– Куда? – повернулся Ланской.
Он привык к фамильярности, но иногда и она раздражала. А в некоторых случаях даже бесила.
– Да тут, товарищ спрашивает куда ехать, – сказала девица кому-то в трубку, – эта, как его, кароче, проспект Кирова, дом восемнадцать.
– Пятьсот, – повысил тон Ланской.
– Хорошо! Паэхали, паэхали! – она достала деньги и кинула на переднее пассажирское сиденье.
Ланской не был сильно гордым парнем и понимал причуды выпивших клиентов. Он старался не осуждать и не смотреть на их выходки с той стороны, как если бы ему рассказали про то, как они обычно себя ведут. По рассказам это всегда выглядит – не очень. Но на самом деле не всё так страшно. Нужно уметь понимать своеобразие этих минусов. Ведь клиенты платят, а выпившие – платят больше. Так в чём тогда проблема? Пусть говорят, что хотят, но только говорят. Ланской взял деньги и тронулся.
– Не ну ты прикинь, – услышал он, – я как падла, бегаю по городу ищу эту маленькую сучку, чтобы тупо начистить ей ебальник, а он опять у неё кантуется. Я немного даже подахуела как их увидела. Прикинь?
Несколько минут Ланской преодолевал водные потоки на одной из улиц и почти перестал слушать, что там говорила сидящая сзади клиентка. Но когда машина угодила в несколько глубоких ям подряд, тихо выругался и с трудом вытянул десятку на улицу без луж.
– Фу, Юлька, ты себе не представляешь какая она страшная. Бляяя. Я ей прикинь Юлька, так и сказала – “У тебя ебальник от которого ночью не отмашешься”. А этот гандон на неё ещё и залазит. Пипец. Бля. Я таких страшных девок давно не видела. Была бы эта сука не такая страшная, я бы ещё поняла. Бля. Капец. Юлька, уводят эти страшные поблядушки наших пацанов. Нужно Юлька им по рылу давать за это, слышишь. Нужно бить их поганые рыла. У тебя увели пацана, теперь у меня. Чё такое ваще не пойму? Прикинь и эта шавка, на меня ещё что-то там тявкнула. Так я ей в морду дала, а он ещё и защищать её начал. Бля, капец. Прикинь. Ваше.
В какой-то момент Ланской повернулся к девахе и злобно сказал:
– Слушай, нельзя как-то по-другому? Только и слышно – бля, бля.
Девица убрала от уха телефон, возмущенно глянула из-под наклеенных ресниц, и как-то даже уничижительно протянула:
– Слышь, шофёр – веди машину. Вперёд смотри, – и уже в трубку добавила, – ни хрена се, ещё водила мне тут будет указывать.
Чаша была переполнена. Ланской ударил по тормозам. Пассажирка дернулась вперёд и чуть не выронила телефон. Машина резко встала. Такой приём Ланской использовал нечасто и только по серьёзным обстоятельствам.
– Чё такое?! – возмущённо протянула деваха.
– А-ну, пошла отсюда! – не оборачиваясь сказал Ланской. – Быстро вышла из машины! Или помочь?
Девица испуганно посмотрела, убрала телефон, и лицо её не сразу, но постепенно, начало преображаться из состояния блатной девки в состояние нормального человека.
Она глянула за окно, где колотил по стеклу дождь и неловко улыбнулась:
– Да ладно, парень, я поняла. Поняла. Всё. Больше не буду. Поехали? А?
Молча Ланской завёл машину. Поехали.
Ноу мани
У рыбного порта всегда клиент жирный. В смысле – денежный. Особенно если судно иностранное стоит, можно за ночь до трёхсот долларов заработать. Больше вряд ли, да и триста не факт. А вот сто, двести баксов стабильно. Когда иностранцы ночью по клубам разбредаются, они чаще всего не экономят. А ну, в чужом порту, кто же будет из себя жмота строить. Есть и такие, но их мало, можно сказать совсем чуть-чуть. В основном, только давай, вези куда-то, по барам, к девкам или в сауну, или ещё куда. В общем, заработать можно нормально.
Иной раз и собирать моряков приходится. Загуляются мужики, а судно вот-вот выходить должно из порта, бывало какой опаздывал, потом проблем куча. Судно то догонять – уже копеечка. И не малая. Может человек и работы лишиться за такие заходы. Поэтому, кто знает за собой косяки, просили Ланского к определённому времени за ними приезжать и хоть какого, в любом состоянии, тащить в машину и везти в порт. А Ланскому что? Он не прозевает. Это же – лишняя копейка.
И хоть некоторые из иностранцев напивались порой до состояния абсолютного непонимания мироощущения, Ланской свою обязанность выполнял хорошо. Если нужно и скрутит, и свяжет, но на проходную загулявшего морячка обязательно доставит. А они уже там разберутся на какое судно его кантовать, главное чтобы не перепутали. Чтобы не уехал человек в Африку, вместо Австралии.
В такие дни Ланской себе всегда крупные заначки оставлял, на будущее. Не будет ведь жене каждый раз отчитываться где стоял. Иногда на радостях проговориться, но это чаще под праздник. Когда хочется и Светке, и Ваньке подарок приличный притащить. Да на таких заработках можно и в машине по существу что-то поменять. То колёса, то ещё что. Нормально.
В один из таких вечеров, когда в порту стояло сразу два иностранных судна, Ланской знай, туда-сюда клиентов возил. Английский – постольку-посколку. Мани, гёрл, да ещё пару слов. А что? Зачем мозг утруждать большим, если и так понятно кому куда.
Само собой, по кругу провезти, чтобы не думал иностранец, что бар сразу за углом, а так подумал, что далеко ехать нужно. Ведь если за угол повернуть ничего не заработаешь, а покатаешь клиента – не страшно, он и понятие имеет, где тот бар находится.
Вот везёт Ланской клиента, тот по сторонам головой мотает, городишко разглядывает. А глядеть то и не на что, когда-никогда рекламный огонёк покажется, а так всё пятиэтажки да дома частные.
Привёз человека к бару, как тот и заказывал. Договорились на пальцах, что Ланской приедет за ним через три часа.
Пока, то да сё, несколько заказов прокатал пора и за клиентом ехать. Подъезжает Ланской к бару, нет пассажира. Внутрь вошел, осмотрелся – сидит парняга за столиком пьяный в стельку. Ну, что тут делать? Ланской уже и ответственность за человека чувствует. Подошел и давай тянуть.
Иностранец и песню какую-то на своём, на американском что ли затянул. Тащит его Ланской, а тот плаксиво так, заунывно подвывает.
В машину сел, на Ланского грустно глянул:
– Ноу мани, – говорит, – и карманы стал выворачивать, словно извиняясь, – гёрл, водка.
Конец ознакомительного фрагмента.