— Встав ногами по разные стороны от меридиана, вы можете загадать желание, которое по поверью исполнится, — сообщив это, Снейп скривился, явственно выражая все, что он думает о глупых традициях.
Возле меридиана мгновенно образовалась шумная давка.
— Гарри, давай, становись! — Гермиона затормошила его за рукав. — Разве ты не хочешь ничего загадать?
Гарри пожал плечами, снова злясь на себя, свои глупые мысли, а заодно на Малфоя, хотя тот в этот раз был вроде как совсем ни при чем, и привычно подчинился подруге, расставив ноги на ширину плеч, чтобы упереться ими сразу в оба земных полушария.
Конечно, у него было желание. Одно и самое сильное. О котором он мечтал давным-давно, еще когда был ребенком. Но Гарри не верил, что это когда-то может исполниться. Даже у Джинни не получилось, хотя она была такая милая и очень старалась. Вспомнив ее обиду и слезы после разрыва, Гарри нахмурился. Если есть шанс получить то, что он хочет, он просто обязан попробовать.
Девчонки поспешно становились двумя ногами по разные стороны красной линии и вдохновенно закатывали глаза, явно придумывая все новые и новые желания. Лаванда судорожно загибала пальцы — интересно сколько желаний она уже успела озвучить? — и даже Паркинсон, несмотря на свирепый вид, послушно шевелила губами, словно загадывала что-то очень важное.
— Гарри! Я загадала! Твоя очередь! — сияющая Гермиона снова возникла возле него.
Гарри не хотел уподобляться наивным девчонкам, но не смог не воспользоваться случаем. Он загадает. Но это же все ерунда, правда?
Гарри крепко зажмурился.
— Я хочу… чтоб была настоящая… чтоб как у мамы с папой… — шепотом пробормотал он себе под нос. — Один раз на всю жизнь. И чтобы я был нужен… — образ звездного неба снова вспыхнул под веками, и поспешно подняв голову от земли, Гарри зачем-то поискал глазами Малфоя. —…ему, — рассеянно закончил он, с любопытством разглядывая соперника.
Тот на удивление, тоже подчинился общему ажиотажу и, стоя ногами на разных полушариях и глубоко задумавшись, что-то шептал себе под нос. Гарри засмотрелся на него, непроизвольно прикидывая, что может загадать тот, у кого всю жизнь было все, о чем Гарри мог только мечтать. Чего он может хотеть? Гарри бы много что отдал, чтобы об этом узнать, но понимал, что этого никогда не случится. Неожиданно Малфой вскинул глаза, и они пересеклись взглядами. Неизвестно почему, кровь бросилась Гарри в лицо, как будто Малфой застал его за чем-то постыдным. Внутренне сжавшись, Гарри ожидал ехидной реплики, но Малфой на удивление молчал, а по его скулам тоже разливался жаркий румянец. Резко отвернувшись от него, Драко скрылся в толпе, и Гарри, тоже наконец-то убрав ногу с волшебного места, помчался искать Рона и Гермиону, стараясь скоростью отпугнуть смущающие его странные мысли.
***
— Уимблдон-коммон, — коротко объявил Снейп. — Ждем лошадей.
Тенистый приветливый лес обступал их группу со всех сторон. В ожидании конной экскурсии девушки оживленно шушукались и пихали друг друга локтями, а парни вытягивали шеи, высматривая вдали своих жеребцов.
— Тоже мне парк, — бубнил Малфой, который, разумеется, опять торчал у Поттера за спиной. — Что тут хорошего? У нас в мэноре парки и то гуще. И лошади выше, — поспешно добавил он, глядя на рослых красавцев-скакунов, ведомых к ним по тропинке уверенными руками проводников.
Гарри стиснул зубы, в этот раз почти не вслушиваясь в его брюзжание. Во рту пересохло от страха.
Экскурсия по парку на лошадях. Что может быть хуже?
К лошадям Гарри всегда относился с подозрением. Не доверял он их хитрым мордам, и все тут! А когда к нему подвели одного из них совсем близко, — то ли коня, то ли лошадь — Гарри некогда было разбираться! — он еле заставил себя не отшатнуться от черно-белого существа с длинной гривой. Да таким копытом запросто можно убить наповал! А зубищами оттяпать руку по локоть. А уж свалиться с такого монстра и вовсе полный отстой! И вообще, она похожа на смерть! Гарри бросил по сторонам опасливый взгляд, словно боялся, что кто-нибудь подслушает его мысли. Даже самому себе было стыдно признаться, что он боялся этих созданий больше, чем хвостороги. Но в конце концов, даже у самого геройского героя могут быть свои слабости.
Вообще-то Гарри уже совсем было собрался озвучить, что никогда в жизни не полезет на лошадь, уж лучше трижды прокатится на гиппогрифе, но оба факультета начали беспрекословно карабкаться на высокие гладкие спины, и даже профессор взлетел в седло как большая черная птица. Гарри почувствовал, что просто не может упасть в грязь лицом. Это будет слишком унизительно. Он не сможет жить с этим позором.
— Поттер, сколько можно возиться? Вы что, лошадь первый раз в жизни видите? — профессор, не подозревая сам, как он прав, сделал чуть заметное изящное движение палочкой, и Гарри очутился в седле, отчаянно вцепляясь руками в поводья.
Покачиваясь, он пытался хоть как-то усесться и запихнуть ноги в неудобные стремена.
— Ну, как тебя там… Иди давай, что ли… — Гарри дернул поводья, и лошадь, шевельнув острым ухом, покорно затрусила за остальными. Гарри, задеревенев от волнения, покачивался из стороны в сторону на отвратительном расстоянии от земли: слишком маленьком, чтобы получить удовольствие от полета и вполне достаточном, чтобы упасть и сломать себе шею.
Краем глаза он видел, как мимо него проплывают кусты и деревья, то ускоряясь, то замедляясь, а потом его лошадь зашагала по пыльной тропинке все медленнее, почему-то отставая от всех остальных. Гарри совсем растерялся:
— Давай, догоняй их! — возмущенно выкрикнул он, но лошадь, словно специально над ним издеваясь, свернула с тропинки и медленно побрела вглубь деревьев. Кавалькада растаяла где-то вдали, и Гарри, поднявший голову, чтобы определить, куда его занесло, ударился головой о сук, покачнулся в седле и начал сползать.
В ужасе он попытался вцепиться руками в шею и в гриву, но лошадь, возмущенная таким обращением, фыркнула и резко остановилась. От неожиданного движения, Гарри не смог удержаться и вылетел из седла. Нога, застрявшая в стремени, выкрутилась под каким-то нелепым углом, и Гарри, чувствуя пронзительную боль в лодыжке, мешком рухнул на землю.
— Ауч! — он схватился за поврежденное место, надеясь, что нога хотя бы не сломана и наскоро соображая, что ему теперь делать. Все уже давным-давно умчались вперед, а он остался один в этом огромном безлюдном парке, без палочки и без возможности с кем-то связаться.
— Ну вот что ты наделала? Не зря ты мне сразу не понравилась! — раздраженно сказал он лошади, которая смотрела на него даже с неким подобием раскаяния. По крайней мере, Гарри хотелось бы в это верить.
Опираясь на ближайшее дерево, он попытался встать, но нога при попытке на нее наступить, отозвалась такой колкой болью, что Гарри вскрикнул и, схватившись за голень, рухнул обратно в траву.
— Отлично. Только этого мне не хватало, — убито выдохнул он и с укором посмотрел на свою собеседницу.
Лошадь фыркнула и мотнула головой, отворачиваясь от него. Гарри искренне возмутился:
— Что ты теперь отворачиваешься? Это ты во всем виновата! Придумывай теперь, как нам отсюда выбраться! Слышишь меня?
Но в ответ на его проникновенную речь бессердечная лошадь привалилась к ближайшему дереву мордой и явно решила вздремнуть.
Гарри захлопал себя по карманам в поисках сигарет — дурацкая привычка, оставшаяся с войны. Ситуация была аховая: без средств связи, без палочки, у черта на рогах наедине с диким животным и поломанной нафиг ногой. Он глубоко затянулся. Сигарета дымила, неся в легкие успокаивающий яд. Ну может, и не с поломанной и с не полностью диким, но хорошего все равно мало. Надо как-то выкручиваться из ситуации.
— Поттер! С каких это пор ты предаешься пороку? — в малфоевском голосе, несмотря на показную насмешку, прозвучала тревога.