И если
весь этот привлекательный мир был только сном и я пробудился от сновидений лишь для того, чтобы ошалело метаться среди кипящих вод, то что ждет
меня дальше?
Помнится, несколько дней меня била лихорадка, и в бреду я разговаривал с Веттом. Но вот ветер стал быстро затихать, выглянуло ослепительно
яркое солнце и просушило палубу нашей железной посудины; треск и стоны корабля обрели обычный ритм, тяжелые прыжки волн сменились мерной и
плавной пляской и постепенно перешли в тихую зыбь. Я почувствовал, что ко мне вновь вернулись аппетит и силы. Ветт помог мне привести в порядок
каюту, я сбрил, морщась от боли, отросшую жесткую щетину, переменил белье, надел чистый воротничок, повязал галстук и вышел к обеду.
- Возвращаетесь к жизни? - приветливо проговорил механик, не переставая жевать. - Теперь вы знаете, что такое море!
- А вот как обогнем мыс Горн, так будет еще почище, - сказал старший помощник.
- Хотите бобов? - предложил Ветт, протягивая консервную банку.
- С удовольствием!
До чего вкусные и сытные были эти бобы!
- У меня была книга, - начал механик, - где говорилось о силе прилива и волн. Эта сила прямо-таки ужасна. В книге были вычисления. Правда,
я их не совсем понял, но цифры меня потрясли. Представьте себе, что если использовать силу волны, можно построить огромную башню, пустить в ход
все поезда в Европе и осветить электричеством чуть не весь мир. И все это пропадает даром! Ну, не чудо ли это?
- Не верьте этому, - сказал штурман.
- Ну, положим, с математикой не поспоришь, - возразил механик.
- Мы скользим по поверхности вещей, - сказал я, но, кажется, никто не оценил моего замечания.
- А вот я знаю одно местечко возле Нью-Хэвена, где пробовали использовать приливы, - с усилием выговорил третий помощник.
- И затея провалилась? - спросил старший помощник.
- Ни черта не вышло, сэр.
- Так я и думал, - отвечал старший помощник. - А зачем им понадобилось использовать приливы?
- Не знаю, сэр!
- Они и сами того не знали, - с величайшим презрением отозвался старший помощник.
Капитан не проронил ни слова. Он сидел неподвижно и глядел перед собой в пространство. Лицо у него было бледное, жесткое и казалось еще
более свирепым, чем обычно. Белесые ресницы прикрывали его глаза. "О чем он думает?" - недоумевал я.
- Рио! - вдруг проговорил он. - Рио!
Никто не ответил; да и что было отвечать? И он ничего не прибавил.
Несколько мгновений старший помощник глядел на своего товарища, слегка прищурив один глаз, потом снова принялся за еду.
- Вы найдете в Рио сколько угодно матросов получше наших, - сказал механик, очевидно разгадав мысли капитана.
6. МАШИНЫ ИСПОРТИЛИСЬ
Сначала мы прибыли в Рио, а затем Рио преспокойно вытолкнуло меня и моих спутников в море, как это было в Пернамбуку; "Золотой лев" сильно
пропах кофе, ромом и какой-то растительной гнилью и поплыл дальше, навстречу злоключениям и злодействам.
Отплывая из Рио, я находился в подавленном состоянии духа. Здесь я чувствовал себя еще более одиноким, и мне еще труднее было найти
пристанище, чем в Ресифи. У меня не было никаких рекомендательных писем хотя бы к таким лицам, как Андерсен; я поселился один во второсортной
гостинице и развлекался, как умел, - в сущности, весьма неумело.