Чтобы совладать с собой, Майкл прошелся по комнате и очень непринужденно произнес:
– К чему эти церемонии, Кэтрин? Ведь мы друзья, и я рад вас видеть. Вы как всегда прекрасны.
Он взял ее за руку, но тут же спохватился: как бы не наделать глупостей. Однако через минуту легонько поцеловал ее в щеку. Ничего страшного – дружеский поцелуй.
Наконец он выпустил ее руку и отошел на безопасную дистанцию.
– Как Эми? – поинтересовался Майкл. – Что поделывает Колин? – Второй вопрос стоил ему немалого труда. Кэтрин улыбнулась:
– Эми просто прелесть. Вы ее не узнаете. С прошлой весны она выросла на целых три дюйма. А Колин, – Кэтрин заколебалась, – все еще во Франции.
Она произнесла это совершенно бесстрастно, как всегда, когда говорила о муже, чем приводила Майкла в восторг.
– Какой же я невежа! – воскликнул Майкл. – Даже не предложил вам чаю. Сейчас распоряжусь.
Кэтрин опустила глаза и посмотрела на свои судорожно сжатые в кулаки руки. У нее был удивительно чистый, классический профиль, как у женщин на картинах эпохи Возрождения.
– Давайте подождем с чаем, сначала я расскажу вам о своем деле. Мне нужна ваша помощь. Боюсь только, вы прогоните меня, когда услышите мою просьбу.
– Никогда, – тихо произнес Майкл. – Я обязан вам жизнью, Кэтрин. И вы можете просить о чем угодно.
– Вы слишком доверяете мне.
Она взглянула на него, и ее аквамариновые глаза блеснули в обрамлении темных ресниц.
– Мне нужен… муж. Но не навсегда. Только на время.
Книга первая
ДОРОГА В АД
Глава 1
Саламанка, Испания
Июнь 1812 года
Хирург, человек уже немолодой, с сединой в волосах, вытер пот со лба, распространяя вокруг себя запах крови, и, глядя на лежащего перед ним на операционном столе мужчину, сказал с сильным шотландским акцентом:
– Ну и отделали же вас, капитан. Неужели не знаете, что нельзя подставлять грудь под картечь?
– Не знаю, – прошептал лорд Майкл Кеньон. – Оксфорд дает классическое образование, практические занятия там не в чести. Возможно, мне следовало учиться в новом военном колледже.
– Интересно, удастся ли мне вытащить все эти штуковины, – мрачно пошутил хирург. – Выпейте коньяку и приступим.
Санитар поднес к губам Майкла бутылку, и тот искренне пожалел, что коньяка слишком мало, а еще меньше времени, чтобы как следует напиться.
Он выпил все до последней капли, и тогда врач содрал с него то, что осталось от куртки и рубашки.
– Вам здорово повезло, капитан. Если бы французские солдаты правильно зарядили ружья, от вас осталось бы мокрое место.
Отвратительно лязгнул металл о металл, и хирург вытащил из плеча Майкла шарик. Майкл до крови прикусил губу, от боли потемнело в глазах, но он нашел в себе силы спросить:
– Сражение выиграно?
– Думаю, да. Говорят, французы бежали, как зайцы. Ваши ребята отлично поработали, как и в тот раз.
Когда хирург стал доставать следующий осколок, Майкл отключился, провалившись в спасительную темноту.
Временами к Майклу возвращалось сознание. Он качался на волнах страдания, притупившего все чувства, затуманившего зрение. При каждом вдохе острая боль словно ножом пронзала грудную клетку и легкие.
Он лежал на соломенном тюфяке в углу амбара, приспособленного под полевой госпиталь. В темноте слышались стоны и тяжелое дыхание, видимо, весь амбар был забит ранеными. Сидевшие на стропилах голуби на своем языке возмущались вторжением непрошеных гостей в их жилище.
Испанский полуденный зной сменился пронизывающим холодом ночи. Но Майкл весь пылал под грубым покрывалом, у него началось заражение крови и подскочила температура, жажда мучила больше, чем боль.
Он думал о родном доме в Уэльсе: суждено ли ему еще когда нибудь увидеть поросшие густой зеленью холмы? Хирург как то сказал, что среди троих тяжело раненных выживет только один.