— Шлюха, — негромко произнес граф. — Неужели ты думаешь, что я позволю тебе выйти замуж за англичанина?
— Он шотландец, — возразила девушка, заработав вторую пощечину.
Секретарь отца поднялся и, собрав бумаги, вышел, бесшумно притворив за собой дверь.
Радость, которую испытывала Жанна, входя в комнату, уступила место страху. Конечно, она знала о ксенофобии отца и его неприязненном отношении ко всему, что не являлось французским, невзирая на тот факт, что сам он женился на дочери английского герцога. И все же она надеялась, что в случае с Дугласом сумеет добиться своего. В конце концов, она единственная дочь, других детей у него нет, к тому же наполовину англичанка. Если кто-нибудь способен повлиять на графа, то только она.
— Отнесся бы ты более снисходительно к моему прегрешению, — запальчиво спросила Жанна, — будь мой любовник французом?
Отец лишь загадочно улыбнулся и снова расположился в кресле, отделенный от нее широким пространством письменного стола.
— Я питал большие надежды относительно тебя, Жанна, но, похоже, ты сама выбрала свое будущее. — Он снова взялся за перо, давая понять, что больше не задерживает ее.
— Что ты имеешь в виду?
— Я отсылаю тебя домой, в Волан, дочь. У тебя будет достаточно времени до рождения ребенка, чтобы подумать о том, чего ты лишилась из-за своего опрометчивого поступка. Впрочем, можешь мечтать о своем сбежавшем любовнике, если тебе это больше нравится. — Он макнул перо в чернильницу.
— А что потом? — спросила Жанна, сердитым жестом вытерев капельку крови, струившуюся из ранки на щеке. — Я не выйду замуж по твоей указке, отец. — Граф никогда не .скрывал своего желания заключить посредством ее замужества выгодный политический союз.
— Тебе и не придется, — холодно отозвался он. — Ни один из моих знакомых не позарится на такую, как ты. Им нужна новобрачная, которая придет в супружескую постель невинной, а не парижская шлюха. Тебя примут в обители Сакре-Кер, — объявил он, поднявшись на ноги. — Где и проживешь остаток своих дней, служа Господу. Если повезет, ты сможешь добиться власти и влияния, но лишь когда докажешь святой церкви, что раскаиваешься в своих грехах.
— А мой ребенок? — спросила Жанна, ощутив могильный холод, пробравший ее до костей. — Что станет с ребенком?
Он снова улыбнулся, и она поняла, что он уже все решил. Внук или внучка графа дю Маршана просто исчезнет как досадная, никому не нужная помеха.
Глава 1
Июнь 1792 года
Эдинбург, Шотландия
Собираясь этим вечером в гости, Дуглас Макрей и представить себе не мог, что в одно мгновение десять лет унесутся прочь и он ощутит себя таким же потерянным и отчаявшимся, как в далекой юности. Когда он выходил из дома, у него не было ни малейшей надежды снова увидеть Жанну.
Он смотрел на стоявшую в дверях женщину, охваченный холодом и ощущением нереальности, словно вдруг перенесся в какое-то внеземное пространство.
По всем предположениям она должна быть мертва.
Облаченная в темно-синее платье, чей строгий вид смягчала лишь узкая полоска кружева у ворота и манжет, Жанна молча стояла, неподвижная и бесстрастная, держа за руку маленького мальчика с темными кудрявыми волосами. Костюм ребенка в точности повторял одежду отца, вплоть до белой отделки вокруг шеи и запястий.
Две мысли почти одновременно посетили Дугласа: жена Хартли — призрак из его прошлого и она не настолько больна, как утверждает ее муж.
Мальчик потер глаза, и Жанна заговорила с ним, понизив голос. Нежная улыбка изменила ее лицо, осветив глаза и смягчив линию губ.
Дуглас мысленно перенесся на два года назад. Он стоял в капитанской каюте на корабле брата с клочком бумаги в руке.