опадал, как Солнечный лист, лениво и бессильно, раздвигая соленый воздух глупого сна, касался воды и пил, пил, пил ее, глотая гулко и жадно, а по черной воде расходились медленные тугие маслянистые, круги и на этих кругах искажался свет и дробились тени, и вельбот покачивало - вправо и влево, вправо и влево, и шкот напрягался и дергался, сбрасывая тягучие капли, они плыли в воздухе и пропадали, распыляясь в еще меньшие, а те - в еще и еще, и делался туман, а за туманом на корабле стояли трое, и двоих она смутно помнила, а кто был третьим? - плотная низенькая женщина в белом халате - медсестра? - неважно, неважно... они стояли и смотрели на нее, неподвижные, словно застывшие в светлом янтаре мгновения...
- Эй, Старбак!
- Здесь, сэр! - отозвалась Скалли.
- Всю команду на шканцы!
- Да, сэр! - и про себя, тихо: - Спаси меня, Господь. Спаси нас всех, Господь...
- Ее здесь нет, - буркнул Молдер.
- Ты не прав, - сказала Мелисса терпеливо. - Просто твой гнев и страх закрывают тебе путь; Вот и все.
- Чушь.
- Ты не понимаешь. Ей сейчас нужны мы все. И ты - тоже нужен. Подать ей руку, поддержать.
Молдер еле удержался от грубости.
- Я пойду, сказал он. - У меня есть еще чем заняться, кроме как помавать руками...
И он ушел, а Мелисса еще некоторое время смотрела ему вслед. Потом покачала головой и, закрыв глаза, протянула руку вперед. Глаза ее полузакрылись и как будто обратились внутрь; на лице проступила отрешенность...
- Он скоро вернется, - прошептала она.
Квартира Молдера Александрия, штат Вирджиния
13 ноября 1994 22. 50
День прошел совершенно бессмысленно - разругаться со Скиннером так и не удалось.
Тот все время находился за пределами досягаемости, свирепо охраняемый бдительной секретаршей.
Разбитый и усталый, Молдер добрался до "Одинокого бандита", но и там ему ничем не помогли. Он немного посидел у бандитов, мучая компьютер и наугад ползая по сетям, не в состоянии сформулировать вопрос, но надеясь наткнуться на ответ. Не наткнулся.
В конце концов пришлось вернуться в свой дом и вновь ощутить его пустоту...
До оговоренного времени выхода на связь- одиннадцати -- он не дотерпел.
Наклеил две скрещенные бумажки на оконное стекло и направил свет настольной лампы прямо в окно. Неровный белый крест вызывал те же ощущения, что и зубная боль, только без самой боли. Потом постучал о стенку волейбольным мячом, походил из угла в угол... А потом он сел в кресло - как можно неудобнее, чтобы не уснуть, - и уснул.
Никто не звонил, никто не приходил. И под дверью не оказалось ничего, кроме обычной почты.
Он в тихом бешенстве зашвырнул газеты в угол, содрал со стекла условный сигнал, скомкал липкую бумагу и попытался шваркнуть ею об пол. Бумага плотно прилипла к ладони. Он долго и брезгливо стряхивал ее с руки, сдирал, вытирал ладонь о джинсы.
Сволочи.
Северо-восточный Джордастаунский медицинский центр Вашингтон, округ Колумбия
14 ноября 1994 10.10
- Алло, это ФБР, специальный агент Молдер. Мы с вами разговаривали вчера... Совершенно верно, доставки груза в район Северо-восточного Джорджтаунского медицинского центра... Все что угодно - нестыковки по времени, ошибки в документах... Да-да, жду... Ах, завтра? Хорошо, завтра.
В этот момент за спиной раздался неуверенный хрипловатый голос:
- Подскажите, где мне найти Дэйну С калл и,, будьте так л юбез н ы.
Молдер резко обернулся. У стойки регистратора топтался низкорослый мужчина в вечернем костюме конца пятидесятых годов. В руках он держал огромный букет цветов в стиле "юная невеста". Почувствовав прожигающий взгляд Молдера, он обернулся .
И Молдер чуть не сел.
- Фро-хи-ки?!
Да, это был Фрохики. Собственной персоной. В собственном костюме. Надетым, похоже, в первый раз со дня выпускного вечера в колледже.
- Привет, Фокс, - бодро сказал Фрохики и поправил "бабочку" в крупный белый горошек. - А вот букет в реанимационное отделение не пропустили...
Даже не посмотрев на Скалли, Фрохики первым делом схватился за ее медицинскую карту и надолго погрузился в чтение.
- Знаешь, Молдер, - сказал он наконец,- здесь что-то очень странное. Поехали.