– Делай это, милый! Старик свихнулся, если думал, что Жеттаны станут жить в этой дыре! Моррис, ты старший брат и тебе надлежит нести тяжкое бремя семейных традиций! – при этом он ехидно хихикал.
– Конечно, почему бы и не пожить здесь, – отвечал Моррис. – Три месяца здесь, а девять месяцев где-нибудь еще.
– А это не противоречит завещанию? – спросил Том с сомнением.
– И не запрещает. К тому же, я заведу себе жену. Том прыснул, но тут же подавился, увидев неодобрительный взгляд брата.
– Да спасет Господь нас и нашего старика, всего три дня назад нас покинувшего. Я не хотел его обидеть, ты же знаешь. Но клянусь: он решил напоследок позабавиться! – он снова прыснул и пожал плечами. – У тебя не хватит денег, чтобы все это содержать, Морри. Забудь про жену.
Моррис поправил очки и нахмурился.
– Наш отец оставил даже больше, чем я мог ожидать.
– Ну-ну!. Этого хватит всего на неделю! Прости меня. Господи, ты собрался жениться на этом доме?
– Нет. выберу я себе женщину, а уж все остальное предоставлю ей.
Том уставился на брата круглыми глазами.
– Разрази меня гром, я начинаю верить, что это место превращает тебя в нашего старика! Морри, Морри, распрями спину, очнись!
Моррис улыбнулся.
– Я добьюсь гораздо большего до того, как «Гордость Тома» успеет меня изменить, понимаешь, Том? Местечко, на самом деле, слишком неплохое, чтобы его продавать или просто забросить.
– Если бы у меня было две тысячи гиней, – возразил Том, – то я послал бы эту «Гордость» ко всем чертям. Моррис взглянул на брата.
– Успокойся, Том, ты прекрасно знаешь, что свое получишь! Выбирай, как хочешь: тысячу, две или двадцать?
– Благодарю тебя, Морри, но я не собираюсь сесть тебе на шею! И не уговаривай меня. Лучше расскажи поподробнее про свою будущую жену. Кто у тебя на примете?
– Я пока еще не решил, – ответил Моррис и сладко зевнул. – Их кругом такое множество, бери не хочу!
– И то правда, ты ведь у нас просто красавчик. Бьюсь об заклад, что это Люси Фармер? Морриса передернуло.
– Нет уж, увольте, скорее, Марианна Темпест.
– Дочка старого Катлхилла? Да она прибьет тебя в первый же месяц.
– Но за ней дают приличное приданое.
– Ты все же подумай, Морри! За такую мегеру и двадцати тысяч приданого мало!
– А что скажешь о Джейн Баттерфилд? Томас в задумчивости вытянул нижнюю губу.
– Я, конечно, ничего не имею против нее, но, Морри, Господи, ты сам-то сможешь ее терпеть?
– Я еще не пробовал, – парировал Моррис.
– И не успеешь, женитьба – это полный конец всем прелестям жизни. Ты ведь не можешь сначала пожить с ней вместе месячишко-другой, а потом уже принимать решение. Да и девушка вряд ли на это согласится.
– Даже если бы и согласилась, то ее потом все равно замуж бы не взяли, – заметил Моррис. – Жаль. Хотя я все равно в любом случае не смог бы жить с Джейн.
Томас уселся на стул.
– Дело в том, Морри, что мы, Жеттаны, можем жениться только по любви. Никто из нас не женился без любви, причем неважно, был ли брак по расчету или нет.
– Это старомодно, – возразил Моррис. – Женятся для удобства и комфорта, а при этой можно влюбляться хоть пятьдесят раз!
– Как, одновременно? Я полагаю, Морри, что это как раз и окажется не очень удобно. О Боже! Могу себе представить: пятьдесят раз влюбляться, дьявол тебя побери! Тут и с тремя можно с ума сойти, разрази меня гром!
Моррис сжал свои и без того тонкие губы.
– Брось чушь молоть! Пятьдесят возлюбленных распределяются на протяжении всей жизни, и ты не связан обязательствами ни с одной из них. Это блаженство!
Томас повертел указательным пальцем у виска, при этом его пухлое добродушное лицо вдруг сделалось серьезным'.
– И ни одна из этих возлюбленных не будет настоящей, Морри.