Лорд Эбердэр бросил раздраженный взгляд на бумаги, но тут
смысл сказанного дошел до его сознания, и он окаменел от
изумления.
— Ты хочешь сказать, что мой сын женился на тебе?
— Да, женился, — гордо ответила Марта. — И по цыганским
обычаям, и в вашей церкви. И ты должен радоваться этому, старик,
потому что теперь у тебя есть законный наследник. Поскольку все
твои сыновья умерли, другого у тебя уже никогда не будет.
— Что ж, ладно, — злобно глядя на нее, произнес граф. —
Сколько ты хочешь получить за него? Пятьдесят фунтов будет
довольно?
Ники увидел, как в глазах матери сверкнул гнев. Но это
продолжалось всего лишь мгновение. Взгляд Марты вдруг стал хитрым.
— Сто золотых гиней, — сказала она. Граф вынул из жилетного
кармана ключик и протянул его старшему из слуг.
— Возьми из денежного ящика сто гиней и принеси мне, —
приказал он.
Ники не выдержал и рассмеялся, потом сказал по-цыгански:
— Это самая ловкая штука, которую я когда-либо видел, мама.
Ты не только сумела убедить этого глупого старого англа, что я ему
родня, но и выманила у него кучу денег! Теперь у нас целый год ни
в чем не будет нужды. Где мы с тобой встретимся, когда я удеру
отсюда нынче ночью? Может, у того старого дуба, с которого мы
перелезли на стену усадьбы?
Марта покачала головой.
— Ты не должен убегать отсюда, Ники, сынок, — ответила она
тоже по-цыгански. — Этот англ и вправду твой дедушка, и отныне
здесь будет твой дом.
Ее пальцы ласково пробежали по волосам мальчика, и Ники
подумал, что сейчас мать непременно скажет что-нибудь ещё — ведь
не могла же она наговорить все это всерьез.
Но тут лакей, которому граф отдал ключ от денежного ящика,
вернулся и сунул в руку Марты позвякивающий кожаный кошелек. Она
быстро и сноровисто пересчитала его содержимое, потом высоко
задрала верхнюю юбку и положила кошелек в карман нижней. Ники был
потрясен поступком матери. О чем думают эти англы, разве им
невдомек, что, подняв юбку в их присутствии, она осквернила их
всех, сделала мархим, нечистыми? Однако они, похоже, не понимали,
какому ужасному оскорблению только что подверглись.
Марта в последний раз посмотрела на сына. Глаза у нес горели,
в них застыло какое-то странное, немного шальное выражение.
— Обращайся с ним хорошо, старик, не то мое проклятие не
оставит тебя и на том свете. Помереть мне нынче же ночью, если это
не так!
Она решительно зашагала к выходу; многочисленные яркие юбки
колыхались над отполированным до блеска полом. Лакей открыл перед
me~ дверь. Она обернулась, гордо, словно настоящая принцесса,
кивнула всем присутствующим — и шагнула за порог.
Ники объял ужас: внезапно он понял, что мать не шутила. Она в
самом деле решила оставить его у англов! Он бросился вслед за нею,
крича: «Мама, мама!»
Но прежде чем он успел добежать до двери, она захлопнулась, и
Ники оказался в западне, в доме, убивающем небо. Он вцепился в
дверную ручку, но тут один из лакеев крепко ухватил его за талию.
Ники ударил его коленом в живот и полоснул ногтями по бледному,
как у всех англов, лицу. Лакей завопил от боли, и на помощь ему
тотчас прибежал другой.
— Я цыган! — бешено молотя ногами и кулаками, закричал Ники.