Возможно, он остановится в усадьбе, но
вполне может быть, что уже завтра снова укатит прочь. Значит,
медлить нельзя, надо действовать быстро.
Однако Клер ещё немного помешкала, зная, что он не сможет
увидеть се в купе деревьев, откуда она наблюдала за ним. Он скакал
верхом без седла, словно выставляя напоказ свое поразительное
умение управляться с лошадьми. Вся одежда на нем была черного
цвета, только на шее повязан ярко-алый шарф. Издалека Клер не
могла разглядеть его лицо. На мгновение у неё мелькнула мысль:
интересно, изменился ли он? Однако потом девушка решила, что
скорее ей следовало бы спросить себя, насколько он изменился, ибо
каковы бы ни были те ужасающие события, что заставили его уехать
четыре года назад, они наверняка наложили на него свой отпечаток.
Помнит ли он ее? Скорее всего нет. Ведь он видел её лишь
несколько раз, и то когда она была ребенком. Дело даже не в том,
что в те времена Никлас уже носил титул виконта Трегара: просто он
был старше её на четыре года, а старшие дети редко удостаивают
вниманием младших. А вот о младших этого не скажешь. Возвращаясь к
себе домой, в деревушку Пенрит, Клер снова и снова мысленно
повторяла слова, которыми изложит свою просьбу, и доводы, которые
приведет, чтобы подкрепить её. Она должна уговорить этого графа-
демона помочь. Он один может это сделать.
* * *
На несколько коротких минут, пока его конь вихрем мчался по
долине, Никлас забылся, опьяненный скоростью. Но когда скачка
закончилась и он вновь очутился в доме, все опять вернулось на
круги своя.
В те годы, что он провел за границей, он часто думал об
Эбердэре, раздираемый противоречивыми чувствами: острой тоской по
дому и страхом перед тем, что он там найдет. Сутки, прошедшие
после возвращения, показали, что его опасения оказались не
напрасны. Глупо было думать, будто четыре года, проведенных вдали
от этих мест, могли стереть прошлое. Каждая комната дома, каждый
акр долины будили воспоминания. Были среди них и счастливые, но их
перекрывали другие, били и недавние, придававшие горький привкус
всему тому, что он когда-то любил. Быть может, перед тем как
умереть, старый граф к ярости проклял свою родную долину, чтобы
презираемый им внук никогда не смог обрести здесь счастье…
Никлас подошел к окну своей спальни и окинул взглядом
окрестности. Долина была так же прекрасна, как и прежде: островки
дикой природы на вершинах холмов, а внизу — тщательно ухоженные
сады и поля. Везде уже начала пробиваться нежная весенняя зелень.
Еще немного, и расцветут нарциссы. В детстве он с удовольствием
помогал садовникам высаживать их луковицы под деревьями, неизменно
пачкаясь при этом землей. Дед считал это ещё одним доказательством
того, что в жилах Никласа течет неблагородная кровь.
Он поднял глаза и посмотрел па полуразрушенный замок,
m`bhq`~yhi над долиной. Много веков его мощные стены были
крепостью и домом рода Дэйвисов. Однако когда наступили более
мирные времена, прапрадед Никласа решил, что одна из самых богатых
семей Британии заслуживает более роскошного обиталища, и построил
огромный новый особняк.
Помимо прочих удобств, в доме имелось множество спален, и
вчера Никлас был этому рад. Он не собирался поселяться в парадных
графских покоях, в которых некогда жил его дед, а когда вошел в
собственные, у него внутри все перевернулось, потому что он не мог
смотреть на свою старую кровать и не представлять себе лежащую на
ней Кэролайн, обнаженную и призывно протягивающую к нему руки.