— Лицемер может творить добро, даже если его побуждения
недостойны, и это делает его куда более ценным членом общества,
чем вас с вашей хваленой честностью, — сухо сказала Клер. — Однако
ваши мотивы меня не касаются. Если вы не верите в милосердие, то,
вероятно, все же есть что-то такое, что вас интересует? Если
вашему сердцу милы деньги…
Уверяю: занявшись Пенритом, вы можете получить неплохую
прибыль.
Он покачал головой:
— Увы, мисс, деньги меня тоже не волнуют. У меня их больше,
чем я мог бы потратить за десять жизней.
— Вам повезло, — чуть слышно пробормотала Клер. Ах, если бы
она могла сейчас повернуться и уйти! Но уйти значило бы признать
свое поражение, а такое всегда было не по её части. Ведь должен же
быть какой-то способ, который заставит его согласиться!
— Что может побудить вас передумать? — спросила она. — Мою
помощь, мисс, нельзя купить ни за какую цену, которую бы вы
захотели или смогли предложить.
— А вы попробуйте назвать цену, которая вас устроит, — и
тогда посмотрим.
Граф устремил па Клер взгляд, в котором сквозило любопытство,
и с оскорбительной откровенностью оглядел её с головы до ног.
— Вы предлагаете мне себя, мисс Морган? Он хотел шокировать
её, и ему это вполне удалось: от унижения девушка залилась жаркой
краской. Однако глаз не отвела.
— А если я скажу «да», это побудит вас помочь Пенриту? Граф
изумленно уставился на нее.
— О Господи, неужели вы и впрямь позволили бы мне погубить
вашу репутацию, лишь бы добиться осуществления ваших «великих»
замыслов?
— Если бы я была уверена, что это поможет, то да, — с вызовом
ответила Клер. — Моя добродетель и несколько минут страданий — это
малая цена, если на другой чаше весов — голодающие семьи и те
жизни, которые прервутся, когда шахта в Пенрите взорвется. В
глазах Никласа Дэйвиса мелькнул интерес, и на мгновение Клер
показалось, что сейчас он попросит её рассказать обо всем
поподробнее. Однако выражение его лица вновь стало непроницаемым.
— Хотя ваше предложение довольно любопытно, мне вовсе не
улыбается лечь в постель с женщиной, которая будет вести себя,
словно Жанна д'Арк на пути к месту казни.
Клер подняла брови.
— В самом деле? А я думала, что распутникам нравится
совращать невинных простушек!
— Лично на меня невинность всегда нагоняла скуку. Я
предпочитаю женщин с опытом.
Намеренно пропустив мимо ушей его последнюю фразу, Клер
задумчиво проговорила:
— Я понимаю, что некрасивая женщина вас не прельщает, однако
красивая, несомненно, смогла бы одолеть вашу скуку. В деревне есть
несколько очень привлекательных девушек. Я могу навести справки:
не согласится ли одна из них пожертвовать своей добродетелью ради
благого дела?
Одним быстрым движением граф подступил к ней вплотную и
обхватил ладонями её лицо. От него разило бренди, а руки
показались Клер неестественно горячими — их прикосновение почти
обжигало. Она вздрогнула, но заставила себя стоять совершенно
meondbhfmn, пока он исследовал её лицо взглядом, способным,
похоже, проникнуть в самые темные тайники её души. Когда Клер
почувствовала, что больше не в силах терпеть этот осмотр ни
секунды, Никлас медленно произнес:
— Вы совсем не такая некрасивая, как пытаетесь меня уверить.