– А что, Игорь Владиславович, много у вас в Приморье таких вот наглых браконьеров?
– К сожалению, ваше импера… Гхм. Александр Михайлович. В месяц до пяти-семи столкновений случается. А уж в первое время так и вовсе!.. О, благодарю.
Приняв полнехонькую серебряную стопку из походного великокняжеского набора, Дымков тут же приложился.
– Надо же, а я, признаться, рассказам князя поначалу не поверил. У вас тут, получается, чуть ли не война?!
Чиновник Военведа Агренев на это лишь пренебрежительно отмахнулся:
– Этих-то лесные сторожа вполне успешно гоняют и задерживают. Вот когда мелкие шайки соединяются в банды по три-четыре сотни клинков!..
Всем своим видом князь показал, как тяжко бывает отражать подобные набеги.
– Местные казачки к таким делам привычны, чуть что – собираются в отряды и задают хунхузам трепку, а вот у переселенцев с самообороной чуть менее чем никак. Я своим арендаторам в числе прочего выдаю переделанную в дробовое ружье берданку, и полсотни патронов, но помогает это мало – сами понимаете, господа: крестьянин, он и есть… гм, крестьянин.
Компания дружно усмехнулась, правильно оценивая боевой потенциал пахаря-переселенца – и его шансы против заматеревшего в душегубстве бандита.
– А генерал-губернатор в курсе такого возмутительного положения вещей?
– Разумеется. Более того, он уже раз пять отправлял соответствующие доклады.
– И?
Агренев выразительно пожал плечами, давая понять, что воз проблем и ныне там.
– А что же власти Китая?
– Дело в том, господа, что в империи Цин неофициально все эти земли считают своими – так сказать, временно оккупированными северными варварами. То есть нами.
– Хм!..
– Да-да, я тоже был изрядно удивлен – в свое время. Так вот, посудите сами, господа: там… – веточка в руках надворного советника словно сама по себе повернулась в сторону близкой речной границы с Китаем, – основная часть населения живет в беспросветной нищете. А у нас здесь кроме обычной для них добычи еще и переселенцы появились, коих ограбить – сам Конфуций велел.
Отметив удачную остроту смехом и поддержав соответствующим тостом, охотники поневоле обратили внимание на лесных сторожей, раскладывающих в сторонке от костра честно настрелянные трофеи. Десяток отлично выделанных полосатых шкур, три медвежьих, с дюжину барсучьих, кипу собольих, разбавленных пышными лисьими шубками. На отдельном месте небольшая груда винчестеров, придавленная сверху тремя винтовками, и позади всего – неопрятная куча поясов с подсумками, патронташей и ножей с револьверами.
– Так что стреляют, грабят, насилуют и пытают, при случае не брезгуют и поджог устроить. Лояльных империи гольдов[7] вообще мимоходом убить могут.
Капитан броненосного крейсера «Владимир Мономах» не выдержал и уточнил:
– Простите – а их за что?..
– Да просто так, забавы ради. Учинить насилие над гольдкой для любого манчжура есть дело просто-таки обязательное. Мужьям такое, естественно, не нравится – ну и сами понимаете, господа, чем все обыкновенно заканчивается. Справедливости ради надо заметить, что до недавнего времени подобным образом поступали и наши беглые каторжники.
Инспектор МТК, слегка оттаявший душой возле языков живого пламени, лукаво уточнил:
– Но теперь все иначе, князь?
Демонстративно вздохнув, Агренев доверительным тоном признался:
– Ну не могу же я закрывать глаза на столь вопиющий произвол и беззаконие…
Все охотники прекрасно услышали слово «убытки» вместо чепухи про законы, и полностью разделили негодование гостеприимного хозяина. В самом-то деле, спускать подобные покушения на второе самое чувствительное место любого аристократа (а у некоторых кошелек и вовсе стоял вперед чести) было делом абсолютно невозможным.
– Н-да. Кстати, Игорь Владиславович, а среди ваших лесных сторожей потерь нет?
Перекрестившись, Дымков выдержал крохотную паузу и резюмировал:
– В этот раз, слава богу, все обошлось вполне благополучно. Не без ранений, конечно – но это уж сами понимаете, господа, служба у них такая.
Окончание фразы сошло за вполне приличный тост, после которого директор РДК извинился перед обществом и отошел к работникам леспромхоза. Принял пару докладов от одного из младших приказчиков, отдал полдюжины распоряжений – а затем прошел до второго костерка, на котором «обслуга» в пятнистой форме готовила для гостей походный перекус.
– Чем потчуем?
Егерь, примеривающийся ножом-засапожником к жестянке сублимата с красочной этикеткой на боку, тут же вытянулся по стойке смирно и доложил меню на приближающийся вечер:
– Луковый суп, гороховый суп-пюре с копченостями, спагетти с сыром, бифштекс с горошком и картофельным пюре, куриная грудка в меду, бараньи ребрышки в пряном соусе с гречневым гарниром.
Скользнув взглядом по трем пятилитровым флягам с мадерой, портвейном и обычным легким столовым вином, и завершив обзор маленьким изящным бочонком настоящего французского «Мартеля»[8] (то-то «выхлоп» великокняжеского адъютанта был таким знакомым!), успокоившийся Игорь вернулся к костру.
– …воруют! Вы не поверите, господа, у каждого второго интенданта рыльце в пушку. И ладно бы брали понемногу, согласно чина и места на службе – так нет же, без зазрения совести и какой-либо оглядки хапают и хапают!..
– Отчего же не верить? Взять хоть у меня на крейсере…
Командир «Памяти Азова», на котором великий князь Сандро прибыл инспектировать Тихоокеанскую эскадру (а заодно присмотреть подходящее местечко для новой военно-морской базы) так энергично махнул рукой, что едва не свернул нос коллеге-каперангу. Но тот был не в претензии, торопясь донести до присутствующих свою обиду – на то, что он едва-едва успел к завершению японо-китайской войны. Разве это дело, когда недавно отремонтированный боевой корабль вынужден ползти экономичным ходом, по причине регулярных поломок НОВЫХ паровых машин и котлов?!
– Доколе, господа?..
Меж тем двоюродный дядя правящего (хотя пока еще и не венчанного на царствие) императора был озабочен совсем иным:
– …этот Витте уговорил-таки государя организовать на Дальнем Востоке сторожевую флотилию! Дескать, постоянные жалобы от наших рыбопромышленников, прямой ущерб доходам казны, доколе можно терпеть хищнический разбой иностранных браконьеров – ну и прочие словеса. Признаться, князь, у нас в Морведе поначалу такому обороту дела никто не обрадовался, но по зрелому размышлению…
Обогнув небольшое, но весьма представительное светское общество, Дымков дал «прислуге» отмашку на организацию раннего ужина. Или второго обеда? Понаблюдав за тем, как вокруг белоснежной скатерки на сочную июльскую траву расстилают тигровые шкуры, мужчина вернулся к догрызающему последнее полешко костру.
– …почти всех парусно-винтовых старичков. Как боевые единицы они – сами понимаете, а вот в качестве сторожевых кораблей еще вполне пригодны. Да-с!
– Отличное решение при минимальных затратах. А кого планируют поставить во главе Сторожевой флотилии?
Услышать столь интересные сведения помешал вернувшаяся из погони «артель лесорубов», моментально заполнившая все свободное место на таежной полянке.
– Ваше благородие, разрешите доложить?..
Получив соответствующую команду, бравый старший унтер мимолетно скосил полные хитринки глаза в сторону насторожившихся гостей, подправил кончики густых усов – и как на духу повинился, что тройке браконьеров все же удалось скрыться. Уплыли по реке, гады свинские! И главное, не поперек, на китайскую сторонку, а совсем даже вдоль! Додумались, что по берегу вслед за ними ноги ломать дураков нету – и ка-ак поплыли!!!
– Все равно. Молодцы!
– Р-ра стар-ра, ва-бла-родь!!!
Под нестройный (специально тренировались для такого эффекта) рев полусотни здоровых глоток, князь Александр непринужденным движением загородил собой унтера от взглядов гостей, подтянувшихся на звуки громкого рапорта-доклада. Покосился по сторонам, а затем быстро уточнил реальное положение дел. Не вслух, разумеется – зачем сотрясать воздух, когда для общения им вполне хватает и условных знаков, накрепко заученных еще во время службы в Пограничной страже?