Хотя дварфы и тролли как расы никогда не были в дружеских отношених, но город свел их вместе и Ваймсу казалось, что после небольшой притирки они вполне могли сосуществовать.
Но сейчас плавильный чан снова кипел и брызгался. Черт бы побрал этого Мясодробилку. У Ваймса просто руки чесались арестовать его. С юридической точки зрения, Мясодробилка не сделал ничего неправомочного, но для полицейского, знающего свою работу, это не являлось препятствием. Его вполне можно было привлечь по статье «опасное поведение, ведущее к нарушению порядка». Однако, Ветинари был против. По его словам, арест только накалит атмосферу, но насколько хуже она могла бы стать?
Ваймс закрыл глаза и вызвал в памяти маленькую фигуру, одетую в тяжелую кожаную робу черного цвета и тщательно прячущую под капюшоном лицо, чтобы не нарушить закон лицезрением дневного света. Маленькая фигура с большими словами. Ваймс повторил их про себя:
«Опасайтесь троллей. Не доверяйте им. Захлопывайте перед ними дверь. Они ничто, всего лишь следствие несчастного случая, пустые, нечистые, отходы минерального мира, ревнивое подражание живым и мыслящим существам. В голове и сердце тролля камень. Он не строит, не копает, никогда не сажает и не собирает урожай. Он появился на свет украв, и с тех пор крадет повсюду, где протаптывает свой путь. Когда же он не ворует, то замышляет кражу. Он живет только для того, чтобы умереть, освободиться от непосильного бремени мыслей. Я говорю об этом со скорбью. Лишение тролля жизни - не убийство. И даже самое жестокое будет всего лишь проявлением милосердия.»
Вот теперь он реально увидел, насколько хуже все могло быть. Ваймс сщурился, изучая газету, ему нужно было хоть какое то подтверждение того, что население Анк-Морпорка еще не сошло с ума окончательно.
- Проклятье! - он вскочил и с грохотом ринулся вниз по ступеням к Шельме, чуть ли не съежившийся при его появлении.
- Кто-нибудь знал об этом? - грозно вопросил он, хлопнув газетой о Книгу Записи Происшествий.
- Знал о чем? - спросила Шельма.
Ваймс ткнул пальцем в небольшую иллюстрированную заметку на четвертой странице, проткнув при этом газету насквозь. - Видишь? - зарычал он. - Этот безмозглый идиот с Почты напечатал марку, посвященную Кумской Долине!
Дварфка кинула нервный взгляд на статью. - Э… два вида марок, сэр. - сказала она.
Ваймс вгляделся. Ему не удалось сразу заметить все детали из-за охватившей его ярости. Действительно, две марки. Они были практически одинаковыми. На обеих была изображена Кумская Долина - каменистая пустошь, окруженная горами. На обеих была изображена битва. Но на одной из них маленькие фигурки троллей преследовали дварфов справа налево, а на другой, дварфы гнали троллей слева направо. Кумская Долина, место где тролли подстерегли дварфов и дварфы подстерегли троллей. Ваймс застонал. «Выбери дурацкую историю по своему собственному вкусу, десять центов за марку, идеал коллекционера.»
- Мемориальный выпуск в честь Битвы при Кумской Долине. - прочитал Ваймс - Но мы не хотим ее увековечивать, мы хотим, чтобы о ней забыли!
- Это всего лишь марки - сказала Шельма. - я имею в виду, что марки не запрещены законом…
- Должен быть закон, запрещающий дураков!
- Если бы такой был, сэр, нам бы пришлось все время работать сверхурочно. - ухмыльнулась Шельма.
Ваймс немного успокоился. - Это точно, столько тюрем сразу и не построишь. Помнишь те марки с капустным запахом, выпущенные в прошлом месяце? «Пошлите вашим детишкам глоток родного запаха»? Если слишком много таких марок сложить в одном месте, они самовозгорятся.
- Этот запах до сих пор не выветрился с моей одежды, сэр.
- Он не выветривается у многих людей и за сотни миль отсюда, насколько я понимаю.