Он посмотрел на Лукина, как ученый муховед смотрит на незнакомую, но мало интересующую его букашку: с прищуром и презрительно поджатыми губами.
— Подполковник, — голос Егорова звучал брезгливо (фу, голубчик, как от тебя дурно пахнет!). — Вы почти капитан второго ранга.
Почти… какие глупости…
Лукин понял, что Егоров недоволен. Впрочем, как быть довольным действиями диверсантов командиру военно-морской базы, потерявшему у пирсов четыре боевых корабля?
— Товарищ вице-адмирал…
Лукин устал до изнеможения. Он и его люди выложились физически и духовно. Чтобы прийти в себя, им, по меньшей мере, надо поспать минут по шестьсот на каждого-В таком состоянии не до оправданий, и все же Лукин решил сказать свое слово:
— Товарищ вице-адмирал…
И сразу за спиной услышал скрипучий шепот невидимого суфлера: «Товарищ командующий…»
Лукин полуобернулся, чтобы через плечо взглянуть на подсказчика. То был командир крейсера «Орлов», капитан первого ранга Копытин. Офицер с пышущим от здоровья и спиртолюбия лицом и синеющим носом. От него веяло теплым коньячным духом и нескрываемым презрением к армеуту, который сумел опорочить славные имена боевых кораблей и всей военно-морской базы.
Встретившись с Лукиным взглядом, Копытин снова повторил:
— Товарищ командующий…
До Лукина все еще не доходило главное — власть на флоте уже переменилась.
Когда диверсанты были в море, Рогов получил из Москвы приказ. В нем сообщалось, что адмирала переводят в столицу в Главный штаб, а на его место новым командующим назначается вице-адмирал Егоров. Что поделаешь, военные низких и высоких рангов воспринимают службу по-разному. Зеленые лейтенанты верят в то, что в своих действиях обязаны неуклонно руководствоваться только велением долга и требованиями уставов, что вся служебная система основана на справедливости, на разделении ответственности и построена ради общественного блага. В результате своей неопытности офицеры низшего звена играют в подкидного и наивно считают, что выигрыш — во всех случаях — лучшее средство доказать, что ты не дурак.
Майоры и подполковники, которых жизнь уже изрядно покунала в дерьмо, знают, что их служба сложнее игры в дурака. По меньшей мере, это преферанс. Проиграть разок-другой своему начальнику выгодней, чем постоянно выигрывать у него. Стараясь доказать, что ты не дурак, в таких случаях доказываешь обратное.
Еще сложнее игры в высших эшелонах военной власти. Там каждый точно знает, к какой команде он отнесен, у кого обязан отобрать взятку, с кем вистовать, кому подыграть или даже проиграть вчистую, чтобы получить неожиданное преимущество.
Лукин никогда не играл. Он служил и потому не следил за картами, не знал, кто какими играет и какой может последовать ход.
И зря.
Адмирал Рогов и Егоров окончили одно и то же высшее военно-морское училище имени Фрунзе в Ленинграде с разрывом всего в один год. Во время учебы они вместе играли в одной сборной баскетбольной команде, похоже, что даже дружили, но что-то запутало, замутило их отношения, и они не стали единомышленниками. Поэтому, когда вопрос о переводе Рогова в Москву еще решался, адмирал больше всего не хотел, чтобы Егоров опустил свое седалище в освобождающееся кресло.
Почему? Вряд ли Рогов мог назвать серьезные аргументы в обоснование своего мнения, но обычно в таких случаях срабатывает даже неопределенная оценка: «Он еще не дорос».
С таким утверждением трудно спорить, а опровергнуть его практически невозможно.
Чтобы подкрепить свои аргументы, Рогов хотел заполучить в руки нечто такое, что окончательно доказало бы профессиональную слабость Егорова. В этом командующий рассчитывал на Лукина.