Через несколько секунд над краем колодца под наши дружные аплодисменты появился Васька и… абсолютно голая баба с зелеными патлами и рыбьим хвостом. Это было уже чересчур для одного дня, а кроме того, Васька с бабой продрогли, и мы вернулись в дом, и сели за стол, и начался наконец долгожданный отпуск.
Такого бурного веселья я не помню, классно отдохнул. Приезжайте к нам в Бухловку, здорово там, лучше нигде нет.
* * *
Бу-бух, бу-бух, бу-бух, бу-бух. Господи, и почему эти поезда такие шумные? Колеса бухают, разрывая на части и без того больную голову. Хорошо еще проводница сжалилась, принесла бутылку пива. Я отдохнувший возвращаюсь в Москву. Пока дребезжащий поезд раздражает мои барабанные перепонки и, покачиваясь, напоминает, что в конце вагона имеется туалет, я мог бы рассказать вам еще много историй. О том, как мы с домовым ходили на рыбалку, или о том, как поспорили Мишка с Гомункулом, кто лучше напугает Мишкину собаку. Стоит ли упоминать о том, что огромный дворовый пес с тех пор лает с заиканием? Если бы я писал эротический роман, я бы обязательно вспомнил русалку. А еще я бы рассказал, как мы провожали Гомункула и как выменяли у него «прибор для доставания дураков из колодца» на двухлитровую бутыль самогона.
Я бы мог, но делать этого не стану. После второй недели отпуска память стала подводить меня, и теперь я не уверен, что из описанного мной происходило на самом деле, а что родилось в больной голове. Домовой был точно, насчет зеленых я уже сомневаюсь. А может, и деда не было? Ладно, какая разница, главное отдохнул по-человечески. И брата повидал. То, что от брата еду — это точно. Нет, не было и не будет другого такого места на моей любимой планете, как дом моего брата. Только оттуда я возвращаюсь таким отдохнувшим и с такой дикой головной болью.
РАССЕКРЕЧЕННЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Пародия на дубовое американское кино и его многочисленные продолжения
Автор выражает свою признательность господам америкосам. Выпуская дерьмовое кино, вы даете материал для пародии.
Агент рассекреченного отдела ФБР Фокс Скалдер откинулся на спинку кресла и потер уставшие глаза. Компьютер утомляет, особенно когда шесть часов подряд самоотверженно режешься в порнографическую игрушку на благо Соединенных Штатов. Когда Скалдер подумал о благе США, ему страстно захотелось встать и спеть гимн великой родины.
И он даже поднялся, похрустывая костями — чертово отложение солей! — но спеть не успел. Дверь распахнулась и в комнату влетела его напарница, неутомимая агент Малли.
— Привет! — обрадовался Скалдер.
— Тут не до приветствий, Фокс, — затараторила Малли. — Ты только глянь, что происходит! За три дня пропало семь человек, и это в пяти милях от города! Ты представляешь?
— Маньяк? — предположил Скалдер. Работать ему не хотелось, а маньяками займется и обычная полиция.
— Нет, — заспешила Малли. — Нам удалось найти свидетельство того, что…
Она продолжала тараторить, а Скалдер, при мысли о маньяке, представил себя героем игрушки, в которую только что резался. Малли же представлялась ему прикованной наручниками к спинке кровати и…
Скалдер плотоядно улыбнулся, потянулся с хрустом.
— … Это может быть внеземное существо, — закончила Малли.
— «Чужих» насмотрелась? — подколол Скалдер и, посмотрев на обидевшуюся Малли, добавил: — Будем работать.
— Поезжай на место и во всем разберись, — распорядилась Малли.
— А ты?
— А я полазаю по компьютеру, может, найду что-то по этому поводу.
* * *
В тот день Эплзу показалось, что у него тридцать три зуба. Или не показалось? Он долго стоял перед зеркалом, водил пальцем по зубам и каждый раз сбивался со счета. Когда на следующее утро он проснулся с тридцатью шестью зубами, всяческие сомнения пропали.