Я докурил и уже собирался вернуться в комнату, но она остановила меня, и я, признаться, не сильно расстроился.
– Как у вас рождается идея романа? – спросила она.
Я подумал, прежде чем ответить:
– Принято считать, что роман начинается с идеи. На самом деле роман начинается, прежде всего, с желания писать. Это желание захлестывает вас с головой, отвлекает от всего остального, и ничто не в силах ему воспрепятствовать. Эту вечную жажду я бы назвал писательским недугом. Можно сочинить лучшую в мире интригу, но если вам неохота писать, она просто не пригодится.
– А как сочинить интригу?
– Хороший вопрос, доктор Ватсон. Начинающие авторы часто ошибаются, полагая, что сюжет состоит из собранных воедино фактов. Ну, выдумал персонажа, вписал его в некую ситуацию, и пошло-поехало.
– Действительно, – согласилась Скарлетт. – У меня, кстати, возникла как‐то одна идея: девушка выходит замуж и перед первой брачной ночью убивает мужа в гостиничном номере. Но мне так и не удалось ее развить.
– Потому что это всего лишь нанизывание разрозненных фактов, как я и говорил. А ведь интрига по определению должна состоять из вопросов. Для начала представьте всю канву повествования в вопросительной форме. Почему ваша героиня убивает мужа в первую брачную ночь? Кто она такая? Кто ее муж? Какова история их любви? Почему они поженились? Где они поженились?
Скарлетт ответила, не задумываясь:
– Муж был невероятно богат и чудовищно скуп. Она мечтала о сказочной свадьбе с белыми лебедями и фейерверком, а получила дешевую вечеринку в захудалом отеле. Обезумев от ярости, она его убила. Если судьей будет женщина, она учтет смягчающие обстоятельства – ведь нет ничего хуже мужа-скупердяя.
Я расхохотался:
– Вот видите, стоило сформулировать историю в виде вопросов, как вам открылось бесконечное число возможностей. Из ваших ответов все персонажи, места и действия возникнут сами собой. Вы уже обрисовали в общих чертах образы мужа и жены. И даже продолжили интригу, воображая судебное разбирательство. А в чем, собственно, суть дела? В убийстве? Или в процессе над женой? Ее оправдают? Магия литературы заключается в том, что если любой факт, все равно какой, увенчать вопросительным знаком, он распахнет перед вами двери в пространство романа.
– Все равно какой? – недоверчиво переспросила Скарлетт, словно подначивая меня.
– Все равно. Давайте разберем конкретный пример. Если я не ошибаюсь, вы поселились в номере 621‐бис?
– Совершенно верно.
– А я в номере 623. Ваша дверь идет следом за 621‐й. Я прошел весь этаж и убедился, что номера 622 не существует. Это факт. Почему в “Паласе Вербье” на месте люкса 622 находится 621‐бис? Вот вам и интрига. И завязка романа.
Скарлетт радостно улыбнулась, явно увлекаясь игрой.
– Не обольщайтесь, – тут же осадила меня она, – возможно, этому найдется вполне рациональное объяснение. Иногда в отелях изымают тринадцатые номера в угоду суеверным клиентам.
– Если сразу обнаружится рациональное объяснение, – сказал я, – то интрига угаснет и роман не состоится. И вот тут на сцену выйдет писатель: чтобы роман осуществился, ему придется слегка раздвинуть границы рационального, подняться над действительностью, а главное, изобрести интригу там, где ее нет.
– И как бы вы поступили с нашим гостиничным номером? – спросила Скарлетт, сомневаясь, что правильно меня поняла.
– В книге писатель в поисках объяснения пойдет расспрашивать консьержа.
– Так пошли! – предложила она.
– Прямо сейчас?
– Конечно, прямо сейчас!
– Номер 621‐бис – это наш фирменный знак, – сообщил консьерж, удивленный, что мы явились среди ночи с таким вопросом. – Когда отель строился, табличку с номером 621 по ошибке повесили на две двери. Конечно, чтобы уладить это недоразумение, достаточно было бы просто заменить одну из них на 622. Но тогдашний владелец “Паласа”, Эдмон Роз, опытный бизнесмен, предпочел добавить “бис” к цифрам 621.
Что, разумеется, заинтриговало клиентов, все стали проситься именно в этот люкс, воображая, что в нем есть что‐то особенное. Трюк этот срабатывает до сих пор, и лишнее тому доказательство – тот факт, что вы не поленились спуститься в такой поздний час, чтобы узнать, в чем загвоздка.
Когда мы вернулись на шестой этаж, Скарлетт сказала:
– Значит, номер 621‐бис – это ошибка строителей.
– Только не для романиста, иначе история закончится, толком не начавшись. В романе консьерж лжет, чтобы запустить интригу. А почему он лжет? Чем на самом деле интересен таинственный люкс 621‐бис? Что там могло произойти, чтобы в отеле это так тщательно скрывали? Вы выстраиваете сюжет, отталкиваясь от обычной ситуации.
– И что теперь? – спросила Скарлетт.
– А теперь, – отшутился я, – копайте сами. Я пошел спать.
Я был далек от мысли, что только что испортил себе отпуск.
В девять утра меня разбудил стук в дверь. Я пошел открывать, это была Скарлетт. Она изумилась, увидев мою заспанную физиономию.
– Вы что, спали, писатель?
– Да, я же в отпуске. Может, вы слышали, это такой период, когда вас все оставляют в покое.
– Ну раз так, ваш отпуск закончился, – сообщила она, переступив порог с толстой книгой под мышкой. – Я нашла разгадку вашей так называемой интриги. “Почему в «Паласе Вербье» на месте номера 622 находится 621‐бис?” А потому, что там произошло убийство!
– Что? С чего вы взяли?
– Рано утром я зашла в кафе в центре Вербье, чтобы опросить посетителей. И некоторые из них согласились со мной поговорить. Можно мне кофе, будьте добры.
– Простите?
– Кофе, please! Рядом с мини-баром стоит кофемашина. Вы заряжаете в нее капсулу, нажимаете на кнопку, и в чашку – о чудо! – льется кофе. Вы будете поражены.
Она совершенно очаровала меня. Я тут же послушно сделал нам два эспрессо.
– Ничто не указывает на связь между убийством и закавыкой с номером 621‐бис, – возразил я, протягивая ей чашку.
– Подождите, это еще не все. – Скарлетт открыла книгу, которую принесла с собой.
– Что это? – спросил я, садясь рядом с ней.
– История “Паласа”, – ответила она, перелистывая страницы. – Я отрыла ее в местной книжной лавке.
Скарлетт задержалась на снимке архитектурного плана отеля и ткнула в него пальцем:
– Шестой этаж. Нам везет! Посмотрите, вот наш коридор, и с номерами тут пока что все в порядке. Они преспокойно следуют друг за другом! И 622‐й на своем месте, между 621‐м и 623‐м.
Я с изумлением убедился, что Скарлетт права.
– И что скажете? – спросил я, будучи уверен, что она уже придумала объяснение.
– Скажу, что убийство произошло в номере 622, и дирекция отеля решила просто стереть из памяти это событие.
– Это всего лишь гипотеза.
– И мы ее проверим. У вас есть машина?
– Да, а что?
– Ну так в путь, писатель!
– Что значит “в путь”? Куда вы намылились?
– В архивы “Нувеллиста” – это тут главная ежедневная газета.
– Сегодня воскресенье, – заметил я.
– Я позвонила в редакцию. Они работают по воскресеньям.
Мне нравилась Скарлетт. Только поэтому я и повез ее в Сьон, в часе езды от нас, где располагалась редакция “Нувеллиста”.
Дежурная на входе предупредила, что доступ в архивы открыт только подписчикам.
– Придется подписаться, – объявила Скарлетт, пихнув меня локтем.
– Я‐то тут при чем?
– Давайте, писатель, некогда препираться, оформите, пожалуйста, подписку!
Я безропотно вынул кредитную карточку, и нас пропустили в архивный зал. У меня в воображении уже возник пыльный подвал, забитый снизу доверху стопками старых газет, но мы попали в небольшую комнату с четырьмя компьютерами. Все архивы были переведены в электронный вид, что нам сильно облегчило жизнь. Мы сели перед монитором, и нескольких ключевых слов, набранных Скарлетт, хватило, чтобы выскочила целая подборка статей. Она кликнула наугад и испустила победный крик. Интересующее нас дело обсуждалось на первой полосе. Под фотографией “Паласа Вербье” и припаркованных перед ним полицейских машин мы прочли: