Иторр Кайл
Кайл Иторр
Он кидает свои поэмы на ближайший мир,
и, куда бы они не упали,
они запечатлеваются на самом твердом
из имеющихся там материалов.
Роджер Желязны
"Создания Света и Тьмы"
Он попросил не завязывать ему глаза, и магистрат, как ни странно, пошел навстречу осужденному на смерть. Разумеется, руки были крепко привязаны к столбу, а рот заткнут плотным кляпом - однако это уже не имело значения.Он был готов к смерти и не боялся последних мук. Единственное, чего он еще хотел - увидеть своими глазами хотя бы начало того, к чему приведет гибель последнего из Одаренных.Начало конца.Это, кстати, было еще одной из причин, по которым он не воспрепятствовал действиям "охотников за колдунами", схватившим его девять дней назад. Он предчувствовал в будущем великую боль мироздания, и эту боль никак не могла бы вызвать его смерть. Лишь одно событие было достаточно трагическим, чтобы породить подобные чувства у Вселенной; и как бы его ни называли люди - Апокалипсисом, Светопреставлением, Днем Гнева или Черным Рассветом, - обозначало это только одно.Конец.Два палача, тщившиеся спрятать за капюшонами своих бесформенных одеяний охвативший их страх, бочком подбирались к сложенной вокруг его столба груде дров. Магистрат не пожалел средств: мало того, что поленья были исключительно из дуба, ольхи, ясеня и осины (препятствовавших, как считалось, проникновению и распространению черной магии) - они вдобавок были щедро политы лучшим лавандовым маслом, освященным самим Иерархом. Во всей вероятности, с целью побыстрее изгнать дух сожженного колдуна с места казни.Он уже не испытывал холодного презрения к окружавшим его смертным, как то было когда-то; на презрение не было ни сил, ни времени. Кроме того, к чему презирать тех, кто действует в меру своего недалекого разумения? Распознать обман не в их силах, а чтобы освободиться от сковывающих их сознание пут, необходимо как минимум сперва осознать наличие оных...
Палачи остановились за две дюжины шагов до костра и, не сговариваясь, запустили горящими факелами в кучу дров, словно метая во врага свои последние дротики. Дерево занялось мгновенно, сладкий дым тут же пополз к его ноздрям.Против обыкновения, пламя не встало палящим барьером, разделив смертника и зрителей. Оно подбиралось неторопливо, окружая его с боков и сзади, тогда как спереди огненные языки лишь лизали подол его черного балахона, не сорванного усердствующими инквизиторами (усердствовали они, впрочем, ровным счетом две секунды, пока трое помощников Дознавателя не испустили дух - и он, щадя их усилия и свое время, не признался во всем, что ему инкриминировалось)...Огонь добрался до рук и ласково коснулся стягивающих их конопляных веревок. Стряхнув пепел, он некоторое время растирал занемевшие пальцы, почти жалея о том, что не имеет возможности немного развлечься паникой, начавшейся в толпе, а потом вытащил из рта изрядно надоевший кляп.Пора: пламя уже начало пожирать книги, найденные в его доме.Столько сил было затрачено на поиски скрытого в них знания... и все зря. Знание не приносит облегчения. Оно вообще может оказаться бесполезным или гибельным.И часто оказывается.Он щелкнул пальцами - и тонкая записная книжка в черной обложке сама раскрылась навстречу огню, обращая в прах его последнее творение...
Черные карты безмолвно кружатся
В черном пасьянсе Судьбы.
Черною кровью скрепляется братство
Черной, бесплодной борьбы.
В каменном зеркале черных видений
Черный маячит удел
Тех, кто при поиске нужных решений
Вышел за Черный Предел.
Время остановилось.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...