Унылые деревянные панели, покрашенные в темно-голубой цвет, еще более придавали комнате темноты, проникающей внутрь с улицы.
А мужчина уже в дверях, обернувшись, проронил:
– Похоже, все дело в ингредиентах гамбургера.
И после его слов в моей голове что-то вдруг щелкнуло. Откуда он знал, что я его съела? Я же выкинула пакет в мусорку?! Или нет? И как назло, сил, чтобы встать и убраться отсюда подальше, не было. Молча внимала развитию событий в надежде сотворить из воздуха колющее, режущее, а в идеале пистолет.
И потому, когда мой якобы спаситель вернулся с подносом, пахнущим соблазнительно-ароматной едой, то я чуть его не перевернула, замахиваясь ногой по воздуху.
– Ну-ну, что ты? – протянул он елейным голоском, глядя на меня с укоризной. – Это куриный диетический суп с картошкой и морковкой. Я хотел извиниться, что так получилось. И просить тебя с надеждой не подавать на меня в суд.
Его заискивающий взгляд немного смутил. Неужели и правда дело только в деньгах? Хотя вот тут как раз все более или менее логично складывается.
Он же, тем временем подвинув антисептик на край, поставил на тумбу поднос с тарелкой и ложкой и сел обратно на стул.
– Тебе нужно поесть, – проронил он, глядя на меня с соучастием, недоумевая от моего бездействия. Затем, удивленно вскинув бровь, проронил: – Неужели боишься, что я тебя отравлю?
Подскочил вновь на ноги и сходил за второй ложкой, а затем зачерпнул жидкости из тарелки и отправил в рот, ни разу не колеблясь.
– Нет, не в этом дело, – выдавила из себя, пытаясь подняться с кровати. Руки дрожали, и выглядела я, мягко говоря, плачевно. Наверняка так и есть.
– А, слабость, да? – Чулан наконец догадался и медленно потянулся ко мне, отложив свою ложку обратно на поднос.
И, приподняв за подмышки на подушке, он принялся меня кормить другой, чистой ложкой.
– Знаешь, тебе бы еще помыться не мешало, – между делом проронил он.
А я вновь напугалась и чуть не поперхнулась. На что он просто скривился, что мысли прочитал:
– Да не бойся ты. Вещи твои постираны и почищены. Сохнут на балконе. Сменная одежда, какую нашел, и полотенце лежат в кресле, можешь пользоваться, потом кинешь в бельевую корзину.
И я наконец расслабилась, продолжив есть.
А когда тарелка опустела, то Чулан проронил, подавив зевоту:
– С твоего позволения пойду наконец спать. Мне завтра на работу рано вставать. А ты, как соберешься уходить, запри за собой дверь ключом, что на тумбе в коридоре, и кинь его в почтовый ящик, идет?
– Где мой телефон? – уточнила вместо согласия. Только сейчас переварив информацию, потихоньку стала приходить в себя.
– Все твое имущество из карманов лежит там же, в коридоре перед зеркалом. И заранее прошу прощения, что пришлось их вывернуть.
– Хорошо, – кивнула по сути его спине, потому как он уже выходил из комнаты. Правда, тут же обернулся, что-то хотел еще сказать, но промолчал. И действительно ушел.
А я только сейчас обнаружила, что лежала без штанов. Н-да, хотя, Чулан же сказал, что постирал мои вещи. Интересно, понравился ли ему принт на моих трусах?
Ох, нашла о чем думать! Тело зудело, теплая толстовка, носки и покрывало, которое на меня накинули, заставили кипятиться, прям лежа в кровати. Надо бы действительно сходить помыться. Вот смогу ли сама? Позвать его, что ли? Нет! Даже не думай.
Потому просто раскрылась и полежала еще немного, пока не поняла, что изрядная доля супа действительно дала результат. Правда, противное покалывание и ноющая шея слегка волновали. Вдобавок нащупала там неестественную шишку. Укусило меня что-то, что ли? Хотя… Похоже, это от уколола? Антигистаминного?!
Откуда оно у него взялось-то? Заехал в аптеку? Что, решил убить, а потом передумал?! Так, по-любому нужно свалить от него подальше. Хотя, может быть, все не так, и я просто извращаю происходящее? Но одно ясно точно: задерживаться тут не стоит.
Потому скинула ноги на пол и села. Уже победа. Встала кое-как и даже не упала. Да вообще зачет! Добрела до кресла и немного там задержалась, присев на подлокотник. Лежащая сверху стопочки белая футболка с коротким рукавом невольно привлекла мое внимание.
А там…
Ламповый такой принт, прям как я люблю. Оттопыренный средний палец на черной руке красовался аккурат по центру, сверкая своим коготком. Вот же остряк! Ну точно ведь видел мои трусы.
Невольно вспомнила его симпотное личико и представила, как он разглядывает меня спящую и без одеяла. Чуть на подлокотнике не заерзала от нахлынувших чувств. Ух, засада! Правда, обошлось без самопощечины. Чтобы привести себя в чувство, хватило лишь воспоминаний о нашей несуразной встрече.
Со вздохом поднялась, подхватила вещи с кресла и душистое полотенце размером с целую простынь и побрела искать ванную. Та обнаружилась в конце узкого и длинного коридора, отделанного такими же уныло голубыми, крашеными раз двадцать панелями из дерева.
А ведь дело в чем: наверняка отделка этой квартиры пережила пару поколений своих хозяев. Потому как в далекие, какие-нибудь восьмидесятые действительно на эти рамочки была мода. Как и на голубой цвет.
Открыла дверку в огромную комнату, отделанную белой квадратной плиткой с не затертыми серыми швами, поставила еще один плюс своей догадке. Чугунная ванная округлых форм стояла по центру, выделяясь на фоне шахматного, на вид нового, я вам скажу, покрытия пола. Рядом с чугункой стояла тумба и из пола торчали металлические трубы, соединенные в один общий кран.
Ну ничего. Видали и не такое. Плотно прикрыла дверь, прошла и скинула стопку из рук на тумбу. Затем первым делом покрутила барашек от горячей воды, чтобы прогреть чугунную, судя по некрашеным бокам, хоть и эмалированную внутри ванную.
Одно напрягало. Это отсутствие шторки, не считая, конечно, плотного тюля, что висел на узеньком окошке в стене напротив двери. Ладно, и это вытерпим. От стыда еще никто не умирал, хоть и собирались многие. Пусть пялятся, кому надо. Переживу разочек.
Правда, стоило обернуться спиной к окну, оглядывая комнату, как неприятный холодок прошелся по всему телу, и я невольно присела, прячась за ванной. Бред, конечно. Но страшно стало до одури. Значит, все-таки не переживу. Залезла в тумбочку, оказавшуюся прям у моего носа, и нашла там мыло и пену для ванны. Это не то.
Окинула взглядом комнату и заметила висящее на стене около умывальника, что рядом с окном, полотенце. А вот это сгодится. Быстро подошла, напрягая и без того ноющие ноги, сдернула его с крючка и приладила тут же к двум ручкам на верхней форточке. Фух. Одна проблема в минус. Обернулась и вновь поспешила к ванной, над которой ныне аж пар валил от горячей воды, набравшейся уже чуть больше половины. Закрыла кран и открыла следом холодную, помянув нехорошими словами хозяина этого помещения. Неужели нельзя было во всей этой огромной комнате поставить современный стоячий душ, а?
В итоге, повозившись еще немного, я все же набрала ванну до краев и решила раскошелить тумбочку на пену и мыло. Залезла во все еще обжигающе горячую ванную, тут же вытеснив воду на пол. И расслабилась хоть на время. Совесть моя, кстати, меня ничуть не мучила, так Чулану и надо. А откинувшись на спинку, уложила руки по бортам и стала размышлять, глядя в пожелтевшую от времени и влаги побелку на потолке и стеклянные плафоны допотопных времен.
Наконец можно спокойно подвести итог и решить, что же делать дальше.
Как мы и договорились с Нистромом Гремерсом, бывшим одноклассником по Гарварду, известным хакером по кличке Данж, что помог мне с документами и побегом, я делюсь с ним финансами, а он тихонько переводит все мои деньги, точнее оставшиеся два с половиной миллиарда на левые счета в Швейцарии. Да только чтобы выполнить мою, не дешевую, я вам скажу, просьбу ценой в пять сотен мультов, ему вновь понадобился дружбан по кличке Крякус.
А Кряк, в отличие от моего соседа и партнера по многим докладам по информатике, решил не светиться и поступил в самый захудалый колледж в Моринсе. На том эта парочка рассорилась да перестала общаться, оставшись каждый при своем мнении. Вот только мне от этого не легче.