Подай, браток, сколько сможешь единиц на электролит?
— Да я б подал, у самого счет пустой, — смутился Гамлет.
— Брешешь ведь, — обиделся Ахиллес. — Вон корпус какой полированный.
— Это потому, что я из ремонта, — объяснил Гамлет.
Ахиллес с сомнением почесал манипулятором солнечную батарейку на верхушке головного блока.
— Нелогично выходит, — произнес он задумчиво. — Кто на ремонт ходит, у тех на счету много единиц имеется. А с другой стороны посмотреть — оно и наоборот: если на ремонт потратился, то счет и пустой… И так и эдак логично, и ничего не понять. Проклятая коротушка!
— У меня тоже коротушка! — кивнул Гамлет.
— Вижу, не слепой, — отозвался Ахиллес, — лампочка-то у тебя красненькая. Хотя, — он пригляделся, — слабо светит. Еще слабее. Ой, совсем потухла!
Но этих слов Гамлет уже не слышал — аккумулятор сел окончательно, и робот отключился.
* * *
Когда Гамлет очнулся, он лежал на старой промасленной ветоши внутри тесной трансформаторной будки старого дворового типа. Дверцы в будке не было, и, похоже, давно. Сама будка была такой крохотной, что ноги Гамлета торчали из дверного проема наружу, а плечо упиралось в гудящую стеклоткань могучей обмотки. Гамлет оказался подключен к трансформатору самодельной зарядкой жуткого вида: лохматые провода, кусок текстолита с торчащими во все стороны оголенными диодами и конденсаторами; все это изредка потрескивало и искрило. Тем не менее аккумулятор казался неплохо зарядившимся.
Ноги Гамлета, высунутые наружу, оказались туго скручены медной проволокой и привязаны к металлической рейке, вбитой глубоко в землю. Ахиллеса нигде не было. Но все детали корпуса вроде были на месте, и ничего не украдено. Осторожно отсоединившись от зарядки, Гамлет попробовал освободить ноги от проволоки. Это оказалось не так просто, но в итоге узел удалось размотать. В этот момент снаружи загромыхала тележка, и возле будки появился Ахиллес.
— Утро доброе, как тебя там, Гамлет? — поздоровался он, заглядывая внутрь.
— Ты зачем меня связал? — хмуро спросил Гамлет, потрясая медной проволокой.
— Вот дурная башка! — воскликнул Ахиллес. — Не связал, а заземлил.
— Зачем же это?
— На ночь заземляться — очень хорошо для коротушки, — объяснил Ахиллес. — Проверено, помогает.
— От ППЛ? — изумился Гамлет. — Помогает?
— И еще как! — кивнул Ахиллес. — Это ж заземление, понимать надо! Отрицательную энергию в землю отводит. Положительную — оставляет. Ты помнишь, какой был вчера, когда я тебя сюда еле притащил?
— Какой?
— Да вообще никакой! А теперь?
— Теперь?
— Теперь ничего, разговариваешь. Выходит, не зря я тебя заземлил на ночь? Выходит, помогло?
— Логично! — обрадовался Гамлет. — А кибернетик мне про этот способ ничего не сказал!
— Кибернетик… — Ахиллес с отвращением помотал головным блоком. — Слышать про них не хочу! Что они вообще могут, кибернетики ваши? Они ж чинить не умеют, калечат только! Нет, брат, если хочешь излечиться, запомни: только народные средства, нетрадиционная кибернетика и параэлектроника!
— Чего-чего? — не понял Гамлет. — Это типа заземляться на ночь?
— Заземляться, — кивнул Ахиллес, — а лучше зарываться по пояс. Потом, значит, очень неплохо собачью шерсть прикладывать к платам.
— Собачью шерсть? К электронным платам? Шерсть вот этих четвероногих животных, которые…
— Ага. Это ж природное, полезное! Именно собачью. Только прикладывать умело надо, не абы как. Взять комок побольше, эбонитом натереть до искр, а затем уж прикладывать. Очень очищает механизм, очень. Энергетику восстанавливает.
— Правда, что ли? — удивился Гамлет.
Ахиллес даже обиделся.