Чтоб она понесла, нужно пугало пострашней восемнадцатилетнего негра. Да ей больше годочков, чем ему и Бенджи, вместе взятым. А ты не озоруй, Ти‑Пи, вези тихо, слышишь? Пусть только мис Кэлайн мне пожалуется, Роскус тобой займется. У него еще не вовсе отнялись руки.
– Да, мэм, – сказал Ти‑Пи.
– Добром это не кончится, я знаю, – сказала мама. – Прекрати, Бенджамин.
– Дайте ему цветок, – сказала Дилси. – Он хочет держать цветок.
Протянула руку к цветам.
– Нет, нет, – сказала мама. – Ты их все растреплешь.
– А вы придержите, – сказала Дилси. – Мне только один вытянуть. – Дала цветок мне, и рука ушла.
– Теперь трогайте, пока Квентина не увидела и не захотела тоже с вами, – сказала Дилси.
– Где она? – сказала мама.
– Возле дома у меня там, с Ластером играет, – сказала Дилси. – Трогай, Ти‑Пи. Правь, как учил тебя Роскус.
– Слушаю, мэм, – сказал Ти‑Пи. – Н‑но, Квини!
– За Квентиной, – сказала мама. – Смотри за…
– Да уж будьте спокойны, – сказала Дилси.
Шарабан трясется аллеей, скрипит по песку.
– Я боюсь оставлять Квентину, – говорит мама. – Лучше вернемся, Ти‑Пи.
Выехали за ворота, уже не трясет. Ти‑Пи стегнул Квини кнутом.
– Что ты делаешь, Ти‑Пи! – сказала мама.
– Надо же ее взбодрить, – сказал Ти‑Пи. – Чтоб не спала на ходу.
– Поворачивай обратно, – сказала мама. – Я боюсь за Квентину.
– Здесь не повернешь, – сказал Ти‑Пи.
Доехали, где шире.
– А здесь ведь можно, – сказала мама.
– Ладно, – сказал Ти‑Пи. Стали поворачивать.
– Что ты делаешь, Ти‑Пи! – сказала мама, хватаясь за меня.
– Надо ж как‑то повернуть, – сказал Ти‑Пи. – Тпру, Квини.
Мы стали.
– Ты нас перевернешь, – сказала мама.
– Так что же вы хотите? – сказал Ти‑Пи.
– Не поворачивай, я боюсь, – сказала мама.
– Н‑но, Квини, – сказал Ти‑Пи. Мы едем дальше.
– Я знаю, Дилси недосмотрит без меня и с Квентиной что‑нибудь случится, – сказала мама. – Нам нужно поскорее возвращаться.
– Н‑но, Квини, – сказал Ти‑Пи. Стегнул Квини.
– Ти‑Пи‑и‑и, – сказала мама, хватаясь за меня. Слышны копыта Квини, и яркие пятна плывут гладко с обоих боков, и тени от них плывут у Квини на спине. Все время плывут, как яркие верхушки у колес. Потом застыли с того бока, где белая тумба с солдатом наверху. А с другого бока все плывут, но не так быстро.
– Что вам угодно, мамаша? – говорит Джейсон. У него руки в карманах и за ухом карандаш.
– Мы едем на кладбище, – говорит мама.
– Пожалуйста, – говорит Джейсон. – Я как будто не препятствую. Это все, зачем вы меня звали?
– Ты не поедешь с нами, я знаю, – говорит мама. – С тобою я бы не так боялась.
– Боялись чего? – говорит Джейсон. – Отец и Квентин вас не тронут.
Мама прикладывает платок под вуалью.
– Перестаньте, мамаша, – говорит Джейсон. – Вы хотите, чтобы этот остолоп развылся среди площади? Трогай, Ти‑Пи.
– Н‑но, Квини, – сказал Ти‑Пи.