Злее не бывает - Игорь Мерцалов

В тёмной комнате мать и сын лежали под старым вытертым одеялом, делясь друг с другом остатками тепла и надежды. Казалось, что от падавшего на потолок света уличных фонарей становилось ещё холоднее.

– И жили они долго и счастливо, – тихо закончила мать и напряглась, физически ощущая давление зловещей тишины.

Осенний холод добрался до пальцев ног, и она шевельнулась, чтобы получше закутаться в одеяло.

Мальчик тоже шевельнулся, чтобы теснее прижаться к ней.

– Расскажи ещё сказку, – шёпотом потребовал он.

Х-х-х… р-р-р… х-х-х…

Опять!

Нужно было говорить – чтобы заглушить звуки, доносящиеся из-за межкомнатной двери. Вот только мать не умела рассказывать сказки. И знала их очень мало.

– Жила-была… одна принцесса, – неуверенно начала она. – И была она…

– Какой? Какой она была?

– Красивой…

«И глупой…»

– Доброй?

– Конечно, доброй. И однажды она пошла гулять в лес. И встретила там…

– Кого?

Х-ха-р-рхх…

– Мам, кого она встретила?

– Господи, не знаю, – тоскливо всхлипнула она, зажмурившись.

– Я знаю, – помедлив, решился мальчик. – Она встретила оборотня.

– Почему оборотня? – удивилась она. Ей хотелось рассказать про встречу с прекрасным принцем, только почему-то не получилось.

– Это страшнее всего, – объяснил ей сын. – Драконы и великаны – они только в сказках бывают. А оборотни… Они на самом деле…

–Что? Почему ты так решил?

Молчание сына было долгим и мучительным, потому что в тишине ещё отчётливей были слышны отвратительные нечеловеческие звуки. Они доносились из ванной комнаты.

А-ах-х-р-р…

Выносить их было невозможно, и она успела рассердиться на сына, потом даже понадеяться, что он уснул, хотя, конечно его дыхание было совсем не таким, как во сне. Наконец мальчик произнёс:

–Я уже не маленький. Я всё знаю про папу.

–Что ты знаешь, глупый?

–Я не глупый! Я знаю, что он оборотень.

Она нервно хихикнула.

–Почему ты так решил?

–Я видел через щёлку, как ему больно превращаться. Как в том фильме.

–В каком ещё фильме? Ты где фильм про оборотней сумел посмотреть?

–Вы с папой смотрели его, а я не спал и тоже смотрел. Это давно было. У нас ещё был телевизор, и вы с папой ещё были весёлыми.

Её душил нервный смех. Она изо всех сил старалась сдержаться. Чувствовала, что, если поддастся смеху, потом не сможет остановиться, пока не выплачет все накопившиеся слёзы.

А накопилось их много!

Когда она – бесконечно давно – дерзила матери, отстаивая своё право на самостоятельную жизнь и самостоятельный выбор, ей и в голову не приходило, что в жизни может быть такая бездна слёз.

У-у-у… А-у-р-х…

Она погладила сына по голове. Густые вьющиеся волосы достались ему от отца. Идиотский смех погас, так и не вырвавшись. Мальчик прошептал:

– Я уже давно всё понял. Он не хочет превращаться до конца. Если превратится, ему придётся кого-нибудь убить. А папа добрый. Вот поэтому никак не может превратиться.

А-аххх-ооо… Аррхх!

Ей всегда было до тошноты стыдно, если сын слышал эти звуки. Раньше выручали мультфильмы по телефону и наушники. Оборотень хрипел и рычал, а сын внимал доброму Лунтику. Тогда терпеть было легче. Отчего не терпеть? Знай только следи, чтобы наушники у сына были вставлены как надо.

Телефон у неё ещё оставался, а вот баланса не было. Край. Исчезновение телевизора только с непривычки шокировало. Тогда она ещё не могла вообразить, что чувствуешь, когда исчезают даже шторы на окнах. Когда в холодильнике нет даже молока.

Но баланс на телефоне оставался до последнего…

– Так ты будешь слушать сказку?

– Да!

– Так, что там? Да, принцесса встретила в лесу прекрасного юношу. Сначала принцесса подумала, что это принц. Он был красивый, – рассказывала она, поглаживая локоны сына. – С ним было прикольно. Они стали встречаться. Правда, король и королева говорили ей, что он никакой не принц, мол, принцы в лесу не живут… Но принцесса была непослушная и продолжала бегать в лес. А новый знакомец каждый раз уводил её всё дальше в чащу. Показывал, как там живут.

Конец ознакомительного фрагмента.