– Что вы заладили, ей-богу, мы же вас тут не в плену держим. Каждое воскресенье у вас законный выходной, мы будем вывозить вас в город. Лучше запасайтесь сигаретами сразу на всю неделю, как и всем остальным. Но у нас строго с алкоголем, сами понимаете. Курить можете, где угодно, только окурки, пожалуйста, выкидывайте в урны, они тоже тут есть. Ещё что-нибудь?
– Когда увижу деньги? ― этот вопрос всегда приходит в голову первым.
– За первую смену, как и договорились ― отдаём сразу. Если сработаемся, то оплата раз в неделю, перед выходным. В любом случае, мы сначала посмотрим на качество вашей работы. Извините, мне нужно идти, дел выше крыши, а времени, ― он пошел к выходу и, обернувшись, сказал напоследок, ― если еще какие вопросы будут, звоните по коду, ― спина инженера скрылась за дверью, оставив меня в полном одиночестве.
Железная кровать с пружинами и «уставным» матрасом стояла в углу, в центре комнаты закрепился большой, неподъемный с виду стол, на нём уместились: ламповый телевизор, электрочайник, микроволновка и посуда для одного человека. Ещё из мебели здесь затесалась парочка угловатых табуретов и стеллаж с книгами и тетрадями. В общем, безвкусно, неуютно, но практично.
«Спасибо, хоть не в камере разместили».
Меня ужасно клонило в сон, работать прямо сейчас не представлялось возможным. Настенные часы показывали пять утра. «Совсем скоро проснётся Алина. Чёрт, я забыл отправить ей координаты! Она даже не знает, где я и что со мной».
Я достал телефон и почему-то совсем не удивился тому, что на экране не было ни одной палочки сети. Лишь в одном углу получилось поймать её, когда я походил по комнате.
«Лучше написать смс».
«Родная, я согласился на работу, заработок хороший, работа в тепле, единственное плохо, что не в городе, поэтому придётся жить на объекте, выходной только в воскресенье, надо потерпеть. Сеть не ловит, так что буду звонить, как получится. Люблю тебя». Отправить.
«Так, теперь вздремнуть часик и начинать. Надеюсь, белье свежее».
***
Работа в принципе несложная. Я неплохо справился с первой камерой. «Конечно, бред полный – решетить всё вокруг, включая стены, но какая мне, в принципе, разница, лишь бы платили».
Я так давно сидел без дела, что теперь моего энтузиазма хватило бы на целую бригаду. Я кайфовал, во-первых, оттого, что, наконец, отдохнул, а во-вторых, для меня работа руками в радость, особенно, если она получается. Мне всегда казалось, что так лучше, чем сидеть увальнем в кресле и тыкать мышкой, заполняя всякие отчеты и составляя графики продаж.
Я погрузился с головой и не заметил, как прошло несколько часов. Казалось, во всей тюрьме нет ни души, тишина здесь была за старшего, разве что стены звонко отражали звуки моих инструментов, разнося их эхом по всему коридору, а когда я останавливался, чтобы передохнуть, замолкали и они.
«Ау!» ауу-уу-у…», ― мой голос словно засасывало в трубу.
«Э-хэ-хэй! Хэхей-хэй-ээй».
– Дзыыыынь-дзыыыыынь, ― вдруг раздался звонок где-то позади меня. От испуга я подскочил и выронил из руки держатель электрода.
«Мать вашу, зачем так пугать!».
Пузатенький серый телефон на стене разрывался, с каждой секундой казалось, что звон становится всё сильней, он требовал внимания.
Я не спеша снял трубку и поднёс её к уху. Сквозь помехи и щелчки где-то вдалеке раздался голос:
– Обед, ― и сразу же положили трубку.
Я не успел понять, был голос мужским или женским, приём просто отвратительный.
«Эти старые аппараты давно пора было переплавить на гвозди». Отложив весь инструмент в сторону, я направился туда, где, по словам Сергея Ивановича, находилась столовая.
Помещение было не намного больше моей комнаты. Стены выкрашены в тошнотно-зеленый цвет, в углу из стены торчала раковина, а рядом с ней ― окно приема грязной посуды, которое было закрыто так, чтобы пролезал лишь поднос с тарелкой. Два больших металлических стола тянулись вдоль стен, и ещё один стоял посередине. Под потолком поселилась колонка, из которой еле слышно пело радио. Играла какая-то старперская радиоволна вроде тех, что слушают пенсионеры, копаясь в огороде. Под радио висел еще один телефонный аппарат.
«Веселое местечко. Здесь можно было бы снимать неплохие хорроры».
– Эй, есть кто?», ― никто не ответил, из живых здесь походу был только паук, вивший свои узоры на музыкальной колонке, но общаться с ним мне сегодня не хотелось.
«Неужели я один работаю в целом крыле?».
На среднем столе стоял поднос с двумя тарелками, от которых тянулся обжигающий ароматный пар. Пахло рыбным супом и картофельным пюре, желудок резко начало сводить от голода, и я проглотил слюну.
Вполне сносная еда, если бы не хлеб, годившийся на сухари.
Тун-турун-туду-ту-дун ― пришла смс: «Извините, ваше сообщение не доставлено».
«Ну, класс, и как я должен сообщить Алине, где я?! Она же жуткая паникерша, нужно будет срочно решить это вопрос».
Прикончив обед и поставив поднос, я отправился обратно на своё рабочее место.
Наполненный желудок не позволял мне быстро идти, я пошарил по карманам в поисках сигарет, но потом вспомнил, что последнюю скурил перед тем, как ехать сюда.
До первой камеры, которую я закончил, оставалось метров пятьдесят, когда вдруг я заметил человеческий силуэт. Он стоял на месте и не двигался. Из-за плохого освещения было не разобрать, кто там, но, судя по росту, это был не инженер. Мне стало немного не по себе.
«Зэк? Да вряд ли».
Я специально начал шагать как можно громче, чтобы пришелец услышал меня и начал подавать какие-то признаки жизни, но он стоял по-прежнему на одном месте, словно статуя. Силуэт принадлежал мужчине, я понял это, когда до него оставалось шагов двадцать. Он стоял боком ко мне и молча смотрел внутрь камеры, которую я только что закончил. Человек был одет в робу, но не ту, что носят здесь зэки. Это была одежда обычного работяги, вроде той, что мужики хранят у себя в гаражах. Засаленный камуфляжный китель в заплатках, брюки на подтяжках и стоптанные кирзовые сапоги. На нос опирались большие круглые окуляры, а половина лица обросла небрежной седой щетиной.
«Вылитый наш мастер из училища. Такой же самобытный и застрявший где-то глубоко внутри собственных мыслей, должно быть, тоже пьёт не просыхая».
Я подошёл уже так близко, что можно было бы вытянуть руку и коснуться его плеча.
– Кхе-кхе, день добрый.
– А? О, здрасьте, Виктор, ― мужчина протянул мне свою руку.
– Олег. Вы ко мне?
– Вы сварщик? Тогда да. Я слесарь, меня к вам на помощь отправили, ― он шепелявил из-за отсутствия передних зубов.
– Здорово, я уж думал, от одиночества здесь с ума сойду…
– Ой, ерунда, привыкните. Я поначалу тоже так думал, а сейчас уже по барабану…
– Ну, что скажете? ― вопросительно посмотрел я в сторону камеры.
– А что тут скажешь, молодец, сделано всё хорошо, а теперь я буду помогать, и будет ещё лучше, ― прозвучало это почему-то не так позитивно, как должно было.
– Приступим?
Мы начали работать. Вдвоём и вправду пошло быстрей. Мужичок знал своё дело, и мне не приходилось тратить время на объяснения.
– Вить, можно же на «ты»? Перекурим?
Он согласно кивнул и отложил инструмент.
– А у тебя не будет сигаретки, а то закончились, ― я показательно постучал по карманам.
Витя протянул мне пачку, я хотел было взять одну, но он жестом разрешил мне забрать все оставшиеся.
– Спасибо! А то я не подготовился…
– Бывает.
Мы начали пускать клубы едкого дыма, наслаждаясь его пагубным влиянием. Сделав пару затяжек, я решил, что пора начать прощупывать почву:
– А ты давно здесь?
– Двадцать четыре года.
– Что?! ― из моих легких вырвалась белая струя дыма и, поднявшись к потолку, превратилась в мутное облако. ― Как двадцать четыре? Сколько тогда эта тюрьма уже строится?
– Чёрт его знает, когда я сюда устроился, она была такой же огромной, как мне кажется. Я, честно говоря, не в курсе. Лет пятьдесят ― сто.