Ну, точно, Полины ещё не было. Перешагивая через реки бумаги, разлитые плоттером (обычно мы запускали печать чертежей на ночь, чтобы к утру собирать готовые схемы), я подошла к столу напарницы взять трубку, но звонок уже сорвался.
Я сняла пиджак и повесила его на спинку вертящегося стула, оставшись в белой блузке с коротким рукавом, серой жилетке и юбке чуть выше колена. Потом глянула в зеркальную панель шкафов-купе убедиться, что мой наряд безупречен, а русые волосы собраны в тугую кубышку на затылке.
Придирчиво оглядев себя и не найдя изъянов, я улыбнулась и поправила очки на носу.
А потом появилась подруга, немного заспанная, но благоухающая сладким ароматом духов и одетая в деловое платье со строгим белым воротником. Тёмно-синяя ткань обтекала её подтянутую женственную фигуру. Из косметики – только розовая помада на полных губах, остальное успешно заменяли наращённые ресницы, а также татуаж бровей и век.
Даже на тонких как ножка бокала для шампанского шпильках моя коллега не ходила, а преподносила себя. Светлая грива пушистых истерзанных карвингом волос обнимала гордо расправленные плечи.
С Красновой мы устроились в компанию с разницей в неделю – только я по результатам стажировки и учёбы, а она – по знакомству. Но кто поспособствовал её приёму, она мне так и не поведала. Потому что нас хоть и можно было назвать приятельницами, но общались мы только в стенах компании – за дверями у каждой кипела своя жизнь: Полина подрабатывала инструктором по «booty dance» (это там где попами трясли), слушала клубную музыку и R’n’B, одевалась модно и ярко, естественно, вне рабочего места, где дресс-код позволял проявлять индивидуальность лишь в строгих оттенках чёрного, серого, синего и зелёного, с редкими вкраплениями белого.
Полина знала себе цену, и я была уверена, с лёгкостью заполучила бы любого мужчину в нашей компании, включая самого главного, будь он ей нужен.
Но на моё счастье на Женю она не претендовала, потому что собиралась замуж за известного в своих кругах спортсмена. Селиванова она признавала редким красавчиком, а благодаря намётанному глазу на девиц, погрязших в любовной хандре, быстро меня раскусила. И в полном соответствии с законами женской солидарности, сочувствовала моим страданиям и поддакивала «какие мужики слепые, что своего счастья под носом не видят».
Но почему-то мне казалось, что в глубине души она не предполагала, что я могу завоевать нашего босса, считая меня заурядной, а мою жизнь – скучной и рутинной.
Про свою вторую ипостась я ей не поведала – мало ли, проболтается кому-нибудь ненароком и пиши пропало. Если инфа влетит в вострое ушко Жанны, то из другого вылетит не скорее, чем я с занимаемой должности.
– Салют, Маша! Как настроение? Я тебе сейчас такое расскажу! – выпалила подруга, приветственно махнув пакетом.
Она скользнула мимо меня на своё место, но не успела даже начать рассказывать, как зацепилась каблуками за раскатанный по ковру рулон бумаги и чуть не полетела грудью на стол. Процесс освобождения ноги Полина сопровождала такими отборными выражениями, что соседи обернулись, посмеиваясь.
Краснова выдохнула, закинула вещи на стол, откинула гриву волос на спину и упёрла руки в бока.
– Иванова, что за беспорядок ты устроила? Я ж чуть не убилась! Что это за фигня? – она указала на километры бумаги.
– НВК по проекту реконструкции «Геометрия Групп», – ответила я, но Полина только рукой махнула:
– Давай просто унесём это на прошивку.
Мы сгребли бумаги в кучу, стараясь не помять, но вдруг Краснова увидела кого-то за моей спиной и вскочила, роняя собранное.
– Альфред, погоди минутку, пожалуйста! – она тут же переключила внимание на проходящего сисадмина. – Ты сейчас сильно занят? У меня «Revit» глюканул, можешь посмотреть? Я тебе ещё вчера в чат писала.
Я только вздохнула и продолжила в одиночестве собирать распечатки.
– Привет, девчонки, – худой темноволосый парень остановился и кивнул обеим. – Поль, я бы рад помочь, да прямо сейчас в филиал уезжаю. Там сеть упала.
– О! Ну ладно, тогда Славу попрошу, – улыбнулась девушка, но Альфред покачал головой:
– А он уже там. С утра бьётся.
– Чёрт! То есть вы сегодня не вернётесь? – расстроилась Полина. – Может, тогда сейчас быстренько глянешь? Пожалуйста-пожалуйста, я же работать не смогу! – взмолилась она, сотворив такую просительную мордашку, что тот знаменитый кот из Шрека сожрал бы от зависти свои сапоги и шляпу.
Я попыталась аккуратно протиснуться мимо них с кипой чертежей, возлежащей на моих руках как воздушный крем на капкейке. Приличная такая шапка получилась – выше головы. Надо было скрутить в рулон, что-то я не подумала. Ну вот, теперь захотелось чего-нибудь сладкого, кексик, например, или зефир в шоколаде.
– Ребят, отойдите, я ничего не вижу. Иду по приборам, – пошутила я, огибая коллег.
До стола с брошюратором всего несколько метров, доберусь.
Или… нет.
Совершенно неожиданно в проходе возникла преграда, и я врезалась в неё, сминая «крем». Я едва не выругалась громко и смачно, но потом увидела, благодаря кому мне придётся переделывать работу, и язык сросся с нёбом. Сердце в секунду превратилось в воздушный шар и защекотало грудную клетку, а невыносимый трепет прошелестел по телу, заряжая каждую клетку восторгом, изумлением и страхом.
Вот он мой капкейк с черникой, кокосовой стружкой и разноцветным сахаром. Но эту вкуснейшую сладость мне никогда не попробовать. Умные зелёно-голубые глаза смотрели на меня со сбивающим с ног удивлением. Не знаю, каким чудом я удержалась, но колени абсолютно точно задрожали. У нас небольшая разница в росте (спасибо шпилькам), но сейчас мне казалось, что я смотрела на величественного Женю со дна глубокой ямы.
– Доброе утро, – холодно и вежливо поздоровался Селиванов, поджимая губы.
Боже, как велики у страха глаза! Мой босс выжидательно смотрел, а я всё не могла совладать с языком. Наконец, я выдавила из себя:
– Д-доброе утро, Евгений Юрьевич. П-простите п-пожалуйста, что толкнула. Я не нарочно. Сама не знаю, как не заметила вас. Наверное, слишком торопилась.
– Ничего страшного, – качнул он головой, чуть отстранился и поправил безупречно сидящий серый пиджак и синий галстук.
А потом провёл рукой по тёмно-каштановым прямым волосам с лёгкими завитками у ушей. Я уловила древесно-пряный аромат его парфюма, и голова закружилась. Только бы не упасть. Держись, Машка!
Селиванов опустил взгляд на смятые чертежи в моих руках и изогнул бровь:
– Насколько мне известно, вы ведёте «Геометрию Групп». Это один из разделов?
Сил ответить не осталось. Я кивнула.
– Заказчик сообщил, что приедет сегодня, к концу рабочего дня. Готовый проект должен лежать у меня на столе после обеда, – сказал шеф спокойно, но строго, а потом похоже заметил мой дикий взгляд и предобморочный вид, и смягчился: – Успеете доделать и увязать со смежными разделами до презентации? Или вам нужна помощь, Мария?
Мария! Боже! Он помнил моё имя! Я чуть не воспарила к потолку, а сердце-воздушный шар лопнуло от радости. Это как отрезвило меня, что я отчаянно закивала:
– Да! То есть нет! В смысле, что да, успею! – пылко ответила я и покраснела. Ну, дура дурой. – Помощь не нужна, я справлюсь… – добавила я уже тише.
– Хорошо, работайте, – снисходительно ответил мужчина и пошёл по проходу, оставляя за собой шлейф головокружительного аромата.
А я прижала к груди несчастные (или счастливые?) распечатки и одновременно чуть не рассмеялась и не расплакалась от досады. Внутри бушевало торнадо, затягивая в свою воронку все чувства, которые находило.
Что он обо мне подумал? Какая-то неадекватная сотрудница, честное слово.
Видя, что я на грани, и вот-вот хлопнусь в обморок под плотоядными взглядами всего офиса, Полина тут же распрощалась с Альфредом и подскочила ко мне.
– Машка, спокойно! Тише-тише! – пригрозила она. – Идём со мной!
Она избавила меня от проекта, закинув его на прошивочный стол, и потянула за руку по коридору. Я не сопротивлялась.