Без скафандра.
– Что вы! – ученый замахал руками. – Наши биороиды – мирная рабочая версия!
– И как так получилось, что эти работяги оттяпали четыре пятых нашей станции?
– У них, видимо, произошел сбой, – снова включился в разговор Уоррен. – Они вдруг начали вести себя агрессивно, захватили несколько рабочих… Чен-Ли со своими людьми попытался нейтрализовать железяк, но безуспешно. Дроны быстро их разоружили и начали запирать людей в отсеках. Леонардо собрал всех штурмовиков, но роботы каким-то образом взломали защитную систему станции и загерметизировали группу в районе госпиталя. А затем задействовали Протокол…
У меня дыхание сперло.
– Какой?
– Всего лишь усыпляющий газ, – успокоил меня Дьюк. – Теперь у них есть ещё и штурмовое оружие.
Да, весело они тут время проводят. Стоило покинуть службу всего на пару недель…
– И что сейчас делают эти мирные рабочие биороиды?
Ученый покраснел и уставился в ребристый пол.
– Они связались с нами по внутреннему каналу, – Дьюк шумно засопел. – И потребовали нашу шлюпку. Слава Богу, мы успели наглухо закрыть ангар, там сейчас оставшиеся в строю патрульные в скафандрах, на всякий случай. Уровень выше госпиталя мы как могли заблокировали. Не знаю, надолго ли…
Вот как, роботы-террористы вместо роботов-рабочих? Что-то их сильно там закоротило.
В принципе, пусть забирают наше корыто, не больно-то и жалко его. Если смогут починить.
– Эндрю, это не все, – Дьюк вздохнул. – Ученых с роботами сопровождал боевой крейсер «Пустынный ястреб». Он сейчас выше пояса астероидов, ждет следующее «окно». У них приказ уничтожить «Ариадну», как только эвакуируется оставшийся на свободе персонал.
Нет, они меня добить решили! Это всё напоминает глупый розыгрыш…
– А штурмовать у них ума не хватает? – я почти кричал. – Там, внизу, почти десять тысяч человек погибнут ради нескольких чертовых роботов?!
– Их спецы перехватили сообщение по гиперсвязи. Это были линнисийцы, целая ударная группа. Им нужны дроны, Эндрю. Примерно через десять часов они подойдут к поясу астероидов.
Линнисийцы – это серьезно. Такая орава легко справится с одиноким крейсером, силы слишком неравные. Но неужели за несколько лет наши вооруженные силы кто-то подменил? Стрелять по своим, чтобы сохранить разработки каких-то роботов… Это не наши методы, как бы ни были ценны эти «мирные» биороиды.
– Десантные боты спокойно пройдут сюда прямо сейчас, – возразил я. – На штурм время есть.
– Дроны захватили управление системой антигравитационных пушек на поверхности, – Уоррен устало пожал плечами. – Мы сейчас пытаемся прервать питание, но время работает против нас.
Теперь понятно, почему они сидят с такими лицами. Штурмовики не смогут подойти к астероиду, пока мы не обесточим антигравы, а это долгий процесс. Сталкиваться с соседними глыбами не входило в планы создателей станции и противометеоритной защите был дан высший приоритет. Тут может всё обесточиться и вымерзнуть к чертям, а пушки продолжат работать.
Дьюк положил на стол табельный пистолет и гарнитуру внутренней связи.
– Эндрю, у нас кроме тебя осталось несколько зеленых патрульных. Все остальные в заложниках…
– И по уставу должность исполняющего обязанности начальника службы безопасности за мной, – я сгреб пистолет и гарнитуру. – Если вы меня, конечно, восстановите.
– Уже восстановили, – Дьюк кивнул. – Эвакуацией мы займёмся сами, а ты… Сделай всё, что в твоих силах.
«Спаси наши задницы!» – так прозвучало бы вернее. Гибель нескольких тысяч сотрудников навсегда поставит клеймо на их карьере, и выше должности младшего оператора ассенизаторских систем им никуда уже не устроиться. Если, конечно, их не посадят махать виброкайлом где-нибудь на задворках галактики.
Я бы посадил.
– Когда «окно»? – нужно узнать, сколько у меня осталось времени.
– Через пять часов, и оно будет очень коротким.
«Окном» мы называем благоприятное расположение ближайших астероидов и другого космического мусора, позволяющее приблизиться к нам какому-нибудь крупному кораблю. И пусть наша «Ариадна» вращалась довольно далеко от основного скопления – почти на границе пояса – подлететь к ней без приключений было проблематично.
Времени мало, но оно есть.
– Док, пару слов о биороидах, – обратился я к ученому. – Чем они так хороши, что линнисийцы за ними целую ударную группу отправили?
– Это не просто андроиды, они – индивидуумы! – в его голосе послышались нотки гордости. – Мы совершили огромный прорыв в области создания искусственного интеллекта… Боюсь, мой рассказ будет слишком долог, а временем мы не располагаем. Главное, что вам нужно помнить – их разум не столько электронный, сколько биологический, и мало чем уступает человеческому, разве что немного в эмоциональном плане…
Ну вот и в чем смысл? Природа уже сотни тысяч лет, без всякой науки, создает мыслящих индивидуумов – людей. К чему клепать подобия?
– Как вы думаете, что могло послужить причиной такого агрессивного поведения?
Профессор покосился на своего кусающего губу коллегу.
– Наш эксперт утверждает, что виной всему инстинкт самосохранения. Биороиды считают, что им угрожает опасность…
У роботов. Инстинкт. Ещё немного и мой мозг преодолеет точку кипения.
– Запомните, биороиды намного быстрее человека, у них потрясающая реакция и мыслят они на много ходов вперед! – напутствовал меня горе-ученый, когда я уже покидал зал.
Мне меньше всего хотелось испытывать их реакцию и интеллект. Леонардо уже попробовал силовой метод, и что из этого вышло?
В коридоре топтался смущенный Линдсей. Когда Дьюк сетовал на «зеленых патрульных», он в первую очередь имел в виду именно его. Мальчишке едва перевалило за двадцать, он только закончил Академию, и «Ариадна» стала для него первым местом службы. Парень поглядел на пистолет и улыбнулся своей фирменной детской улыбкой.
– Какие будут приказы, сэр?
– Еще раз обратишься ко мне «сэр» – получишь в лоб протезом! – пообещал я.
Линдсей усердно закивал.
– Сколько операторов на месте?
– Ни одного, все заняты пушками!
Другими словами – готовятся к эвакуации, лихорадочно создавая слепую зону, чтобы улизнуть через неё с обречённого астероида. Что ж, хотя бы не будут мне мешать.
– Беги в карцер и освободи Алехандро. Альварес, который. Передай ему, что если он хотя бы частично не вернет под контроль систему безопасности к моему приходу – запру его обратно и на эвакуацию пусть даже не надеется.
– Но он же… – начал было парнишка.
– Заключенный? – перебил я. – Конечно, просто его мера наказания пересмотрена. На ближайшие несколько часов я тут царь, диктатор и божий помазанник. Выполняй!
Паренька как ветром сдуло. Вот что значит вбитая накрепко выучка…
Хмыкнув, я заковылял в наш центр связи.
Итак, как говорил мой знакомый химик-самогонщик, что мы имеем в сухом остатке? Линнисийцы на всех парах спешат сюда за роботами и командование решает стрелять по своим. С этим бредом смириться трудно, но приказ уже отдан. Кто-то из штаба хочет прикрыть свою толстую тыловую задницу? Вряд ли уничтожение целой станции смогут утаить от высшего командования, значит – оно в курсе. Если так, то здесь у нас явная провокация, которая может привести к очередной войне. Дьявол, мы от прошлой-то ещё не отошли…
Может, я и ошибаюсь, но, скорей всего, наши ученые опять изобрели какую-нибудь уберштуку, и всем не терпится испробовать её в деле. А тут, как назло, линнисийцы в последнее время вели себя смирно, занимаясь излюбленными клановыми разборками, пока не пожаловали сюда целой группировкой. И решили наши заскучавшие главнокомандующие разыграть небольшой гамбит, который даст им повод вновь утопить космос в крови.
А внизу сидят запертые десять тысяч человек, на них уже поставили крест и записали в потери. И самое поганое, что надеяться им надо сейчас не на вооружённые силы огромной звёздной державы, а на одинокого инвалида. Лишь одно в этой поганой ситуации сыграло в мою пользу – на «Пустынном Ястребе» летает мой давний знакомый…