С такими вот невеселыми мыслями я и вошел в центр связи. Заведовал им невысокий улыбчивый толстячок – Адонис Попандопуло. Он носился между блоками аппаратуры со скоростью, не свойственной его телосложению, постоянно что-то настраивая и поправляя.
– Хьюстон, у нас проблемы! – поприветствовал я его старой как мир поговоркой.
– Фу-у-ух, тебя-таки выпустили! – с облегчением выдохнул Адонис.
– Надолго ли? – пожал плечами я. – Есть связь с «Ястребом»?
– Конечно, – засуетился толстячок. – Сейчас соединю, один момент!
Воздух передо мной заколыхался, будто раскаленный, и перед моим взором возникло прекрасное женское лицо, обрамленное гривой густых каштановых волос.
– Привет, Мариночка, – поприветствовал я голограмму на русском. – А ты все хорошеешь!
– Громов, ты здесь откуда? – удивилась она.
– Меня выгнали из инструкторов, пришлось сюда приткнуться, в службу безопасности.
– Вижу, ты ничуть не изменился, – немедленно укорила она. – Мне сейчас меньше всего нужны твои комплименты.
– Ну, тогда к делу, – согласился я и рявкнул уже куда громче. – Какого дьявола у вас там с командованием творится?! Они что, таблетку от маразма принять забыли?
– Хватит острить, – усталым голосом попросила женщина. – Я не в состоянии сейчас оценить твое чувство юмора. У меня приказ уничтожить несколько тысяч человек, если ты не успокоишь этих чертовых роботов и не привезёшь их срочно на борт.
– У нас новая война на носу?
– Я не уполномочена обсуждать с тобой такие вопросы.
Значит – война. Какие же они там в штабе скоты…
– Начальству станции даже не заикайся, что знаешь меня, и о том, что я с тобой связался, хорошо?
– У тебя новый приступ паранойи?
– Нет, просто не хочу, чтобы они узнали, что мы…
– Довольно! – прервала она меня на полуслове. – Убедил. Даже слышать не хочу, что ты сейчас ляпнешь.
– Отлично, Мариша, а теперь напомни мне, где я служил, пока не потерял пятую часть тела?
Женщина поморщилась.
– Полковая разведка. Линнисийское приграничье.
– Очень хорошо, – кивнул я. – Раз ты такая осведомленная, найди для меня всю имеющуюся информацию об этих чёртовых ученых, кстати, сколько вы нам сюда заслали?
– Пятеро, как и роботов, и ещё техническая группа, они сейчас тоже в заложниках.
– Спасибо, что не двадцать, – съязвил я. – Также мне нужны досье всех, кто приехал сюда за последние пару месяцев.
– Зачем тебе все это? – удивилась она. – Твоя проблема – биороиды!
– Эх, Мариночка, – вздохнул я. – Вот поработаешь с мое в службе безопасности, и поймешь, что главная проблема – это люди. Всегда. И вообще, кто-то же напугал роботов.
– Это всё?
– Да, но напоследок я загадаю тебе загадку.
– Громов, клянусь, если ты выживешь, то весь обратный путь до базы ты у меня просидишь в изоляторе!
Ха, нашла чем испугать.
– Итак, Мариша, к вопросу о моей службе, – напомнил я. – Угадай, сколько раз мы перехватывали послания идущих на рейд линнисийцев? Рад был увидеться, конец связи.
Марина открыла было рот, но я уже отключился.
Вот так всегда, не видишь человека столько лет… А поговорить и некогда. Всё у меня вечно через одно место.
– Адонис, дорогой, ты ничего не слышал.
– Не слышал чего?
– Молодец, а теперь соедини меня с нашими искусственными террористами.
– Один момент!
Профессор не обманул, и на меня с интересом уставились вполне себе человеческие лица. Забавно.
– Здравствуйте, – сказало правое лицо. – Представьтесь, пожалуйста.
– Говорит начальник службы безопасности Громов! – рявкнул я в ответ. – Немедленно сложите оружие и отпустите заложников!
– Вообще-то человек с этой должностью сейчас спит, – недоверчиво произнесло правое лицо.
– Именно поэтому я временно исполняю его обязанности.
– Приятно познакомиться, мистер Громов, – вежливо поклонилось левое лицо. – И кстати, почему вы не в карцере?
– Скучно там, – признался я. – Может, теперь вы представитесь?
– Первый, – отозвалось правое лицо.
– Третий, – сказало левое.
– Дайте-ка угадаю, – предположил я, – остальных зовут Второй, Пятый и Восьмой?
– Почти угадали, – хмыкнул Третий.
Святые пришельцы! Инженерная мысль у создателей биороидов была на высоте, а вот с фантазией явно туговато…
– У вас не имена, а порядковые номера, как на бытовой технике, – заявил я. – Первый-второй, по порядку рассчитайсь… Придется мне вас назвать, раз этим никто не озаботился.
Биороидам сравнение с бытовой техникой явно не понравилось. Надо же, они действительно проявляли эмоции! Значит, надо на эмоциональность и давить.
– Первый, ты будешь Вежливость, – окрестил я правое лицо. – А ты, Третий – Доверие.
– Странные имена… – задумчиво произнес Вежливость. – Но мне нравится.
– И мне, – согласился Доверие.
– Итак, раз мы познакомились, – начал я, – то какого чёрта вы здесь творите?!
– Простите, – извинился Вежливость. – Мы не хотели никому навредить. Никто серьезно не пострадал кроме человека, напавшего на нас.
– Так вы утверждаете, что на вас напали?
– Да, – подтвердил Доверие. – Он пытался убить Пе… Вежливость, когда мы собирались спуститься в шахту.
– Каким это, интересно, образом – гермошлемом по лбу стукнуть?
До спуска в шахту у рабочих даже виброкайла при себе нет, и угрожать роботам точно они не могли. Только матом обложить, разве что.
– Он пытался застрелить меня из пистолета, – заявил Вежливость.
«Надеюсь, игрушечного», – пронеслось в моей голове. Если кто-то смог пронести на станцию боевое оружие, то гнать надо поганой метлой всю службу безопасности. И меня вместе со всеми, вдогонку.
– Как интересно… А зачем тогда вы заперли группу шахтеров?
– Хотели обезопасить себя, избежать возможного нового покушения, потом прибежали люди из службы безопасности, и мы испугались…
Ага, испугались они. Это я испугался, когда мне эту историю рассказывали, да так, что сердце пропустило пару ударов.
– Вы не доверяете нам, это понятно, – я взглянул на часы (а время – то уходит!). – Но доверьтесь своим создателям. Улетайте вместе с ними на крейсер, и все дела. Поверьте, здесь по вам никто скучать не будет. Правда.
– Нашим создателям мы верим, но хотим улететь… без них.
– Вот как, а почему это?
– Мы устали от опытов, которые над нами проводят, и хотим улететь одни, – повторил Доверие.
– И что же вас заставляли делать, задачки решать до посинения?
– Недавно они начали вскрывать Шестого, – было видно, что биороиду эти воспоминания давались нелегко. – Понимаете, мы тоже можем ощущать боль, конечно не так, как вы, у нас все по-другому… Ему даже не отключили центры ощущений, а нас заставили смотреть на это, считывая показания…
Клянусь, в этот момент мне стало стыдно. И пусть передо мной были, казалось бы, бездушные машины, я почувствовал нарастающий гнев на их создателей. Они так стремились очеловечить машину, а следовало бы очеловечить их самих.
– Нашу лохань я вам не отдам, – решительно заявил я. – У меня связаны с ней очень личные светлые воспоминания, но вы же на чем-то прилетели сюда? Исследовательское судно, так? Что ж, заберёте его, если сложите оружие и отпустите заложников. Обещаю.
– Хорошо, но до этого вы должны заслужить наше доверие, – выдвинул свои условия Вежливость. – Найдите того, кто послал убийцу. Мы уверены, это не псих-одиночка, а тщательно запланированная акция.
Облом. А я уже думал, что удалось наладить контакт.
– А вы не боитесь, что ваши останки разметает от выстрела крейсера по всему астероидному поясу?
– Мы совсем не жаждем смерти, но к создателям больше не вернёмся.
Вот звери, это же надо так довести этих бедолаг! Я себя уважать перестану, если им удастся эвакуироваться. И пусть меня потом назовут психом, посочувствовавшим простым роботам.