Слушая женщина-таксистка Эммануэль понимала, что перед ней сидит женщина которая в свои молодые года уже прошла через АД. Она повидала на своем веку и черное и белое. Рассказ, который она рассказала Эммануэль очевидно случился с ее лучшей подругой. И вот она, тоже вынуждена зарабатывать деньги чтобы наконец выучиться, и получить тот самый красный диплом МГИМО, который скажет ей и всем оставшимся ее завидников: «ВОТ Я! Полюбуйтесь на меня! Вот я какой. А у Вас такой есть?» Да, наверняка так оно и есть. В этом Эммануэль была просто уверенна. Она с осторожностью поинтересовалась:
– Вы рассказали эту историю потому, что Вы сами учитесь или потому, что у Вас в душе все это наболело, и сейчас все это хочет выплеснуться наружу? А может потому, что Вы хотите мне что-то сказать?
– Что именно? – не поняла женщина-таксистка. – о чем это Вы?
– Так, ни о чем. – Эммануэль сделав паузу, спросила. – Как Вас зовут?
– Люда.
– А меня Эммануэль. – затем она сказала. – Знаете Люда, я, конечно, не имею никакого представление об этой стране. Но скажу я Вам как на духу, по поводу ученья Вы ошибаетесь. – она сделав паузу, продолжила. – Я, конечно, не знаю всей ситуации в этой стране. Может Вы правы. Коррупция как была, так и осталась. Это во всех странах, поверти мне на слово. Но что касается платы за обучение, то здесь эталон. – она сделав паузу, сказала. – Я тоже училась несладко. – затем она добавила, как бы в утешение. – Там, за границей, бывает так, что за нас платят сами фирмы, где мы работаем. – она сделав тяжелую паузу, тяжело вздохнула. – К сожалению в России этого пока нет.
– Откуда Вы это знаете? – удивилась Люда. – Я Вам этого не говорила.
– Я поняла это из разговора с Вами.
Люда задумалась. Она посмотрела на Эммануэль пытаясь понять, кто такая эта женщина на самом деле, и зачем она прилетела в Россию?
Люда спросила:
– А кто Вы по профессии?
– Это для Вас Важно?
– Я не хочу, чтобы какая та там женщина протирала мне мозги.
Эммануэль поинтересовалась:
– Что значит протирала?
Люда как могла пояснила это слово:
– Это значит залезала в мозги чтобы их поставить на место. – а затем сказала. – с моими мозгами у меня все в порядке, и лесть в них я больше никому не позволю.
Услышав эти слова, и ее реакцию на них, Эммануэль насторожилась. Она предположила, что эта женщина, эта женщина Люда не вполне здорова. У нее очевидно были свои проблемы, и одна из них ее неустойчивая психика. Да, это вполне возможно. В этой стране по рассказу Люды могут жить только богачи. А эта ее высказывание по поводу того, что нищие должны умереть, а затем ее объяснение. Она хотела по-иному представить свое суждение о бедных и богатых людях, и это ей вполне удалось. Но сейчас? Она ставила некую защиту представляющею собой лишь пародию на ее представление о жизни в России. Она не была вполне здорова, и не была больна. У нее была только депрессия, приобретенный в ее жизни невроз. Невроз, которым страдали многие люди и продолжают страдать. Невроз – образ жизни человека. У одних он менее заметин, у других больше. Во всяком случае ясно одно. Невроз лечению не поддается. Только самоконтроль человека над самим собой. Только так можно его излечить. Не вылечить, а только излечить. Его, как и многие иные болезни, лечению не подлежат. Они только заглушаются, но не лечатся. Это факт жизни, и от него не скрыться.
Эммануэль сказала:
– У меня есть специализация в области психологии.
– Вы что? Мозга-прав?
– Ни совсем.
– Тогда что?
– Я психотерапевт.
– Вы? – удивилась Люда. – Психотерапевт?
– Да. – подтвердила Эммануэль. – Я психотерапевт.
– Ничего себе? Впервые вижу психотерапевта. – Люда сделав недоуменную паузу, продолжила. – Я общаюсь преимущественно с будущими адвокатами и судьями.
– Вы учитесь на юридическом?
– На нем. – непонятное выражение человека можно переквалифицировать как угодно, но не в его истинным значении. Поэтому Люда пояснила. – На юридическом факультете МГИМО. – затем она поинтересовалась. – А Вы что закончили?
Эммануэль не знала, что ответить на этот вопрос, правду она никогда б не сказала, и в этом случае она бы раскрылась. Зачем она заканчивала разведшколу если она… ну Вы понимаете.
Эммануэль сказала:
– Оксфорд.
Люда тяжело вздохнула. Она мечтала хоть когда-нибудь уехать из этой страны в страну свободной демократии, где она могла работать и жить. Жить, как она того хочет.
– Знаете. – сказала она. – Я наверное, когда получу диплом уеду в штаты. – она сделав паузу, и сказала. – Я никогда не была свободной и счастливой. Так пусть хоть там я обрету то счастье, о котором мечтаю я и каждая девчонка.
Эммануэль внимательно выслушав Люды, спросила:
– А в чем оно – счастье?
– Для меня счастье это выучиться на юриста. Знать все законы чтобы тебе никто не тыкал пальцем, и ни говорил: «он идет, неуч». – она сделав паузу, оскалившись, выругнулась. Сволочи. Сами ничего не стоят, а что-то хотят. Унизить человека, сказать ему, что он никчемный выродок, отребье общество. – она сделав паузу, продолжила. – А что мы такие? – на ее глазах появились слезы. – Нет, они ошибаться. Мы не такие. – она сделав паузу, – воскликнула что есть мочи. – СВОЛОЧИ! – и ударив руками по рулю авто, воскликнула я явным отчаянием и с раздражением. – НЕНАВИЖУ! За что мне все это? За что?
Видя что Люда впала в истерику, и у нее если не произойдет нервный срыв, то вот-вот он произойдет, Эммануэль поспешила сказать:
– Во Франции и в Америке люди не обращают внимание на эти слухи. – она сделав паузу, добавила. – Их даже там нет. – затем она сказала. – Я понимаю, что Вы сейчас говорите о себе. Вы та женщина, которую извините за выражение пинали из угла в угол. – она сделав паузу, предположила. – Возможно у Вас было трудное детство. – она сделав паузу, сказала. – У меня у самой детство было не такое радостное как можно было себе представить. Поверти, я знаю о чем говорю.
Люда посмотрев на Эммануэль, сказала:
– У всех нас – женщин, жизнь не сахар. Мы никогда в отличие от мужчин не достигнем тех высот в обществе каких достигли они. И хоть мы и стараемся походить на них, мы не будем такие же как они.
Эммануэль удивилась словам Люды. Она с удивлением спросила:
– Почему Вы так думаете? – Эммануэль сделав паузу, возразила. – Мы лучше их, – затем она с чувством глубоким призрением, добавила. – этих мужчин. Возомнят о себе бог знает что, а затем ходят словно петухи и что? Считают себя лучше всех. Такие петухи, задрав свою голову кверху ходят, ничего не замечают перед собой.
– Вы верно говорите – Эммануэль. Мужчины нас женщин не стоят. Они нам даже в подметки не годятся. – она вытерла слезы, и сказала с явной женской гордостью. – Разве у них есть то что есть у нас – женщин. Грудь, матка, в конце концов мы – женщины рожаем. Разве мужчины могут рожать. Они не могут подарить жизнь. Дар рождения им не дан. Они не знают что это такое, после долгих мучений и девятимесячного токсикоза увидеть как из нас – женщин, появляется новая жизнь.
– Вы совершенно правы! – согласилась с Людой Эммануэль. – Мужчины никогда не поймут нас – женщин. Они никогда не смогут ощутить в себе зарождение новой жизни. Не смогут попросту забеременеть. Это им не дано. – Эммануэль сделав паузу, усмехнулась. И словно с иронией сказала. – Они только и способны засунуть свой стручок в наш цветок, гордятся, что они лучше, ведь их маленький приятель – стручок, так и хочет туда пробраться чтобы отложить свое семя. И их самомнение, что они лучше других, иногда выходит им боком.
Женщины от души рассмеялись. Они обе представили себе эту ситуацию, когда мужчина старается, выбивается из сил, а у него ничего не выходит. Нет эрекции, маленький друг подводит. Облом, и только. Слово «Я могу» превратилась в другое слово, слово которое так пристыжает мужчин, делает из них нечто похожие на половую тряпку. А что им еще делать, ведь они… да, Вы не ошиблись. Это слово «Импотент». Они импотенты. Мужчины только по строению тело, по их физиологическим данным, они просто умирающее растение, и больше ничего.