– Я бы Вас, мистер Ричардсон, после подобных просьб ещё и к психиатру направил на осмотр. – с кривой улыбкой произнёс врач и убрал пакет с ломтиком хлеба в карман халата. – Спуститесь вниз, – он протянул мне листок, подписанный на моё имя, – в регистратуре подскажут, куда идти.
– Спасибо! – горячо поблагодарил я и вышел из кабинета.
Домой я вернулся к обеду. Почти сразу мне захотелось увидеть Шарлотту. Не знаю, что это, но будь моя воля, рванул бы к ней без звонка и предупреждения.
На какое-то время мне показалось, что я влюбился. Почему бы и нет, собственно? Она симпатичная, мы говорим с ней практически на одном языке, но больше всего в Чарли мне в душу запал её солнечный вид. Шарлотта даже в задумчивом состоянии слишком уж напоминает дневное светило. Даже когда она в невзрачном свитере мышиного цвета и чёрных джинсах. К ней хочется прижаться, чтобы согреться, и с лица в её присутствии сложно стереть улыбку.
Чарли – моё личное маленькое Солнце.
Я набрал номер Шарлотты. Те пару секунд, пока в трубке слышались лишь гудки, показались мне вечностью. В голове моментально появились мысли о том, что я всего-навсего придумал её, что Чарли – плод моей больной фантазии, который смог непостижимым образом выбраться из сна в реальность.
– Алло?
Звонкий женский голос разбил все мои страхи, и я невольно выдохнул с огромным облегчением прямо в микрофон телефона.
– Эй, ты там в порядке? – едва слышно усмехнулась Шарлотта. – Томас?
– Привет, – выдохнул я, – может, встретимся сегодня?
– Ближе к вечеру. – ответила она. – У меня сейчас смена.
– Конечно. – машинально кивнул я. – Во сколько за тобой зайти?
– Я заканчиваю в четыре.
– Хорошо, я буду.
Мне столько хочется ей рассказать! От странного сна с этим непонятным билетом до блестящих частичек в собственной крови. Не знаю, как всё это будет слышаться со стороны, но я уверен, Шарлотта поймёт меня и не сочтёт сумасшедшим.
Во мне теплится слабая надежда, что ей тоже снился подобный сон с железнодорожным вокзалом. Но даже если это не так… Он ей обязательно приснится однажды. Почему-то я в этом невозможно уверен.
Мы встретились в назначенное время у «Дома на Утёсе».
Сегодня холодно, но Чарли стоит в расстёгнутой куртке и шапку сняла. Я крепко обнял её и прижал к себе. Не знаю, почему рядом с ней я чувствую себя так хорошо. На моём лице сама собой появилась счастливая улыбка.
– Привет! – Чарли легонько коснулась губами моей щеки и слегка покраснела от смущения.
– Ты так не простудишься?
– Мне так жарко! – устало воскликнула она. – Давай, купим мороженое и погуляем?
– Сегодня вечером обещали дождь, – ответил я, – поэтому, может, с мороженым пойдём ко мне?
Шарлотта не стала возражать.
Мы болтали обо всём на свете часов до двенадцати, пока не стали засыпать. Я предложил Чарли остаться на ночь, впрочем, по-моему, она и сама уже не собиралась никуда уходить.
В доме темно. С улицы доносятся какие-то звуки, но они такие слабые, что их сложно различить даже в полной тишине. Темно. Я чувствую себя отлично во мраке. Словно дома, но не телом, а всей своей душой. Так спокойно… И даже скользящий по коже лёгкий сквозняк не делает меня менее счастливым. Раньше я не придавал этому значения. Мне казалось, это работает только в людных местах.
Слабый свет из окна проникает в комнату через окно. Это единственный источник света сейчас. Лунные лучи играют в волосах Шарлотты. Будто крохотные огонёчки пляшут.
Такая ассоциация заставила меня улыбнуться.
Девушка по самый подбородок закуталась в одеяло. Теперь ей холодно? Шарлотта стала кутаться после мороженого. Конечно, оно холодное, но не настолько же, что заставить человека замёрзнуть? Девушка легла спать в майке, и я одолжил ей свои спортивные штаны. Всё равно ни разу их не надевал.
Чарли с любопытством рассматривает меня из своего кокона.
Я придвинулся ближе и приобнял рыжую, накинув на неё часть своего одеяла.
Нас неумолимо клонит в сон. Глаза сами уже закрываются. Мы столкнулись с Чарли лбами и уже не в силах даже отодвинуться друг от друга из-за усталости.
– Томас? – вдруг будто из последних сил позвала Чарли.
Я ответил что-то невразумительное. Не то что-то промычал, не то просто так шумно выдохнул.
– Ты удивительный, Томас.
На моих губах невольно заиграла улыбка, а где-то между лопаток стало разливаться невероятное тепло. Мне захотелось прижать к себе Шарлотту так сильно, чтобы чувствовать себя с ней единым целым. Затолкать в свою грудную клетку, ближе к сердцу в самом прямом смысле этих слов.
– Ты тоже удивительная, Чарли. – негромко произнёс я. – Самая удивительная девушка, какую я встречал.
Она придвинулась ко мне ближе и, кажется, окончательно уснула.
– Спокойной ночи, Чарли. – шёпотом пожелал я и сам в ту же секунду провалился в объятия Морфея.
Мужчина сидит напротив меня. Он лучезарно улыбается мне и что-то пытается жестами объяснить. Я его не слышу. Как будто мне на голову аквариум нацепили. Звуки есть, но такие отдалённые и нечёткие, что от них никого толка.
Постойте. Я уже видел этого мужчину. Я встретился с ним случайно, когда шёл из «Дома на Утёсе». Ещё до знакомства с Шарлоттой. Это точно он! В памяти отпечатался непонятный цвет глаз. В прошлый раз мне казалось, что радужки незнакомца постоянно меняют цвет, но сейчас они будто замерли. Светлые с едва различимым зеленоватым оттенком.
Он снова улыбнулся и слегка склонил голову на левое плечо.
– Ты же понимаешь, о чём я говорю?
Я растерялся. Нет, конечно я не понимаю! Я же ничего не слышал из твоих слов, как я могу понимать? Ох, Томас… Мог бы и сказать ему, что не слышишь.
Но вместо правдивого ответа, я с непоколебимой уверенностью кивнул:
– Конечно, Анжело.
И откуда я знаю его имя? Его ли это имя вообще?
– Отлично. – его губы невольно растянулись в широкой улыбке, обнажив ряд идеально ровных и белоснежных зубов. – Кто бы, как не ты, понял меня?
Он мягко приобнял меня и прижался губами к моему правому виску.
Я проснулся от звонка. Сюжет сна тут же вылетел из головы. Я чётко помню, что должен что-то помнить, но что именно – забыл. Mo chreach!
Телефон разрывался, дребезжа на комоде. Я не сразу сообразил, что происходит, и оглядываюсь. Шарлотты нет. Странно. Не приснилась же она мне вчера, верно? Одеяло, которым она накрывалась, аккуратно сложено рядом на кровати.
Наверное, Чарли проснулась и просто не стала меня будить.
Сотовый снова напомнил о себе. Я вскочил с кровати и ответил. Это из больницы насчёт анализов. Они готовы. Результаты можно забрать в любое время до восьми вечера. Да, заберу их сегодня же. Не терпится узнать, что это была вчера за чертовщина.
Ещё со мной как раз насчёт всех этих анализов хотел бы поговорить некий доктор Коннор Лостман. О чём именно, что не так с кровью – никто не уточнил. Если мне не изменяет память, имя Коннор я вчера слышал в разговоре Холстеда с мужчиной в бордовой форме.
Но сначала хорошо бы найти Чарли. Куда она делась?
Я обошёл весь дом, но не нашёл её. Правда, несколько деталей чётко говорят о том, что с головой у меня пока всё в полном порядке.
Шарлотта, видимо, пила чай, когда встала. Зелёная чашка с сиреневыми фиалками обычно стоит ровно по середине полки, сейчас же она сдвинута вправо, а внутри остались пара капель воды. На хлебнице вскрытая пачка печенья в завязанном пакете. Дело в том, что я пакет не завязываю, а подгибаю.
Я позвонил Шарлотте.
– Доброе утро! – ответила она в приподнятом настроении. – Не хотела тебя будить.
– Я уже подумал, ты мне просто приснилась. – улыбнулся я. – Всё хорошо?
– Да, мне нужно было на работу. – сказала Чарли. – Увидимся вечером?
– У меня?
– Если ты не против.
– Конечно.
– Отлично! – коротко рассмеялась девушка. – До вечера!
Тем временем я позавтракал на скорую руку всё тем же печеньем и поехал в больницу. У главного входа меня уже ждёт доктор Холстед и его друг в бордовой форме. Холстед нетерпеливо расхаживает из стороны в сторону, а второй доктор, опершись спиной о стену, стоя досыпает.
– Ох, мистер Ричардсон! – воскликнул Холстед, увидев меня. – Мистер Ричардсон, это мой друг доктор Коннор Лостман.
Лостман протянул мне руку.
– Я бы хотел с Вами поговорить. – негромко, будто чтобы никто посторонний не услышал, сказал Лостман. – Желательно наедине.