– Конечно. – кивнул я. – Что-то не так?
– Я всё объясню.
Холстед оставил нас, а я пошёл за Лостманом. Мы шли не так уж и долго, как оказались в тихом и прохладном коридоре. Здесь приглушённый свет и очень чисто. По-моему, по этому коридору ходит разве только что сам доктор Лостман.
В конце коридора я заметил двери, но до них мы не дошли. Свернули ко второй двери от начала. Здесь стол, на нём электрический чайник, пара чашек и полупустая банка растворимого кофе. У левой стены небольшой диван стоит.
Темновато, но довольно уютно.
– Присаживайтесь. – Лостман указал на стулья у стола и поставил чайник. – Вы пьёте чай или кофе? С сахаром?
– Чай, пожалуйста. Без сахара. – немного растерялся я. – А в чём дело? О чём Вы хотели поговорить?
Лостман снова взглянул на меня и нервно поджал губы. Он достал из своего рюкзака тоненькую папку с бумагами, а затем положил её передо мной. Доктор сел напротив, сцепив руки перед собой.
Он медлит. Что же там такое? Я, что, неизлечимо болен? Вряд ли. С таким удивлённым лицом о подозрениях на неизлечимые болезни не говорят. Да и коридор этот не идёт у меня из головы. В голову настойчиво просится одно жуткое предположение – за дверьми в самом конце коридора находится морг. Следовательно, сам доктор Коннор Лостман – патологоанатом. Первое впечатление не обмануло меня.
Но с каких пор патологоанатомы говорят с пациентами насчёт их анализов? Неужели, у меня всё настолько плохо?
– Мистер Ричардсон, – начал Лостман, – как Вы себя чувствуете? Что необычного Вы делали в последнее время?
– Да нормально я себя чувствую. – с нарастающей внутри паникой ответил я. – И ничего такого не делал.
– Вы уверены?
– Разумеется!
Патологоанатом сделал пометку в заметках телефона.
– Я знаю, как это звучит, – сказал он, – но мы нашли в Вашей крови и в той, что осталась на хлебе, частички вещества. Понимаете в чём дело, его не должно быть в крови. Его просто не может там быть!
– Так это песок или нет?
– Нет, нет, что Вы! – криво улыбнулся Лостман. – Это никакой не песок. – мужчина очень нервничает. – Это сложнее.
Я с подозрением посмотрел на доктора.
– Так что же это?
– Это имеет форму, близкую к песчинкам, но у них совсем нет массы. – у Лостмана сейчас такое лицо, будто он и сам понимает, каким сумасшедшим выглядит со стороны. – Они не входят в реакцию. И просто… блестят! Под определённым углом, правда. Чаще их просто не видно. – он задумчиво посмотрел на меня. – Они тёмного цвета, по консистенции похожи на плотное желе.
Волнение в данной ситуации вполне объяснимо. Поэтому я нисколько не корю себя за то, что внутри у меня всё дрожит от страха перед неизвестным.
– Вы позвали меня сюда, чтобы сказать, что я мутант какой-то?! – едва сдерживаясь, выпалил я.
– Нет, что Вы! – Коннор поднял перед собой ладони. – Дело в том, что Вы не единственный с такими… примесями в крови. – ответил он. – У меня за последний месяц уже четверо таких пациентов попалось. Один из них, – Лостман на секунду потупил взгляд, – как бы сказать… сбежал с места, где его убили.
Я нервно сглотнул. Надеюсь, в тот день, когда меня машина сбила, никто не придал моему побегу большого значения. Ну и что? Много крови, подумаешь! Это ведь не значит, что я умер! Я же встал потом? И пошёл на работу.
– То есть? – с опаской поинтересовался я. – Как это?
– Я знаю, о чём Вы сейчас подумали, Томас, – кивнул доктор, – но я не о Вас говорю. Один из моих знакомых догадался взять кровь на анализ, которую вы «потеряли». – он неловко усмехнулся. – Он подумал, Вы были под чем-то. Но ведь это не так. – Лостман вручил мне копию результатов анализов, а оригинал забрал себе. – В начале прошлой недели прохожие вызвали помощь для молодого человека. Его серьёзно ранили и обокрали.
Мне остаётся только внимательно слушать патологоанатома. От напряжения я сделал пару глотков чая. Кажется, он с шиповником.
Доктор тоже сделал паузу на глоток кофе.
– Но молодой человек не дождался помощи. Он встал и ушёл, как ни в чём ни бывало. – сказал Коннор. – Был и другой. Пьяным поскользнулся и налетел на какой-то штырь. Он умер уже здесь, в больнице. От большой потери крови. – продолжил Лостман. – Работы было слишком много, до его тела я добрался только через сутки. Всё это время тело лежало в холодильнике.
Я невольно поёжился.
– Просто представьте мой ужас, когда синюшный труп, только вытащенный из холодильника, закричал. – доктор Лостман внимательно посмотрел на меня, а затем отвёл взгляд. – Потом он схватил мою куртку и убежал.
Я вжался в спинку стула и одним махом осушил чашку.
– К чему Вы клоните?
– В его крови были те же самые частички, что и у Вас. – ответил Лостман. – Я хочу знать, как это связано.
Мы есть одно целое
Вечером мы встретились с Чарли. С ней я забываю обо всём плохом и «вылетаю» из реальности. Надеюсь, сегодняшний разговор с Коннором Лостманом в присутствии Шарлотты перестанет иметь такое значение для меня.
Первым делом Чарли обняла и с какой-то непередаваемой нежностью поцеловала меня. Я чувствую себя с ней странно. С каждой новой встречей внутри только укрепляется ощущение необъяснимого единства. Будто мы с ней какие-то близнецы.
Сумасшествие это или влюблённость, но я с каждым разом всё больше и больше чувствую, что Чарли – часть меня. Просто раньше я не знал о ней.
Её волосы насквозь пропитались крепким алкоголем и сигаретным дымом. Совсем не те ароматы, с которыми Шарлотта у меня ассоциируется. Не те, но почему-то они ей очень подходят. Я сильнее прижал к себе Чарли и дважды поцеловал её в висок.
Люди. Идут мимо и оборачиваются на нас. Мне всё равно. Не хочу отпускать Чарли. Точно не сейчас. Ещё хотя бы пару минут. Я так соскучился.
– У тебя всё хорошо? – спросила она, положив голову мне на плечо. – Какой-то ты…
– Ты же здесь. – перебил я и провёл рукой по её огненным волосам. – С тобой у меня всё налаживается.
Шарлотта улыбнулась и оставила лёгкий поцелуй на моей щеке.
Мы «вернулись» в реальность. Синоптики обещали сухую погоду на вечер и небольшое потепление. Самое время прогуляться.
Улицы зажглись сотней огоньков. Людей стало гораздо меньше уже к девяти вечера. Мы прошлись у большой воды и неспешным шагом направились к месту под названием «Рай». Всё-таки гулять осенью долго не получается – обязательно продрогнешь как бы тепло не одевался.
«Рай» оправдывает своё название: здесь всё в цветах! В противоположном от выхода конце здания целый живой уголок. Растения самых разных размеров, и все они усеяны роскошными бутонами.
Стены выкрашены в пастельный оттенок розового и разрисованы огромными цветами. Очень красиво. Воздух наполнен ароматами свежемолотого кофе и горячего сладкого чая. «Букет» разбавляют запах выпечки и молока.
Мы взяли по чашке чёрного чая и сели у самого дальнего окна заведения.
Шарлотта увлечённо рассказывает о том, как прошла сегодняшняя смена, в то время как я краем глаза заметил по ту сторону окна знакомый силуэт. Остановился на мгновение, оглянулся куда-то назад и пошёл дальше. Словно обыкновенная тень, он просто промелькнул, но я уверен, что уже где-то видел этого человека.
Я подпёр голову рукой, продолжив слушать Чарли.
Слушаю её, а в голове монотонно звучит: «Он должен зайти. Он должен зайти.» Да что это ещё такое? Я попытался отогнать назойливый голос, не вызывая у Чарли подозрений. Мне всё-таки нужно слушать подругу, а не в своих мыслях сидеть – я сам же попросил Шарлотту рассказать, как прошёл её день.
Человек просто шёл по своим делам. Отстань от него, Томас.
Прошло всего ничего, как дверной колокольчик весело звякнул. Я привстал и немедленно обернулся на вход. Мне кажется, что в «Раю» обязательно должен появиться тот, кто только недавно промелькнул за окном. И почему я так уверен в этом?
– Ты чего? – поинтересовалась Шарлотта. – Кого ты там высматриваешь?
Никого нет. Мне, что, показалось? Я с непониманием сел обратно и опустил глаза. Нет, я точно слышал, как кто-то вошёл. Быть не может, что мне просто показалось!
Я с надеждой поднял глаза на Шарлотту.
– Дверь открывалась?
– Да. – с некоторой опаской ответила рыжая. – Мужчина зашёл.
Я тут же оживился. Значит, не привиделось! Снова привстал и пытаюсь найти его в пустом зале. Будто неизвестный мне человек станет от меня же прятаться.