– Не нервируй меня, – перебил капитан. – Убирайся.
Старик осклабился.
– Что, из таверны даже выгонишь? Из круга друзей? И куда я пойду, Джезайя? Я стар, и кости мои ноют. На корабль меня не возьмут. Разве что милостыню просить у причала. И все за что, гордый поганец? Что к девке тебя не пустили? Да хоть она сожрет тебя целиком – нету мне больше заботы.
Старик свернулся калачиком в кресле, подтянул ноги и стал смотреть на огонь, как ни в чем не бывало. Здоровяк Джон хотел было накрыть его свой курткой, но тот отмахнулся.
– Капитан, вы бы и вправду не ходили к ней, – проговорил мальчишка Элия. Он единственный из команды поднял на него взгляд. – Мок не соврал вам. Никто не соврал. У ребят от нее мурашки по коже.
– Ты просто не знаешь еще, что женщины на всех так действуют, – Джезайя похлопал паренька по плечу. – Не зли меня тоже и не перечь. Ты уже видел, что бывает за спор с капитаном. Выше нос, ребята, – крикнул он остальным. – Теперь доля добычи у вас будет побольше.
Команда промолчала. Юнга спрятался за спины товарищей.
Капитан презрительно фыркнул и наконец направился к своей избраннице на сегодня. Та подняла голову и одарила его прелестной улыбкой. Сидит в мягком полумраке, в углу. Никто не помешает им перекинуться словом. Джезайя почувствовал, как в груди становится тепло и приятно. На шее у нее блестел подаренный жемчуг. На простом платье он смотрелся нелепо, но вместе с тем удивительно шел ей.
– Здравствуй, Этер, – он сел рядом, поднес ее руку к губам – в этот раз она не противилась. – Смотрю, подарок тебе по вкусу.
Она тронула пальцами ожерелье. Оно тускло блеснуло.
– Как вижу, ты вернулась. Наверно, я был несправедлив к тебе. Думал, ты меня обманула.
– Я вернулась, капитан. Я держу свое слово.
– Моей команде ты пришлась не по вкусу.
– Потому что я пришла к вам, а не к ним, капитан.
Джезайя расхохотался. Такой ответ его убедил. Он коснулся пальцами ее шеи и погладил до тонких ключиц. Она повернула к нему голову, но снова смолчала. Впрочем, ему с ней не судьбы мира решать.
– У меня из окна прелестный вид на ратушу.
– Предпочла бы вид на морские волны.
Капитан продолжал ее гладить.
– Любишь море?
Она кивнула.
– Куда больше шумных улиц этого острова.
Он взял ее за руку и потянул за собой. На команду у камина он даже не обернулся. Ночной воздух ударил ему в лицо.
– Куда ты меня ведешь? – спросила Этер, когда они переступили порог таверны.
– На свой корабль. Ты же хотела морской волны и просторов?
Она засмеялась.
С моря наползал такой же густой туман, как и вчера. Одежда его уже просохла, и он спешил, наступая во все лужи и таща девушку за собой. Часы на крохотной церквушке показывали чуть больше полуночи. У него еще вся ночь впереди. Он поднялся по трапу и помог Этер взобраться на палубу. Она огляделась.
– Добро пожаловать на «Королеву Марию», – улыбнулся Джезайя и взял ее за обе ладони. – Теперь ты поверила мне, что я капитан?
– А вдруг ты всего лишь старпом, что строит из себя главаря? – она улыбнулась.
Этер медленно ходила вокруг него, поглаживала мачту, борт корабля, тугие канаты. То появлялась, то исчезала в мутном тумане. Джезайя поймал себя на мысли, что откровенно любуется ей.
– Иди ко мне, – прошептал он хриплым голосом и протянул к ней руки. – Ну же.
Она шагнула к нему в объятия, руки легли на ее тонкую талию.
– Поцелуй же меня наконец, – прошептал он, и губы Этер накрыли его.
Они были мягкими, немного влажными и на удивление ледяными. Будто прильнул он к железу на сильном морозе. Джезайя на миг отпрянул, но девушка смотрела на него все так же нежно. Она сомкнула руки у него на шее, поцеловала снова. Холод пронизывал его теперь. Пронизывал насквозь. Казалось, он тек из ее пальцев на его шее, из губ, из самого ее тела. Он хотел расцепить ее руки, но та только сильнее прижала капитана к себе.
А потом хлынула морская вода. Он не знал, откуда она взялась, но, казалось, что из ее рта. Вода затекала ему в горло, он пытался глотать ее, отплевываться от горько-соленого вкуса, но ее было все больше и больше, будто все легкие были полны. Он тонул и захлебывался, стоя на прочном надежном дереве. Он отступил на шаг и упал на спину. Она отпустила его. Джезайя закашлялся, внутри все клокотало. Он вдыхал и кашлял до боли в груди, вдыхал и кашлял.
– Что… что это было? – прохрипел он, с подбородка стекали капли. – Что ты наделала? Что ты со мной сотворила?
Он поднял голову и увидел то, о чем говорил Мок. И болотную зелень глаз, и неуклюжие губы, и мертвенную бледность ее белоснежной кожи. С волос ее капало. Она слизнула соленые капли.
– Что я наделала, капитан? – губы ее шевелились, но он еле различал ее слова. – Ничего, ровным счетом ничего такого, на что у меня не было бы права, – она присела рядом на корточки.
– Кто ты? – Джезайя судорожно пытался припомнить, взял ли он с собой нож. Что бы это ни было, ее надо пырнуть и как можно скорее делать ноги с корабля.
Этер наклонила голову на бок. Капли воды с ее волос стекали ему на лицо.
– Тебе бы задать этот вопрос пораньше, – прошептала она. – Но ты оказался наивен и глуп, капитан. Наивен и глуп.
Ножа в кармане не оказалось. Он начал медленно отползать. В таком тумане она потеряет его, стоит ему только выбраться с корабля.
– А ведь мы с тобой не чужие, капитан, – усмехнулась она. – Родню мою ты давно уже знаешь. И сестер. И отца моего. Как давно ты отдал их всех на убой? Даже суток еще не прошло. Дорого ли заплатили тебе за убийство? Мою младшую сестру сетью твоей вырвало из моих рук. И это ее жемчуг ты мне отдал, сорвал с ее шеи. И теперь лежит она в яме где-то за городом, вместо того чтобы покоиться на дне морском, в вольных волнах. Я долго плыла за твоим кораблем к этому берегу, капитан. Проклинала тебя, ждала бури, что потопит тебя, порвет твои паруса. Но ты доплыл, а я рыдала на берегу.
– Это тебя тогда видел Элия, – пробормотал Джезайя. – В ту ночь.
– Только вот я была не одна, – кивнула Этер.
Джезайя запустил пальцы в волосы.
– Это все бред. Ты сумасшедшая и дурачишь меня. Возомнила себя русалкой. Ты хочешь денег? Денег за молчание? Какая из тебя русалка, дура, у тебя две ноги!
Этер приподняла подол своего длинного платья. Крошечные башмачки снова были все в темной крови.
– Что же ты замолчал, лихой капитан? Про русалок ты слышал, а о морских колдуньях ни слова? Тетка моя из таких. Сестра матери. Она приняла меня, она и утешила, она подарила мне две подпорки, что вы, люди, зовете ногами, чтобы я разыскала тебя на суше. Каждый шаг мой – боль, и с каждым шагом точно кинжалом по нежным ступням. Но я согласилась…
Она подошла чуть ближе и рассмеялась.
– Первые часы так сложно было слово сказать. Вы люди, ваш людской язык не зазвучит под водой, как и наш на земле. Я думала, что останусь немая, что ни единым словечком не смогу тебя обмануть. Кожа моя иссыхала на солнце, тоскуя по соли и влаге, всего одни сутки вне дома. А родня моя в клетках сидела недели. Скажи, дорогой капитан, выжил бы ты сутки под толщей воды?
Он наконец-то встал на ноги и бросился к борту, надеясь выпрыгнуть, а потом доплыть до мостков.
Этер не двинулась с места.
– Куда же ты, погоди. Или не видишь, не чувствуешь, что мы снялись с якоря…
Джезайя повертел головой и увидел, что огни города остались далеко позади. Их выносило в открытое море. Этер подошла к нему тихо, почти незаметно. Прижалась к нему ледяным своим телом.
– Ну что же, родной, ты знаешь и отца, и сестер. Не хочешь ли познакомиться с теткой?
Она подтолкнула его к борту корабля и тот заглянул в темную воду. Сначала он не видел ничего кроме волн. Затем из-под корабля начало выплывать бледное женское тело. Длинные белые волосы спадали на плечи, на грудь, доставали до худых и острых коленей. Она очень походила на труп, выброшенный с корабля после бури. Но потом она открыла глаза. И закричала. Истошно и громко, протягивая к нему свои белые руки.
Он отшатнулся, но Этер прижала его к борту.
– Смотри, – прошипела она ему на ухо. – Смотри и не дергайся. Ты заслужил. Ты все заслужил.
Джезайя вцепился в края борта. Женщина теперь смотрела прямо на него и глаза ее были белыми, точно молоко. Волосы ее удлинялись. Они скручивались, точно веревки, ползли по палубе, опутывали корабль. Что-то коснулось его ноги. Он вскрикнул, попытался это отбросить. Чей-то влажный язык коснулся его голени. Капитан посмотрел вниз и на него зашипела белая змейка. Справа зашипела вторая, через борт перевесилась третья и раскрыла алую пасть.