Лариса Печенежская - Ки-Ми-Асура. Том I стр 3.

– Боже мой, как красиво! – восторженно выдохнула Лана, очарованная увиденным.

Довольный произведенным эффектом, Игорь опустил ее на землю и, отодвинув стул, пригласил к столу.

– Праздник продолжается, принцесса, – торжественно произнес он, достав коробочку с кольцом, затем медленно открыл ее, и в пламени свечей блеснул небольшой бриллиант, обрамленный золотом.

– Это мне? – прошептала Лана и громко засмеялась, осознав нелепость своего вопроса. Вступив в игру, она изящно протянула левую руку, на безымянный палец которой Игорь без труда одел кольцо.

– Какое чудо! – Лана залюбовалась кольцом, а Игорь тем временем откупорил бутылку шампанского и наполнил бокалы:

– За счастье любить тебя и быть любимым тобою!

Нежность и глубина чувств, с которыми он произнес тост, так взволновали Лану, что она не смогла удержаться от слез. Именно в этот момент к ней пришло истинное понимание того, что значит плакать от счастья. Радостно улыбнувшись, она прижала ладони к мокрым щекам, затем, взяв свой бокал, протянула его навстречу мужу, и под звон хрусталя прозвучало ее ответное: взаимно!

Время перестало для них существовать. За разговорами, объятьями и поцелуями они не заметили, как наступил рассвет. С первыми лучами солнца усталость взяла свое. Убрав со стола посуду и остатки еды, Лана сладко зевнула и показала глазами на палатку. Только сейчас она вспомнила, что там их ждут надувной матрас, подушки и теплый плед. Тотчас ощутив довольно-таки прохладную свежесть утра, она зябко повела плечами и, схватив Игоря за руку, потащила за собой. Нетерпеливо дождавшись, когда он ляжет, она уютно устроилась на его руке, прижавшись щекой к груди. Исходящее от его тела тепло приятно убаюкивало.

Незаметно погружаясь в сон, Лана внезапно почувствовала необъяснимую тревогу, непонятно откуда появившуюся в ее душе. Она попыталась на ней сосредоточиться, но ласковый шепот Игоря путал ставшие уже ленивыми мысли, не давая им оформиться. Реальное ощущение опасности незаметно растворилось в овладевшем ею сне и затаилось в глубине подсознания, трансформируясь в пронизанное страхом сновидение.

Она и Игорь пытаются найти выход из лабиринта. Как они попали в него, она не знает, но почему-то уверена, что в одном из его коридоров их поджидает что-то страшное. Кто это или что, она не имеет ни малейшего представления, но чувства обострены до предела.

Перед ними три направления, из которых только одно ведет к выходу, и надо безошибочно выбрать его. Неуверенность не позволяет ей сдвинуться с места. Игорь пытается освободиться от ее цепких рук и сделать шаг вперед. Она понимает, что надо позволить ему вывести их из этого лабиринта, но почему-то отчаянно сопротивляется. Почти физически болезненное ощущение надвигающейся потери парализует разум. Наверное, она ослабила хватку – и вот уже Игорь медленно пошел прямо, никуда не сворачивая. Коридор, слегка покачиваясь, стал увеличиваться в размере, наполняясь густым туманом, который просачивался откуда-то из-под земли, постепенно окутывая его плотной пеленой. Через минуту Игоря совсем не стало видно. Выйдя из оцепенения, она бросилась вслед, пытаясь нащупать его руками, но раз за разом натыкалась на стены. Вдруг туман рассеялся, и она увидела перед собой пустой коридор. Игоря в нем не было.

Обезумев от горя, она побежала по коридорам лабиринта, сменяя их один за другим и умоляя Игоря откликнуться. Но ответа так и не дождалась. Обессиленная, она упала на землю на грани потери сознания, но внезапно оно прояснилось одной единственной, но страшной мыслью: Игорь бесследно исчез из ее жизни. И она в ужасе истошно закричала, пробудившись от сна.

Все еще находясь во власти пережитого кошмара, Лана открыла глаза и увидела склоненного над собой мужа:

– Успокойся, малыш, это всего лишь плохой сон. Я рядом, и у нас все хорошо.

Эти простые слова показались ей самыми прекрасными из всех, что она слышала в жизни.

– Обними меня крепче, – попросила Лана, желая убедиться в том, что он действительно рядом. Почувствовав его сильные, надежные руки, она облегченно вздохнула и расслабилась.

– Ты не хочешь рассказать мне, что тебя так напугало? – спросил Игорь.

– Не сейчас. Слишком свежи в памяти ужасные воспоминания, что я тебя так и не нашла. Лана непроизвольно вздрогнула, хотя уже не сомневалась в его присутствии.

– Теперь, даже если захочешь, чтобы я потерялся или исчез из твоей жизни, ничего у тебя не получится: я намерен мозолить тебе глаза до конца твоих дней.

Слова Игоря вызвали у Ланы улыбку, и она не замедлила с ответом:

– Я и не знала, что у тебя столь коварный план относительно меня. Но не стоит обольщаться, что ты первый до него додумался. Еще два месяца назад, когда ты получил мое согласие стать твоей женой, я для себя решила, что одной, причем основной твоей обязанностью, будет именно эта: круглосуточно мозолить мне глаза.

– Веселенькая перспектива. А как же быть с моей обязанностью добытчика? Придется питаться святым духом и носить одежду от Адама и Евы. Впрочем, я согласен. В ней ты выглядишь сногсшибательно. Однако придется ограничить твои передвижения только одной нашей квартирой.

– И не мечтай, – смеясь прервала его разглагольствования Лана. – Труд сделал из обезьяны человека, и наблюдать обратный процесс на примере своего мужа я не намерена. Вряд ли я буду испытывать удовольствие от того, что мои глаза будет мозолить некто, схожий с шимпанзе или гориллой. Так что от трудовой повинности тебе, мой дорогой, не отвертеться. А я уж как-нибудь переживу треть суток, не видя тебя, зато в оставшиеся две – держись, ибо сумею наверстать упущенное.

– Не сомневаюсь, – прошептал Игорь, чувствуя, как в нем растет возбуждение. Находясь в такой близости, Лана всегда имела над ним неограниченную власть. Платье, которое она так и не сняла, не сдерживало, а еще более усиливало желание. Ему захотелось тотчас его разорвать и обнажить смуглое упругое тело, насладиться ее совершенной грудью. Блеск, появившийся в глазах мужа, не оставил Лане никаких сомнений относительно его намерений.

– Нет, Игорь! – вскрикнула она, шутливо ткнув его кулачком в бок. Платье ни в чем не виновато, тем более, что другого я с собой не взяла. В чем же я буду соблазнять тебя в оставшиеся вечера нашего романтического уединения? Не лишай меня возможности выглядеть красивой.

Пока Лана взывала к его разуму, он не сводил глаз с ее губ. У них был очень чувственный изгиб и манящая припухлость. Игорь уже ощущал их мягкость и податливость… Не дав ей договорить, он впился в ее рот долгим страстным поцелуем, сжимая хрупкое тело в жарких объятьях. Еле сдерживая себя, Игорь закрыл глаза и шумно выдохнул, пытаясь восстановить контроль над собой. Помня о том, что Лана, занимаясь любовью, предпочитала необузданной страсти предварительные ласки, он огромным усилием воли усмирил свое желание без промедления овладеть ею.

Его язык, едва касаясь, нежно обвел контуры ее распухших губ и уверенно нырнул в сокровенную глубину рта, заскользив в нем и пробуя на вкус. Горячей властной рукой он накрыл высокую упругую грудь, затем стал ласкать и теребить сосок, зажигая в любимой огонь, который тотчас заставил ее забыть о недавнем страхе, вызванном ночным кошмаром. Лана затрепетала, как бабочка, в предвкушении плотских утех, которые ей обещали его руки и губы. Большие сильные ладони блуждали по ее телу, лаская и дразня, доводя кровь до кипения.

Склонившись, Игорь стал слегка сосать мочки ее ушей, поочередно проникая кончиком языка в их отверстия. Лана ощутила сладкое томление внизу живота, переходящее в нарастающее вожделение. Окинув ее взором, горящим, как расплавленная лава, он погрузил пальцы в разметавшиеся по подушке черные волнистые пряди и на мгновение замер, завороженный лихорадочным блеском ее глаз, сверкавших нескрываемой страстью.

– Боже, какая ты страстная! —прошептал Игорь, кончиками пальцев пробегая по плавному изгибу бедра, и ее тело отозвалось, судорожно прижавшись к нему.

Он неистово завладел грудью, приподнимая ее к своему рту. Поцелуй был подобен мощному разряду от удара молнии, пронзившему ее насквозь. Глубокий стон, вырвавшийся из ее уст, слился с их учащенным дыханием и гулкими ударами сердец. Теряя реальность в блаженстве, Лана вздрагивала каждый раз в сладостной пытке и выгибалась, когда Игорь покусывал ей шею и увеличившиеся от дикого возбуждения потемневшие соски.