Вас ждут,холодно перебивает водитель.
И я сама распахиваю дверцу машины, спеша уйти от той, кого прежде считала самым родным человеком.
Или я не права?
За мной, пожалуйста,высокий амбал встречает нас у ограды. Долго проводит каким-то металлическим прибором вокруг моего тела. Даже волосы, и те проверяет. Даже смешно.
Только она,тут же преграждает дорогу вылетевшей следом и задыхающейся от обиды Алексе.Так приказано.
Зачем я иду сюда? Зачем делаю шаги в этот дом?
Здесь совершенно чужие люди, и я не понимаю, с чего они решили вдруг нам помочь! Сами нашли, а, значит, даже не были с отцом знакомы!
А вдруг это враги Бадрида? И я сейчас сама отправляюсь в их логово?
Ну нет,заставляю себя успокоиться. Это уже паника. Не могли же мои родители, в самом деле связаться с врагами Багировых! Или могли? Но зачем тогда спасать меня?
Слишком много людей вызовут подозрения. Да и хозяйка привыкла к уединению.
Охрана отпихивает все еще возмущающуюся Алексу, а я, будто под гипнозом, иду в дом за тем, кто меня ведет.
Ничего.
Если это враги, то, быть может, я смогу что-то понять и помочь Бадриду! Если только если только он останется жив!
А под ложечкой колет холодом странное чувство, что лучше идти самой, потому что обратно меня уже никто не отпустит.
Но смогу ли я выйти, переступив порог?
Или это все глупости, навеянные зловещими легендами про этот заброшенный дом?
Дом и правда будто остался в прошлом веке. Или даже в позапрошлом.
Старинная мебель и отделка. А из освещения только свечи в канделябрах на столе и роскошный, во всю стену, камин с причудливым узором.
Ну, здравствуй, Мари,не сразу ее замечаю в полутьме.
Ко мне оборачивается женщина ровно под стать этому месту.
Намного старше, но у таких возраста нет.
Скорее, это видно по взгляду и по манере держаться.
Платье, вроде бы и современное, но в нем она выглядит так, будто сошла с картинки книги о королевских странных приемах.
Высокая прическа с капельками бриллиантов в волосах, что играют и переливаются вспышками у огня камина.
Мне было интересно узнать, какая ты,в ее руке играет гранями хрустальный бокал с темно-красным вином.Выпьешь? А я смотрю, вкусы Багировых не меняются.
Благодарю,качаю головой, отказываясь от предложенного напитка.Я хотела бы знать. Почему вы решили нам помочь? И помощь ли это или на самом деле я не могу уйти из этого дома?
Да Не меняются
Кивает сама себе, отпивая из бокала.
Я была такой же. Тихой с виду, потому что при Багировых меньше всего можно показывать строптивость и характер. И ураган внутри.
Я хотела бы услышать ответ.
Что ж, Мари. Ты в своем праве. Хотя я ожидала несколько другого. Скажем, благодарности за спасение твоей жизни? И не только, кажется, твоей. Или ты так мало ее ценишь?
Мне не нравится.
Все, что происходит в последние часы мне не нравится так, что ледяные мурашки под кожей.
И не нравится эта женщина, хоть и кажется, что не несет в себе опасности или угрозы.
Но то, как преградили путь Алексе и Лоре, практически вышвырнув их при попытке войти сюда, наводит на очень несветлые мысли. А в бескорыстную помощь я уже, кажется, перестаю верить.
Присядь,кивком указывает мне на глубокое мягкое кресло.
И я опускаюсь туда, потому что ноги уже почти не держат.
Да. Ты имеешь право знать. И мне нравится, что ты задаешь правильные вопросы.
Меня зовут Наина Рубанская. Как понимаешь, когда-то я носила совсем другое имя. И я прекрасно знаю, что такое быть наложницей Багирова. Вначале это страсть. Сумасшествие. Чувство, что тебя сносит, как штормом в сумасшедших чувствах. И ты ощущаешь себя единственной. Королевой. Нет. Даже выше. Тебя носят на руках. Ласкают с такой дикостью и страстью, что вышибает дух вместе с мозгами. И ты ни о чем не думаешь. Ты забываешь собственное имя. А после ревность. Дикое чувство собственности. И вот ты уже в тюрьме, а не во дворце, хоть твоя тюрьма и отделана золотом. Уже не в объятиях. В самых настоящих цепях. Без права голоса. Без права заговорить с кем-то или на кого-то посмотреть. А после После жестокость. Он идет по трупам к своей власти. Он не считается ни с кем. Даже с тобой. Обрушивает на тебя свой дикий голод, свою жажду, но так же жестоко и ломает. И не всегда только морально, Мари. Быть может, когда-нибудь я покажу тебе свои шрамы. Они остались от плетей. Потому что любое слово вразрез с его словом или желанием, это преступление в глазах Багирова. Преступление, которое должно быть наказуемо.
Нет,я качаю головой, изумленно глядя на эту женщину.
Нет. Простите. Но это какой-то бред! И я не стану этого слушать.
Не стану.
И этот яд от ее слов не хочу принимать. Не хочу, чтоб он пачкал меня. Даже малейшим сомнениями!
Бадрид не мог!
Я Я знаю его! Я его чувствую! Он не способен на жестокость, если только она не вынуждена! Не с женщиной! И уж тем более, не со мной!
Он любил ее?
По сердцу пробегает предательский холодок.
Нет. Я даже думать об этом не должна!
Потому что такая любовь, как наша Она бывает только единственной!
Смотри.
Она подходит ближе.
Легким движением расстегивает платье, позволяя ему свободно упасть к ногам.
И я ужасаюсь, видя на нежной коже спины уродливые шрамы.
Их здесь десятки. Нет, даже сотни!
Это плети, Мари. Или ты думаешь, я сама себя так разукрасила? Это его любовь. Вот такая. Сметающая все. И оставляющая тебя выпотрошенной. Разломанной. Просто покорной тенью, удобной Багирову. Удобной только для утоления собственной страсти. А за любое слово, отличное от «да» на все его желания, он отвечал вот так. Не сразу, конечно. О, нет! Сразу я верила в его любовь! Он был больше, чем идеалом мужчины! Он казался мне совершенством, которого не бывает!
Но совершенств и правда не бывает, а мое счастье стало черным проклятием, Мари. Я могла бы давно убрать эти шрамы. Но они горят. Горят до сих пор. И я не могу позволить себе забыть.
Я вырвалась из этого плена. Чудом вырвалась когда-то. Мне повезло и у меня появился шанс на жизнь. Нормальную жизнь, Мари. Даже где-то счастливую, если бы не он. Если бы он не выжег внутри все так, что один пепел и чернота осталась. И я не забывала. Я помнила. Каждую минуту жизни помнила. И эти шрамы. Они до сих пор горят. Такое не забывают.
3 Глава 3
Это вы? Вы устроили взрыв и
Слово «убили» горит на языке, но я заталкиваю его внутрь. Обратно.
И покушались на Бадрида?
Это бред.
Она сумасшедшая!
А с сумасшедшими надо быть крайне осторожной!
И как я сразу не поняла? Списала этот нездоровый лихорадочный блеск глаз на игру огня из камина и свечей!
У Багировых разве мало врагов, Мари? Или ты думаешь что я? Хрупкая женщина, ночью нашпиговывала его дом взрывчаткой?
Ну, как я понимаю, у вас есть деньги. Вы могли бы кого-нибудь нанять.
Ты слишком умна, Мари. А умных женщин Багировы не любят больше всего. Из них выбивают этот ум очень жестокими способами.
Из какой дыры она вылезла? Эта ядовитая змея с ангельски прекрасной внешностью? Такие точно опасны! И как только Алекса додумалась с ней связаться?
Вы сказали много, но по сути не ответили ни на один мой вопрос.
Ты мне не веришь.
Вздергивает идеально очерченные брови.
Ваши слова мало похожи на правду. Но самый главный вопрос так и остался открытым. Я могу уйти из этого дома?
Да хоть сейчас,и почему в ее радужной улыбке мне совсем не видится добро?
А она уже надела платье и расхаживает передо мной по комнате. Вернее, по огромной зале, иначе это помещение и не назовешь.
Хоть сейчас, Мари, ты можешь уйти. Но лучше бы тебе подумать. Понять больше. Ты не веришь мне? Не веришь в то, что Багиров истязал меня?
Ни капли. Он
О, конечно,запрокидывает голову и смеется таким смехом, словно переливаются колокольчики.
Она красива. Выглядит нежной и утонченной. Очаровывает с первого же взгляда.
Слишком непохожа на ту, кто могла бы сделать подлость. Но липкое чувство все равно меня не покидает.
Ты не веришь, потому что решила, что я говорю про Бадрида? О, нет, Мари! Конечно же, нет. Я была наложницей его отца. Карима Багирова. Но жестокость у них в крови. В каждом из поколений мужчин. А Бадрид весь в отца. Как две капли. Что лицо, что характер. Арман и вовсе бешеный. Неудержимый в своей ярости зверь. Не холодный, как отец и Бадрид. Он уничтожает без просчета и логики. Жестоко уничтожает. И Давид такой же.