Кира ШармПленница тирана
Глава 1
Давай, он вошел в полутемную комнату, сбросил пиджак, затем рубашку, брюки, боксеры, по мере того, как мужчина избавлялся от одежды, мои глаза расширялись все больше, а надежда на то, что, может, все еще и обойдется, таяла, как дым.
Давай, я сказал, улегшись на постель, он прямо-таки выпятил вперед свой огромный и уже абсолютно вздыбленный орган. Начни с легкого массажа, потом вылижи яйца. Ну? Ты чтоумерла там?
Я с шумом выдохнула, чувствуя, как немеют и холодеют одновременно пальцы. Получился какой-то невнятный то ли писк, то ли всхлип.
Давай уже, дернув меня за волосы, он наклонил к своему члену, грубо и резко толкнувшись им в губы, протолкнувшись внутрь и заставляя меня в один миг задохнуться и подавиться.
Так и быть, обойдемся сегодня без долгих ласк, его рука обхватила затылок и толкнула к себе каменной хваткой. Боже, да его рука наверное, размером почти с мою голову! Не вырваться, никак
Его член толкнулся в самое горло, такой огромный, что в глазах потемнело и я начала задыхаться от нехватки кислорода.
Тело все затрясло, из глаза брызнули слезы, но, кажется, он этого даже не заметил.
Расслабь горло и дыши носом. Дыши, я сказал, твою мать!
Задохнулась снована этот раз от судорожного рвотного порыва, как только он начал жадно, как невменяемый, быстро, поршнем толкаться мне в глотку.
Стала извиваться, пытаясь оттолкнуть его бедра руками, но толчки внутри меня стали только еще яростнее, чуть ли не разрывая горло.
Дышать, стучало в голове, пока я пыталась хоть как-то абстрагироваться от раздирающего мой рот огромного члена и его терпкого, солоноватого, просто отвратительного привкуса, которым, кажется, уже пропиталась насквозь и навсегда. Дышать
Но на самом деле мне гораздо больше хотелось, чтобы эта темнота, появившаяся перед глазами, увлекла меня за собой, оставив без сознания.
Хотя
Кажется, ему все равно.
И он, наверное, даже тогда будет продолжать долбить мой рот и мое горло без всякой жалости.
Блаженная потеря сознания уже почти настигла меня, когда он, отстранившись, вдруг вытащил свой член из моего горла.
Все закончилосьнадеждой мелькнуло у меня в голове. Все
Глаза открой, резко прозвучал низкий голос. Смотри на меня.
С трудом разлепила опухшие от слез и ужаса глаза, перед которыми тут же возник инструмент моей пытки. Огромная дергающаяся головка, мокрая от моей слюны. Чуть не с мой кулак размером.
"О, Боже",мелькнуло в голове, а глаза сами по себе закрылись.
Вряд ли я смогла бы сейчас хоть что-нибудь сказать, челюсть ломило неимоверно, губы не слушались, все тело дрожало, как в лихорадке. Но, главное, пытка все-таки закончилась
В глаза, я сказал, безжалостные пальцы надавили мне на скулы, заставляя снова распахнуть рот.
Что- то в его голосе подсказало мне, что лучше послушаться.
Вздрогнула, встретившись взглядом с почти черными, горящими, расширенными зрачками и одновременно с этим он снова протолкнул в меня свой член, до самого основания.
Захлебнулась, попыталась дернуться, но его рука, не обращая на меня никакого внимания, стала толкать меня, насаживая на член, еще сильнее.
Дапрошла, кажется, целая вечность, в которой меня прожигал его сумасшедший взгляд, а комнату заполнили оглушительные хлипкие звуки.
Он захрипел и откинулся на подушку, мне в горло брызнула горячая жидкость, обжигая, снова заставляя захлебываться, вызывая новые спазмы и слезы из глаз, перед которыми уже и так сверкали темные вспышки.
Все глотай, моя попытка отстраниться была пресечена еще одним рывком стальных рук на затылке.
Захлебываясь, я начала глотать, сама не веря, что этот ужас закончился. Сейчас Сейчас я смогу с ним поговорить, все объяснить А потом тщательно буду пытаться забыть об этом кошмаре. Надеюсь, он не станет вставать перед глазами каждый раз, когда ко мне будет приближаться мужчина
Он вытаскивает свой орган из моего горла, и меня снова сжимает спазмом.
Но
Ничего не заканчивается
По-прежнему надавливая пальцами на мои скулы, водит головкой по губам, по кругу, придавливая их и слегка толкаясь внутрь, медленно выходя и проникая снова.
Губы уже начинают дрожать от напряжения, глаза закатываются, но я, собрав всю волю, послушно продолжаю смотреть в его совсем черные глаза.
С ужасом понимая, что, кажется, эти движения возбуждают его все больше.
Если раньше в глазах были искры, то теперьпросто угаран.
Глава 2
Такая нежная, хрипло бормочет он. Втяни его в себя. Пососи.
Пытаюсь что-то промычать, но пальцы сильнее сдавливают мои скулы, заставляя слушаться через боль.
Втягиваю в себя его головку, дергаясь от еще больше помутневшего взгляда, прожигающего меня и от легкого хрипа, скорее похожего на рычание.
Вот так, язычком еще поласкай, хрипит мой мучитель и я, давясь слезами, слушаюсь, делая, что он говорит.
Боже, когда же этот член уже опадет окончательно? И он от меня отстанет?
Кажется, даже сил сейчас объясняться с ним не будет! Я только доползу до какой-нибудь выделенной мне в этом доме кровати и провалюсь в отключку. Илименя все-таки отпустят? Только бы отпустили! Пусть даже ночью, пусть до моего дома отсюда пути пешком до рассвета, ничего, как-нибудь доберусь!
Ласкай, пока он не встанет, развеивает мои надежды вот уже в который раз его хриплый голос.
Неееееет! Он чтособрался еще раз? Я же не выдержу!
Хотя, это он, скорее всего, просто погорячился.
Не может же он, вот так сразуи пойти на второй заход? Или сможет?
Обхвати плотнее, головка протолкнулась в мой рот. И всасывай.
О, нет.
Под моими губами, у меня во рту его член, дергаясь, снова начал становится каменным! О, нет, нет, нет. Я же задохнусь сейчас и точно вырублюсь, если он продолжит
Из моего рта вылетает громкий стон, когда он освобождает его наконец, резко вытащив свой член.
И в одно мгновение, даже не поняв, как это произошло, я оказываюсь опрокинутой на спину на кровати.
Ноги раздвинь, резко приказывает он, нависая надо мной и до боли сжимая, выворачивая сосок, от чего меня резко простреливает внизу живота. Ну! Шире!
Я задыхаюсь от жути. От этих глаз егосумасшедших, страшных, от тяжести тела, что надо мной нависло, ибольше всего, от того, что он сейчас собирается сделать.
Нет! Это все должно было быть не так! Не так! Не со мной!
Так бывает только в жутких криминальных фильмах, которых я даже не могу смотреть!
Такне должно, так просто не может быть!
Господи, как же мне вырваться из этого кошмара?
Я всхлипываю, пытаясь не зажмурить глаза. Я Вы
Тебе разве не было сказано молчать? его голос остается тихим, но от стали, звучащей в нем, становится еще страшнее. Рот окрывать будешь только для моего члена. Или хочешь еще, а?
Но всхлипываю я, еще на что-то надеясь.
Блядь, я тебе его сейчас скотчем залеплю. И сниму только, чтобы трахнуть.
Боже, этот человек явно не шутит!
И еще. Убери из глаз этот ужас и перестань дергаться, только сейчас понимаю, что меня по-прежнему трясет. Не знаю, как там у Маниза, но я не по этим всем садо-мазохическим делам. Мне нравится, когда меня ублажают, а не разыгрывают ужас и сопротивление.
Я
Что тебе не ясно в том, чтобы не раскрывать рот? его рука сжимает мою грудь еще сильнее, так, что я вскрикиваю и слегка дергаюсь над кроватью, а бедро вклинивается между моих ног, раздвигая их так, что становится больно. Блядь, с каких пор шлюхи Маниза такие непонятливые? Или ты хочешь к нему, обратно? Там тебя ждет много веселых моментов!
Обратно к Манизу я хотела меньше всего.
Оттуда я точно живой не выйду, ну, в лучшем случае останусь покалеченной.
Хотя
Если он поступит так, как угрожал, то от меня точно ничего не останется, и это будет уж точно гораздо хуже и страшнее, чем этот Морок.
А Манизон никогда не угрожает. Он всегда поступает так, как сказал. Всегда.
Ничего не оставалось, как прикусить губу и замолчать.
И закрыть глаза.
То, что он в них видит, свои чувства, я контролировать не умею.
Но Может быть, последняя попытка? Может, он все же сжалится?
Я Не шлюха выдыхаю на одном дыхании, глядя на него со всей мольбой, на которую способна.
Глава 3
Я не шлюхамне самой кажется, что я кричу так громко, что разрывает барабанные перепонки, потому что этот крик вылетает из самой глубины души
Но на деле мои слова оказываются совсем неслышны, и я просто беззвучно шевелю губами
Надеясь, на что? На то, что этот ужасный человек не так уж и ужасен? Что он поймет, почувствует, что я не такая и отпустит меня? Даааа
Я ведь действительносовсем не шлюха
Моя жизнь была с самого рождения такой же, как и у миллионов самых обыкновенных детей.
Отца перевели сюда по работе, он преподавал в нашем университете, мама работала в детском саду воспитательницей.
Ничего особенного, жили мы не в роскоши, но и не бедствовали.
Да, в чем-то у нас было даже привилегированное положение, к отцу приходили родители студентов, всегда чтобы о чем-то попросить за свое чадо.
Он был человеком принципиальным, взяток никогда не брал, за что его недолюбливали и на работе и многие родители, с которыми он отказывался решать вопросы экзаменов или поступления за деньги, но, в сущности, те, кто были достаточно богаты для решения таких вопросов, находили способ и решали все в обход отца.
Так что особенных врагов у него все же не было.
Ну, а у нас всегда были бонусы в виде несколько более доброго отношения и разных вкусностей, которые почти мешками приносили и маме и папе на работе, в основном перед праздниками.
Мне даже завидовали, подруги всегда говорили, что ко мне другое отношение, и в детском саду, что, в общем-то, не так и верно, потому что мама, наоборот, просила, чтобы ко мне относились построже, не желая, чтобы я выросла слишком избалованной, и в школе, где многие преподаватели были выпускниками отца.
Что сказатьда, я была всю жизнь любимым и потому беззаботным ребенком.
У меня, как и у брата, всегда было все, что нужно.
И единственные беды, которые я знала, это Кирилл, лучший друг моего старшего брата.
Ослепительный красавец, такой высокий, что мне приходилось задирать голову вверх, чтобы посмотреть ему в глаза. А смотреть в них я могла бы бесконечно, пронзительные, ярко-голубые, они казались мне чудеснее самого неба! И сердце каждый раз пропускало удар за ударом, когда он, чуть наклонившись и прищурившись, смотрел на меня в ответ
Кирилл был воплощением всего самого мужественного, самого невозможного, о чем только может мечтать каждая девушка!
Красавец, спортсмен, неизменный победитель всех олимпиад в школе, он действительно был просто идеалом!
Но, увы, не для одной меня, вокруг него всегда крутилась стайка девушек, так заглядывающих в его сумасшедшие глаза, что даже сомнений не оставалась, любая из них сделает все, что он скажет, все, что захочет, любая готова отдаться только по одному его щелчку пальцами!
А я старалась ничем себя не выдать, меня иначе воспитывали, меня учили подругому.
Парень сам должен проявлять инициативу, должен ухаживать и добиваться своей любви. Ни в коем случае нельзя вешаться на шею, невозможно первой признаться в своих чувствах.
И я старалась прятать глаза, в которых он мог бы прочитать всю бурю моих чувств.
Краснела и бледнела рядом с ним, часто что-то говоря и отвечая невпопад.
И в то же время отчаянно надеясь на то, что он все-таки поймет, прочитает в моем взгляде все обо мне.
То, что он для меняединственный. Что я готова отказаться от всего на свете ради одной его улыбки, единственного поцелуя, который помнила бы всю свою жизнь.
И даже пойти против родных родителей, запрещавших мне связываться с Кириллом.
Нет, они, естественно, ничего не знали о моих чувствах, но не одобряли даже дружбы с ним брата, а мне так и вовсе запрещали просто по дружески куда-то с ними ходить.
На танцы, в кафе, в кино, да куда угодно, даже просто на прогулку или искупаться в океане!
Кирилл, по их мнению, был из плохой семьи, его отец попался на каких-то там махинациях и, хоть его и не посадили, но клеймо осталось на всю жизнь. Поэтому Кирилл многого не мог себе позволить из того, что было у нас, его отца отказывались брать на приличную работу, и сам вынужден был подрабатывать, чтобы себя обеспечить.
Норазве они были в этом правы? Разве дети должны отвечать за поступки своих родителей? Разве и на них тоже должно перейти клеймо? И, в конце концов, разве обязательно, что Кирилл унаследовал характер отца и сам станет таким же? Да ведь онпросто идеальный!
Сильный, смелый, умный, никогда не унывающий и не жалущийся на жизнь, он даже сам меня утешал, когда я возмущалась запретом родителей и все-таки сбегала с ним и братом. Он все успевал, и с работой, и с учебой, и с развлечениями, и никогда не жаловался, что ему тяжело.
Конечно, мы почти никогда не были втроем, всегда отправлялись на наши вылазки в больших и шумных компаниях, все с теми же неизменными девицами, которых мне так и хотелось за шкирку оттащить от Кира.
Он защищал меня, иногда даже дрался, а ещенесколько раз нес на руках до самого дома, в тот раз, когда Игорь уехал на всю ночь с какой-то блондинкой, с которой, как ни странно, ни меня, ни родителей потом так и не познакомил, а ведь, судя по тому, как они целовались весь вечер на пляже у костра, а его руки явно находились совсем не там, где им было бы положено в соответствии с приличиями, я не сомневалась в том, чем они уехали заниматься и в том, что у них все серьезно. Может, поругались по дороге, но почему тогда Игоря не было да самого утра?
Тогда я подвернула ногу, и Кирилл, смеясь, просто забросил меня на плечо, как пушинку и нес до самых дверей, а это, на секундочку, больше чем полтора часа дороги! Которые пролетели для меня, как один миг, и за которые я тихо млела, очень стараясь, чтобы Кир не заметил как у меня кружится голова И, главное, от чего
И еще был один раз, когда Игорь столкнул меня в воду.
Мы просто дурачились, но это оказалось для меня так неожиданно, что я не успела среагировать и, бултыхнувшись, пошла ко дну. Воды тогда наглоталась, а он меня вытащил и сделал искусственное дыхание и понес на руках домой, матеря Игоря так, что я то и дело краснела. Сказал тогда, что не отдаст меня такому придурку, сам отнесет домой.