Отлично, коварно закусываю губу, я хочу освежиться в бассейне перед ужином. А то здесь так горячо, что я уже вся влажная.
В глазах мужчины вспыхивают опасные огоньки, и я тороплюсь улизнуть.
Я уверена, что он пойдёт следом. В глубине души я даже радостно потираю ручонки: жду его появления, скинув одежду в спальне, натягивая купальник, и чуть позжерассекая водную гладь.
Плаванье ненадолго позволяет мне отвлечься от блудливых мыслей. Охлаждает. Снимает наваждение. Разум очищается, и я снова могу соображать.
Удивительно, как мозги влюблённых девушек превращаются в маршмэллоу, слегка подогретые на костре. Слишком сладко. Так, что дурманит.
Стоп! Я действительно сказала «влюблённые»?
Окей, вынуждена признать: Акманов покорил моё глупое и наивное сердце. Всё дело в его поведении, отношении ко мне, не иначе. А может, моё тело и моё сердце, все мои чувства, моя душа, всё тянется по старой памяти, по выработанной привычке к мужу, которого сама я забыла?
У меня нет ответа на этот вопрос. Как я ни пытаюсь нащупать хотя бы что-то, отдалённо напоминающее о его присутствии в моей жизни, мне не удаётся. Я не помню Дениса, этого дома, нашей свадьбы.
Когда мышцы уже начинают побаливать от нагрузки, я с сожалением понимаю: не придёт. Выбираюсь из воды, кутаюсь в полотенце и тороплюсь в горячий душ. А когда снова появляюсь в кухне, Денис уже ждёт меня.
В его руке пузатый бокал с коньяком. Он расслабленно попивает и, судя по виду, переписывается с кем-то с довольной улыбкой. Ревность опять тычет в меня оголённым проводом, и я вздрагиваю.
Луковка, садись, я поухаживаю за тобой, суетится муж, бокал вина?
Думаю, мне не помешает немного расслабиться. Я киваю. Принимаю бокал и выпиваю практически залпом.
Мы ужинаем в звенящей тишине, разрываемой короткими гудками его телефона, но он больше не уделяет внимание невидимому собеседнику. Как и мне.
После ужина он убирает со стола, запускает посудомоечную машину и закрывается в кабинете. А я просто ложусь спать.
В субботу я просыпаюсь одна. Даже не знаю, приходил ли он в спальню, где ночевал и спал ли вообще. После завтрака, приготовленного им, Денис уговаривает меня отправиться на Голубые озёра. Мы собираем корзину для пикника и уезжаем на целый день.
Здесь, на живописнейшем фоне природы, мой муж снова смягчается и уделяет мне внимание.
У тебя проблемы на работе? Проницательно спрашиваю у него.
А как ещё мне можно расценить его странное поведение? То дышать не даёт под своими пылкими взглядами, то холоден и отстранён.
Денис хмурится и внимательно смотрит на меня.
Да, но не бери в голову. Ничего нерешаемого.
Это из-за меня? Из-за того, что тебе пришлось вернуться?
Он с досадой отворачивается, прежде чем ответить.
Да, но тебе не о чем переживать. Я обо всём позабочусь и всё решу. Ты просто помни, что я не дам тебя в обиду. Никогда.
Ладно, киваю я.
Ничего не понимаю, но не развиваю тему. Неприятно быть виновницей проблем незнакомца, и я не хочу выпытывать у него подробности, а он не торопится выкладывать их.
Но когда я стягиваю сарафан, оставаясь в купальнике, и укладываюсь головой на ноги мужчины, Денис сменяет гнев на милость и лениво блуждает взглядом по моему телу, согревая меня улыбкой.
13
Невесомые прикосновения скользят по моей шее, ключицам, с осторожностью обводят лиф купальника, пробегаются по животу, достигают резинки плавок
Ооох, тяжело вздыхаю и распахиваю глаза.
Ты заснула, улыбается Акманов и убирает свою чёртову руку. Солнце скрылось, боюсь, что погода портится. Ты можешь простыть, лучше оденься.
В его взгляде нет и намёка на издёвку, хотя я и подозреваю, что он затеял какую-то сложную для моего понимания игру. Надеваю сарафан и решаюсь.
Поцелуй меня, Денис, требую тихо и приближаюсь сама.
Он коротко усмехается, но целует. Его руки ложатся на мою спину и замирают Я обхватываю его шею, зарываюсь пальцами в волосы, глажу щёки, покрытые жёсткой щетиной, а его руки прожигают две дыры на моей спине. Разочарованно отстраняюсь и начинаю собирать остатки еды в корзинку, громко сопя.
Руки мужа ложатся на мои плечи, сжимая и поглаживая их.
Всё в порядке, Луковка? Спрашивает, опаливая дыханием мою шею.
Да! Нет!.. Нервно всхлипываю. Я не знаю.
Слишком поздно понимаю, что мои руки бьёт мелкой дрожью неспроста. И влага на лицеэто вовсе не струящийся пот, не капли дождя. Господи, какая же я жалкая!
Вдруг остро понимаю, что не выдержу. Больше ни секунды сомнений, тяжёлых мыслей и переживаний не выдержу.
Денис внимательно смотрит на меня, чуть заметно хмурится.
Луковка?..
У тебя появилась другая женщина? Выпаливаю я, и у него отвисает челюсть.
На несколько бесконечно долгих мгновений между нами стоит абсолютная тишина, а потом она разрывается взрывом хохота моего мужа. Я чувствую себя ещё более неловко, чем пару минут назад.
Другая женщина? Отсмеявшись, переспрашивает он. Нет, Лукерья, у меня нет другой посторонней женщины. Поверь, мне хватает за глаза моей жены, которая считает посторонней себя. С чего ты это взяла?
Ты не расстаёшься со своим телефоном и общаешься с кем-то, нерешительно перечисляю, ты больше не целуешь меня так, как
Затыкаюсь, краснея. Смущённо отвожу взгляд в сторону. Божечки! Не верю, что осмелилась сказать это незнакомцу, но на продолжение у меня просто не хватит духу.
Денис обхватывает пальцами мой подбородок и заставляет посмотреть в глаза.
Лукерья, я не могу, просто не могу, пойми, видеть этот панический ужас в твоих глазах каждый раз, когда я целую и ласкаю тебя, когда я хочу почувствовать на себе твои руки, когда я больше всего хочу ощутить твою близость. Мне невыносимо видеть твой страх.
Он приближается. Чувствую на лице его горячее дыхание. Акманов вглядывается в мои глаза, словно ждёт разрешения, а я близка к агонии. Если он сейчас же не поцелует меня, я просто взорвусь. Исчезну. Испарюсь. Распадусь на молекулы и атомы и никогда не склеюсь вновь.
Что же ты делаешь со мной? Невнятно бормочу я, и сама тянусь к его губам.
Он поддаётся, а потом перехватывает бразды правления. Больше я ничем не управляю. Покоряюсь натиску его губ и рук. Мне невыносимо прекрасно и легко от этого. Думаю, что мне необходимо чувствовать его близость, его тепло, его любовь, чтобы не сойти с ума окончательно.
Где-то на краю сознания маячит мысль, что я веду себя эгоистично, но я обещаю себе, что додумаю её после. А пока я сама забираюсь на него, прижимаясь всем телом. Неприлично? Вокруг ни души!
Мой муж проводит руками по моим бёдрам, ныряет под сарафан, на мгновение обрывая поцелуй.
Сейчас самое время включить заднюю, бросает грубо. Если продолжим, то тебе придётся чётко озвучивать границы допустимого. Я просто не переживу снова увидеть твой страх!
Мной руководят неправильные мотивы, но долго я не думаю.
Я хочу, чтобы ты снова сделал мне приятно, и хочу трогать тебя. На большее я пока не готова, признаюсь честно, смущаясь. Если тебя устроит
Шутишь? Со свистом вырывается у него. Меня устроит всё, что ты готова предложить!
Я не нахожусь с ответом, а он не ждёт от меня больше слов. Получив согласие, его руки отметают преграды и все мои сомнения. Пока его язык нагло ласкает мой рот, его руки блуждают по моему телу, касаясь каких-то важных точек. Внутри меня становится жарко, тесно, сладко, томительно. Напрягаюсь всем существом, а расслабляюсьуже с несдержанным стоном, паря за пределами сознания, балансируя и удерживаясь на одной точке, там, где я соприкасаюсь с ним, там, откуда струится по венам экстаз, там, где его пальцы продлевают мой полёт уверенными движениями.
Сквозь туманную завесу слышу сдавленный хриплый голос мужчины.
Заводная, идеальная, моя, покрывает моё лицо нежными поцелуями. Потрогай меня, маленькая, и требовательно, потрогай!
Не знаю, сколько минут или часов проходит, пока мы наконец не покидаем берег невероятно голубого озера. Воздух давно пропитался влагой. Поднялся ветер. Небо окончательно нахмурилось. Но весь мир померк в тот момент, когда я, залюбовавшись удовлетворённой улыбкой своего мужчины, вдруг осознала всю силу моей власти над ним.