Щелчок креплений коляски и мой тяжелый вздох. Мне предстояло нести её на третий этаж, и если спускал её Никита, то сейчас мне предстояло делать это самой. Без лифта и всех прелестей цивилизации, которых не существовало в нашем новом доме.
Тест ДНК, неожиданно произнёс он, я опешила и даже не стала забирать у него сложенную коляску, я его оплачу, а ты дашь мне уколоть пальчик Сони.
Он нетерпеливо начал подниматься по лестнице, в то время как я с круглыми от удивления глазами плелась следом.
Ты наслушался свою маму? С чего такие мм-м предложения? запыхавшаяся я остановилась в середине пролета, смотря на его совершенно спокойное лицо с интересом в глазах.
Предложение? он хмыкнул, возможно. Возникло желание усмешка, убедиться в том, что ты мне лжёшь.
Я было поставила ногу на ступеньку, но вмиг вернула её обратно.
Вру в смысле? Что я тебе что? я нахмурилась, пытаясь осмыслить его слова, зачем тебе моя дочь? Что ты вообще хочешь мне этим доказать? Что я плохая? Я и без тебя знаю. Я принимала все твои насмешки и издевательства, но сейчас Так что никаких тестов. Я уверена, что ребенок его.
С мечущимся сердцем я промчалась мимо него в квартиру. Деревянная дверь поддалась не с первого раза, а под его пресным взглядом было неприятно. Я вошла, положила малышка на специально подготовленную тумбу в коридоре, расстегнула комбинезон на пару кнопок и, не закрывая дверь, вышла за коляской.
Если не дашь согласие, то я добьюсь его через суд, прохладно сообщил мне Артём.
Я ухватила ручку всё ещё придерживаемой им коляски и потянула, чувствуя, что отпускать её он не хочет.
И останешься ни с чем! зашипела я, отпусти!
Он усмехнулся и сделал шаг ближе ко мне, я отшатнулась и растерялась ещё сильнее. Раньше он себе такого не позволял.
Вась, будь добра и сделай хоть один раз так, как хочу я, он начал наклоняться к моему лицу, вынуждая вновь отступать.
Ты перестанешь орать когда-нибудь?! в проёме показался по-настоящему заоравший Никита, сперва с ненавистью оглядев меня, а после обратив внимание на того, кто даже выпрямляться, чтобы скрыть свои намерения, не стал, проблемы? уже спокойный, но хмурый вопрос.
Моё сердце замерло, в то время как на лице Артёма появилась удивительно гадкая улыбка, которой он наградил заспанное лицо моего мужа.
Никаких проблем, мне было страшно настолько, что по телу прошла ледяная волна, мне просто помогли поднять коляску.
То, с какой злостью взглянул на меня муж, можно было даже не описыватьот такого можно было умереть от сердечного приступа.
Сама не могла поднять, что ли?! он был возмущён и рассержен, домой пошла. В следующий раз чтобы без помощников!
Я кивнула, вжав голову в плечи, и рывком попыталась забрать коляску снова. Артем всё ещё не отпускал её, я дёрнулась и почти влетела в него.
Уверена? один-единственный вопрос мне, скрывающий в себе кучу смысла.
Но я уже сделала выбор во благо дочери, которой без отца будет сложно. Потому кивнула и смогла, наконец, забрать тяжелую коляску у него, пока Никита стоял и сверлил взглядом уже нас двоих.
На фоне захныкала Соня, поторопив мои шаги. Уже через секунду я стояла над ней, а за спиной была закрытая дверь.
Хвостом крутить долго будешь? Никита прошёл мимо меня, не забыв шмякнуть мне подзатыльник, отчего капюшон упал с головы, только этим и занимаешься. Шлюха.
На глаза накатили слезы под аккомпанемент крика ребенка. Я стерла их, взяла себя в руки и выдохнула с улыбкой:
Сейчас мы с тобой разденемся и пойдем кушать, да? руки оперативно снимали комбинезончик и верхнюю шапочку, оставляя нижнюю на местев квартире было немного прохладно.
И заткни её чем-нибудь, надоели! продолжил наседать муж, всю ночь орали. Может вам в подъезде ночевать, раз ты её успокоить не можешь?
Я промолчала, предположив, что говорить ему о режущихся зубках и о том, что объяснить трёхмесячному ребенку что-то нельзя, не стоитон мог разозлиться ещё больше.
Мы медленно направились на кухню готовить смесь и разогревать завтрак Никите. Хорошо, что Соня дала мне полчаса с утра, иначе приготовлением пришлось бы заниматься сейчас и
Резче давай! «подбодрил» Никита из комнаты, параллельно прибавляя громкость на ноутбуке.
Очередной супергеройский фильм с кучей громких спецэффектов на полной громкости. Не знаю, как он сам ещё не оглох, но я радовалась, что Сонечка пока не реагирует на громкие звуки, иначе пришлось бы что-то делать с его привычками.
Нам было тяжело справляться в однокомнатной квартире. И это не считая того, что ночью здесь было ещё шумнее. У Никиты было два состояния: перед компьютером в наушниках с криками на тех, кто его побеждал, или перед ним же, только с собственным братом и его друзьями, в компании пива и чипсов.
Во время беременности было легче. Меня не мучал обещанный токсикоз, не было тяжести или других последствий, появившихся после родову меня было длительное принятие того, что я совершила, и как мне с этим поступить. Но я смогла признать ошибки, попыталась морально восстановиться и спокойно продолжить жизнь. Сперва этому мешал сам Никита, а после Артём, каждый раз подкрадывающийся незаметно. Тяжесть уходила только с дочерью на руках, когда мысли в голове оставались только о ней. Я ненавидела весь мир, но боготворила её. Она стала моей жизнью и спасением.
Ну, мне долго ждать? уже совсем злой крик.
Я ускорилась.
***
Могла бы и привезти мне внучку, обиженно пробурчала мама голосом из кнопочного телефона, четвертый месяц, а видела тебя только после выписки.
Я тяжело вздохнула и ответила, прижимая дочь к груди и укачивая её больше часа. Есть даже вероятность, что удавалось бы мне это легче без звонков и криков мужчин на фоне. Одиннадцать на часах, а у них только общий сбор. Обожаю.
Ты живешь в другом конце города, а я смогу только на автобусе с двумя пересадками, я почти пела это, стоя на кухне перед окном, ты могла бы приехать сама. Я буду рада тебя видеть.
На улице вновь валил снег. Красивый такой, пышными хлопьями и очень плавно. Я бы сказала волшебно, не будь вокруг такого шума.
К вам?! она даже возмутилась, нет уж, увольте! Твоего ненормально вообще терпеть невозможно!
Я была с ней согласна, но если учитывать, что он отец, выбирать не приходилось.
Уж сколько раз я говорила тебе, что ты могла вернуться к Артёмушке? она затараторила в трубку, вновь продолжив любимую тему, не успели мы помириться с ней с прошлого раза, он уж сколько тебя зовёт, а ты?
Я зажмурилась и качнулась более резко, чем нужно было. Соня нахмурилась, будто осуждая меня.
А ты выводишь меня из себя! крикливое от мамы.
Никто не зовёт меня обратно, в который раз произнесла для неё я, а даже если я начну упрашивать его это сделать, то он начнёт издеваться надо мной ещё сильнее.
Она прорычала, перебив меня:
Примет! Я даже с мамой его говорила, а она сказала, что сама тебя примет, если он нет!
Я закатила глаза.
Даже если и так, то представь сколько он будет как будет ненавидеть меня после того, что я сделала! Только представь себе. Я же хочу нормального отношения к дочери, а не
А не что?! Ты сама-то себя слышишь, дура? Этот твой относится к твоей дочери нормально, как ты говоришь?! Относится, ну?!
Я промолчала, пытаясь остановить её словоохотливость и крик. Естественно, этого не произошло, и она взревела:
Думаешь, что как только она вырастет, он её полюбит? Да хрен там! Будет шпынять так же, как и тебя! Принеси, подай, отойди и исчезни! Хочешь своей судьбы для дочери? Разве виновата она в твоих грехах?!
Я попыталась успокоиться. Теперь самас ней это было бесполезно.
Ты не права, мама, тяжёлые слова, всё не так плохо, как тебе кажется.
Правильно, всё ещё хуже! не прекращала она.
Вновь молчание с моей стороны, прерванное стуком в дверь и последующими словами Никиты из комнаты:
Василиса, открой, это он такой милый только при брате бывает.
Даже по имени меня назвал, будто комплимент сделал, честное слово.
Повторный стук и мой поспешный ответ маме:
Завтра тебе перезвоню, ладно? Спокойной ночи, и скинула вызов, чтобы она не успела опротестовать мои слова.