Военно-духовные братства Востока и Запада - Вольфганг Викторович Акунов

Вольфганг АкуновВоенно-духовные братства Востока и Запада

Зачин

Мы привыкли ассоциировать понятие военно-духовных, военно-монашеских и рыцарских орденов, да и понятия «рыцарь» и «монах» как таковые, исключительно с христианской, западной религией, культурой и идеологией. Между тем, вcе эти понятия оказываются на поверку очередным мифом наших традиционных, европоцентристских, или евроцентристских, представлений.

В действительности архетип духовного, рыцарского, военно-монашеского, духовно-рыцарского ордена является, при ближайшем рассмотрении, непоколебимо чистым и незамутненным, архетипическим идеалом не только Запада, но и Востока, ни в коей мере не ограничивающимся военно-духовными орденами, существовавшими в средневековой Европе (но возникшими, между прочим, в своей значительной части, также не собственно в Европе, а на Ближнем и Среднем Востоке, на Иберийском полуострове и в других зонах длительного противостояния, и в то же времядлительных контактов между Европой и Азией, но в первую очередьмежду христианской и исламской цивилизациями).

Здесь представляется уместным указать на следующее обстоятельство. Слово «орден» (по-латыни: ордо, ordo) означает в переводе на русский язык буквально «порядок», «сословие», «строй» или «чин». Так, например, выражение «все чин-чином» означает: «все в надлежащем порядке». Сразу бросается в глаза не только созвучие, но и смысловое соответствие слова «орден»-«ордо» (от которого происходят аналогичные слова других индоевропейских языкованглийское «ордер», немецкое «Орднунг», французское «ордр», итальянское «ордине», испанское «орден», португальское «ордем» и т.д.) тюркско-монгольскому слову «орда» (или «орта»; так, например, отряд в янычарской гвардии султанов турок-османов назывался «орта»), исконное значение которого«ставка правителя (военачальника)», «военный стан», «военный лагерь», «упорядоченное войско» или «боевой порядок (строй)». Это одно из древнейших слов, вероятно, позаимствованных в незапамятные времена кочевыми племенамипредками народностей тюркского и монгольского корняу древних иранских (арийских) кочевников, своих соседей по описанной в «Авесте» Великой Степи («Ариана Вэжа», «Арьянам Вайджа», «Арийский Простор»), наряду, например, со столь же древним словом «богатырь»-«богатур»-«богадур» «бахадур»-«батор»-«баатар»-«багадур» (происходящим от древнего арийского слова «баг(а)»  «Бог»); «богатырь»  человек, одаренный Богом силой, отвагой и доблестью; «богатый», «богач»  человек, одаренный Богом большим имуществом. Впрочем, довольно об этом

Архетип орденана уровне идейной преемственностисвязан с многоразличными структурами. Такими, как тайный союз пифагорейцев. Как каста воинов-спартиатов в древнем Лакедемоне. Как фиванские бойцы «Священного отряда» Пелопида. Как сословие всадников-эквитовзнаменитое «ордо эквестер»  Древнего Рима (до его вырождения и превращения в касту сребролюбивых ростовщиков, откупщиков и торгашей). Как члены воинских союзов у древних германцевдружинники-антрустионы франков, «люди-волки» лангобардов, берсерки, ульфхедины, варульвы, бьорнульвы, и свинфюлькинги норманнов дохристианской Скандинавии. Как «эвиониты»-ессеи (эссены), «ревнители»-зилоты и «кинжальщики»сикарии древней Иудеи времен земной жизни Спасителя. Как ирландские фианы-фении из «Красной Ветви» короля Конхобара Мак Нессы в столице древнего Ольстера Эмайн-Махе. Как африканские «люди-леопарды», «люди-львы» и «люди-крокодилы», вудуистские «тонтонмакуты», «заколдованные рубашки» индейских племен дакотов и сиу. Как адепты тайных обществ «Краснобровых», «Желтых повязок», «Красных повязок», «Красных кафтанов» и «Белого Лотоса» в древнем Китае. Как японские «буси»самураи. И, не в последнюю очередь (а может бытьв первую, учитывая, что именно они оказали наибольшее влияние на непосредственно контактировавшие с ними духовные и военно-духовные ордены христианского Запада, а также нашедшие на том же Западе широкое распространение в последующие эпохи тайные общества розенкрейцеров, алхимиков, вольных каменщиков-«франкмасонов», карбонариев-«угольщиков», иллюминатов и проч.  вплоть до американского Ку-Клукс-Клана)как мистики из тайных орденов суфиев-дервишей (многие из которыхАйссауа, Бекташи, Кадырийа, Кубравийа, Мевлеви, Накшбанди, Ниматуллахи, Рифайа, Сенусийа, Сухравардийа, Тиджанийа, Чишти, Шазимийа, Ясавийа и другиесуществуют по сей день), карматов-батинитов и измаилитовнизаритов мусульманского мира.

Вся жизнь адептов этих организаций, имевших эзотерический, то есть тайный, скрытый от непосвященных («профанов») характер, и жесткую дисциплину, определялась (и определяется) кодексом, носившим (и носящим) не только морально-этический характер. Этот кодекс был направлен на приведение деятельности адепта в гармонию с порядком мироздания. Все эти (а также многие другие им подобные) тайные общества, ордены и организации всегда требовали от своих адептов не только строжайшей военной и общественной дисциплины, но и обязательного духовного послушания. Ибо считалось, что адепт ордена, руководствуясь в своем поведении этими послушанием и дисциплиной, будет действовать в согласии с непреложным законом, установленным самим Богом, Творцом Неба и Земли.

Почему же все эти вопросы, все эти, казалось бы, «дела давно минувших дней», до сих пор волнуют нас, современных людей XXI века?

В данной связи нам представляется уместным привести цитату из книги Майкла Бэйджента, Ричарда Ли и Генри Линкольна «Мессианское наследие», посвященную анализу причин привлекательности «рыцарства». Естественно, речь идет о привлекательности рыцарства, понимаемого в широком плане, как членство в эзотерических организациях, обществах, орденах, или хотя бы причастность к ним, для современного человека, «утратившего корни».

При мысли же об этом современном человеке невольно сразу приходят на память два литературных героя.

Во-первыхнезабвенный Джордж Огест Уинтерборн из бессмертного романа Ричарда Олдингтона «Смерть героя», который, вставив в рамки грамоты, удостоверяющие его принадлежность к разным тайным обществам и орденам, «вывесил их в самых неожиданных местах, чтобы они повергали непосвященных в изумление и трепет».