Цена чека-допуска от 250 до 300 драм. В зависимости от вида товара и занимаемого места.
А когда видишь человека запенсионного возраста, что вынес десяток пучков зелени, говорит госпожа Каринэ, то просто рукой махнёшь, да и проходишь мимо. С такого чего уж брать?
(Тут я догадываюсь, что привратная нищенка стоит там без чека.) А карточный фокусник под зонтом?
Платит исправно, по 250. А в особо удачный для него деньвсе 500 отваливает.
За чеки, да от камеры хранения, куда сдают на ночьза 50 драмсвои тюки с товарами "одежные" коммерсанты, Базар получает 58 тыс. драм ежедневной прибыли.
Деньги идут на содержание штата со своей охраной: один охранник днём и двое ночью, а также на финансирование строительных работ. Ворота (вы их видели) всего лишь верхняя часть айсберга.
Построен стационарный павильон в нижней части Базара. Сейчас работа кипит на сооружении секционного павильона. Подготовлены к пуску два фонтанчика питьевой воды.
Нет, платный туалет не из их ведомства, это частное предприятие, ведь на территории Базара имеются и независимыеприватизированные заведения.
В заключение прошу поделиться каким-нибудь прекрасным, прелестным или приятным фактом. Чтоб было чем попотчевать достолюбезных читателей распронаилучшей страны в мире.
Хлюпплю-ю-юх!!!
И как мне только удалось не захлебнуться в тут же хлынувшем потоке жалоб и душераздирающих историй!
Люди добрые! Да для таких трагедий Шекспир нужен и просторы пятиактных пьес, а не три газетные столбца.
Основными струями в жалобном потоке были нарекания на налоги и на таможню.
Владик Агасиевич с наглядными цифрами в руках показал невыгодность столичного статуса для небольших городов. В Ереване, городе с миллионным населением, лицензия на занятие торговлей стоит 26 тыс. драм и в Степанакерте, где проживают 50 тысяч человек, такая же лицензия стоит столько же. Шансы несравнимыцена одна.
Кто-то рискнет, а двое воздержатся. Выходит: один раз 26больше, чем три раза по 13?
Вон владелец платного туалета куда лучше разобрался в арифметике: у него цена услуг 25 драмв два раза ниже ереванских расценок.
Короче, занятие коммерцией в таких условияхгиблое дело и на этот крайний шаг идут от безысходности, просто некуда больше податься, когда не действует ни один завод, ни фабрика.
Но позвольте, господин Бухгалтер, в таком случае откуда тут вообще деньги берутся?
А это родственники присылают из России и прочего зарубежья.
Кассир, Самвел Армоевич, в свою очередь живописал беспредел таможни на въезде в НКР из сопредельной Армении. Заполняешь декларацию, а потом, давай, распаковывайся и показывай поштучно, если, конечно, не откупишься.
А за фрукты и овощи требуют по 30 драм с килограммаровно сколько ты сам собирался на них заработать. Так какой, спрашивается, резон ездитьи себя тратить и деньги?
Но на это ещё как посмотреть, господин Кассир, ведь с другой стороны подобное поведение таможнифакт очень даже отрадный. Значит не перевелись ещё гордые люди!
Не желают таможенники жить на подачки-передачи от родственников, а хотят приходить на Базар с собственноручно добытыми средствами. Где и потратят их, чтоб вертелось колесо местной коммерции.
А то ведь до натурального обмена люди докатываются (говорит Каринэ Алешаевна): продавец из овощных рядов выменял костюм у "одёжников" на свою картошку.
В "одёжных" рядах сейчас полный штиль: редко когда заглянет клиент поискать беззадники. Покупательная способность населения сосредоточилась на "закатке", на консервациях к предстоящей зиме.
Вобщем, подытоживает Директор Абрамян, Базардело сезонное. Есть в нём свои приливы и отливы. Вот перед началом учебного года прихлынут за школьной одеждой и прочим снаряжением. Потом опять спаддо последующих праздников.
Хороший получился разговороткровенный и деловой. А главноеобнадеживающий. Ведь если при всех помянутых трудностях Базар живет и здравствует и строится, то нет на свете сил мощней его и сильнее. Онпобедит!
И ещё одно тому свидетельство в том, что через день после этого разговора его тоже начнут асфальтировать.
Правда в России бытует поговорка: "обещанного три года ждут", но здесь вам далеко не Россия и теперь не упустите возможность проверить на практикесколько ждут обещанного на восточном базаре
Штрихи к Портрету
О, как умиляют они своей юностью. И эти девочки, в прическах высмотренных у взрослых дам в телесериалах и рекламе. И солидно хмурые мальчики (подчеркнуть свою бывалость).
Ах, до чего они наивно терпеливы: вот уже битых три четверти часа в просторном спортзале школы3 им вдалбливают как надписать экзаменационные листки, а они смирно сидяткаждый за отдельным столомсидят и не вертятся, не болтают, потому что они уже не школьники. Нет!
И не дети. ещё чего! Ониабитуриенты, и пустопорожнему инструктажу внимают как путеводным откровениям, как неотъемлемой части торжественного ритуала. Идет обряд приобщения их к не совсем ещё понятному миру взрослых.
Эх, дети-дети! То есть (прошу прощения!), эх, молодые люди!..
Ещё вчера родители вели вас в Приемную Комиссию, сдавали ваши документы и о чём-то выспрашивали очаровательно доброжелательных секретарей Элеонору Александровну Григорян и Карину Жирайровну Григорян. Но сегодня родители уже отделены от вас.
Им уже не одернуть, не повести вас за руку, не дотянуться с высокого узкого балкона над баскетбольным щитом, где они плотно толпятся в три ряда. Тихие болельщики в бесшумном состязании; на вступительном экзамене в госуниверситет.
В Степанакерте на сегодня имеется семь вузов. И потому, взявшись писать портет города на фоне лета, немалым было б упущением не передать столь яркие штрихимолодых абитуриентов с несшелушившимся ещё лаком юности на их иллюзиях и грёзах.
А лето уже миновало свой зенит; оно ещё не потускнело, ещё безраздельно властвует и ещё покажет свою мощь в приливах августовской жары, но по утрам уж солнце не спешит подняться раньше всех, а в конце рабочего дня без оглядок уходит за кркжанский тумб, не для, как бывало, до бесконечности вечер.
Абитуриентам и родителям их не до перемен в природе. Они сосредоточенно шли на экзамен. Шли и не видели полужёлтых древесных листов, что прилегли на тротуаре там и сям. Шли, борясь с предстартовым волнением. Шли к одному из ключевых моментов своей жизни, к которому готовились. Ждали. Как и многие поколения отцов и детей до них. А теперь вот пришла пора им.
Да, они шли, но без былого азарта и самозабвенного накала страстей. Они знали на что идут. Знали уже что из этого выйдет.
А вы смогли б увлечься детективом, когда заранее скажут кто злодей?
Рынок приступил к возделыванию нивы просвещения. У него своя агротехника и главный инструменткалькулятор. Умеешь считатьсразу вычислишь свои шансы на поступление в вуз, где ждут не дождутся твоих денегв виде платы за обучение.
Семь вузов Степанакерта ведут борьбу за выживание. Закон рынка в сфере образования прост: хочешь житьумей добыть студента, который даст тебе средства на существование.
У каждого в борьбе свои приемы.
Институт Искусств подкупает дешевизной платы за обучение. За год всего 120 долларов. Но, специальность, увы, слишком узкая: более 10-15 творческих натур в год ему не наскрести. Этим исчерпывается его квота на рынке. Он продавец пучков петрушки и кутема.
Перед абитуриентами без богемных склонностей встаёт вопрос: у какого вуза купить диплом и полагающиеся к нему знания?
Из остальных шести, только три вуза могут всерьез претендовать на ощутимую долю в разделе студенческого рынкаАрГУ, университет "Нарекаци" и СГУ.
Коммерческие университеты "Маштоц", "Урарту" и Ереванского Менеджмента тоже прекрасные учебные, но забег на длинную дистанцию им не выдержать. Они работают по знакомству. Схема такая: преподаватели, привлеченные сравнительно высокими заработками, в свою очередь, влекут туда же, в качестве студентов, своих знакомых и родственников.
Но, во-1-х, запас доверчивых знакомых не безграничен, а во-2-х, одни и те же преподаватели часто работают в нескольких вузах. Встаёт вопрос: в который влечь-то?
Однако, вернемся к трём китам местного высшего образования.