А ты, казачок, не тушуйся. Срежешь ему бороду, считай, что должен я тебе, повернулся к парню старик.
Зачем же круто так? не удержался Елисей.
А то мое дело. Хочешь учиться, делай, что велю, отрубил старик.
Как скажешь, вздохнул парень, понимая, что нажил себе очередного врага.
Мужик, оказавшийся внуком Святослава, быстро вынес из дома шашку и, рывком выдернув ее из ножен, зло прохрипел:
Ну, всё, щенок. Живым ты отсюда не уйдешь.
С этими словами он ринулся вперед, вскидывая клинок. Выхватив кинжалы, Елисей привычным движением провернул их в пальцах и, качнувшись из сторону в сторону, скользнул под падающую шашку. Клинок просвистел в нескольких сантиметрах от тела парня, а Елисей, стремительно выпрямившись, взмахнул кинжалом вдоль щеки противника. Клок срезанной бороды, подхваченный ветром, отлетел в сторону.
Ай, любо! рассмеялся старик, постукивая своей клюкой по утоптанной до каменной прочности земле. Что, Васька, не ожидал? Это только начало было.
Мужик попытался с ходу развернуться, чтобы нанести обратный удар, но Елисей успел шагнуть ему за спину и резким ударом под колено сбил его атакующий порыв. Нога Василия подогнулась, и парень тут же добавил ему по второй ноге. Не удержавшись, мужик рухнул на колени, и парень двумя взмахами кинжалов доделал начатое. Глядя на эту картину, Святослав хохотал до слез. Дождавшись, когда парень отойдет назад, старик подошел к внуку и, глядя на него с нескрываемым презрением, фыркнул:
В мать. Нет в тебе огня воинского. Купец, не вой. Ступай отсюда. Своими делами займись, а в мои лезть не смей больше. Прочь поди.
Подобрав оброненную шашку, Василий тяжело поднялся и, ощупывая ладонью лицо, поплелся к дому.
Наел сала дурного, мрачно проворчал ему вслед старик. Еле ноги таскаешь.
Василий, проходя мимо Елисея, одарил его мрачным взглядом и тихо, чтобы не слышал старик, пригрозил:
Увижу тут еще раз, пристрелю.
Попробуй, жестко усмехнулся Елисей в ответ. Только не удивляйся, если в ответ пулю получишь. А как я стреляю, можешь на стене спросить.
Так ты тот самый, что вчера горцев побил? вдруг резко остановившись, спросил Василий, уже не понижая голоса.
Он и есть, отрезал вместо парня старик. Или ты решил, что я и вправду ума лишился и не знаю, кому мастерство свое отдаю?
Дед, я
Ступай, Васька. Сам не умеешь, так хоть другим не мешай, махнув рукой, тяжело вздохнул старик.
Василий убрался в дом, а Святослав, глядя ему вслед, грустно вздохнул:
Вроде и человек добрый, а воевать совсем не назначен. Огня в душе нет. Да еще боится все, что я его наследства лишу. А зачем оно мне? В домовину себе я хозяйство не положу. Ну да бог с ним, взяв себя в руки, решительно заявил старик. Бери шашки. Учить тебя стану.
Три часа Елисей стоял посреди двора, едва двигая двумя шашками в разных направлениях. Это было тяжело, муторно, но он крепился и, сцепив зубы, заставлял себя делать все, что приказывал старый казак. Святослав то и дело при помощи клюки подправлял его движения, после каждого раза заставляя замереть в нужной позиции. Наконец, устав сам и умотав парня, старик тяжело вздохнул и, присев на лавку, махнул рукой:
Хватит покуда. Седмицу сам все повторяй каждый день. А после придешь, дальше показывать стану. Но прежде посмотрю, что выучил.
Добре, кивнул парень, направляясь к колодцу.
Умывшись и смыв пот и пыль, Елисей хотел было забрать свои клинки, но старик, махнув рукой, посоветовал:
Тут оставь, я приберу. Дома, небось, еще десяток лежит. Сказывали мне, сколь ты всякого с горцев взял.
Найду, усмехнулся Елисей в ответ.
Вот ими и учись. Заодно привыкнешь разными клинками работать. А попусту таскать шашки по улице не стоит. Раз принес, и хватит.
Как скажешь, дядька Святослав, покорно кивнул парень.
И спорить не станешь? ехидно усмехнулся старик.
А чего попусту воздух сотрясать? пожал Елисей плечами. Я к тебе учиться пришел, а не споры спорить. А уж как учить, тебе оно виднее. Мое дело слушать, запоминать да исполнять со всем прилежанием.
Похоже, и вправду зацепила тебя наука моя, одобрительно кивнул старик. Добре, ступай. Через седмицу увидимся.
Попрощавшись, парень вышел со двора и зашагал к своему подворью, чувствуя, как ноют уставшие от непривычных нагрузок мышцы. Его ежедневные тренировки проходили совсем в другом ключе. Поэтому и работали совсем другие группы мышц. Да и с длинными клинками ему раньше не приходилось иметь дела. Именно поэтому у него больше всего устали предплечья. Шагая по улице, Елисей то и дело сжимал кулаки и шевелил пальцами, пытаясь снять напряжение.
Дома, переодевшись в чистое, он огляделся и, припомнив, что давно не занимался обычными делами, отправился во двор. Требовалось нарубить дров из притащенного из леса сухостоя и натаскать воды в бочки для полива огорода. Закончив, парень вернулся в свою комнату и, едва войдя, замер на пороге, не веря собственным глазам. На его одежде, которую он сбросил после тренировки, лежала кошка Мурка, вылизывая двух новорожденных котят.
Мать твою, старуха, ты как это сподобилась? растерянно поинтересовался Елисей, осторожно присаживаясь на лавку, рядом с кошкой. А остальные где? Или их только два было?
Оторвавшись от котят, Мурка повернулась к нему и, вздохнув, тихо муркнула. Потом, облизнувшись, снова принялась наводить на потомство лоск.
Так. А ведь ты, подруга, похоже, родила их в другом месте, а сюда после перетащила. Решила, что тут безопаснее будет. Ладно. Сейчас тебе попить принесу.
Поднявшись, Елисей вышел и, отыскав подходящий черепок от разбитой кружки, наполнил его водой. Просить у и так небогатой вдовы блюдце для кошки он посчитал неправильным. Поставив черепок рядом со своими вещами, парень снова вышел и, найдя в сарае старую широкую корзину, принялся устраивать кошке гнездо. Разорвав пару своих старых изношенных рубашек, Елисей выстелил дно корзины и, занеся ее в комнату, поставил под стол, в самый угол. Так, чтобы лишний раз не беспокоить кошку.
Потом, взяв Мурку на руки, он осторожно переложил ее в корзину и туда же отправил двух новорожденных котят. Старательно обнюхав новое логово, Мурка выскочила из корзины и, напившись, быстро вернулась обратно. Улегшись, она откинула заднюю лапу, носом подталкивая котят к соскам, и, прикрыв глаза, громко замурлыкала.
Ага. Мои усилия оценили, усмехнулся парень, внимательно наблюдая за кошкой.
Шаги за дверью он услышал раньше, чем в дверь постучали. Поднявшись, он открыл и, увидев одну из дочек хозяйки, спросил:
Чего тебе, егоза?
Мамка вечерять зовет. А еще кошка твоя пропала. Ушла вчера, и нету.
Пришла уже. Вон, под столом спит, сообщил Елисей, тыча пальцем себе за спину.
А, ну ладно, обрадовалась девочка и, тут же развернувшись, куда-то унеслась.
Прикрыв за собой дверь, Елисей помыл руки у колодца и отправился в дом.
Поужинав, Елисей вернулся к себе и от нечего делать принялся чистить оружие. Попутно проверив количество оставшихся боеприпасов, парень горестно вздохнул. Из трех сотен патронов осталось всего сто восемьдесят. Пострелять пришлось немало, а пополнить запасы пока было нечем. Зато к пистолету патронов оказалось более трехсот.
Вот тут парень удивился самому себе. Вроде столько гильз он и не заказывал и тем более не оплачивал. Выходит, все это скопилось за то время, пока он ездил в Пятигорск, а ювелиры передавали ему их в качестве бонуса за изобретения. Впрочем, такой новости Елисей обрадовался. Сдаваться или попадать в плен в его планы никак не входило. Если дело дойдет до последнего боя, то он и вправду должен стать последним. С этой мыслью Елисей достал из ящика одну гранату и отложил ее в сторону.
* * *
Спустя еще два дня случилось, наконец, то, чего так страстно желали обитатели крепости. От города подошли войска, и горцам пришлось спешно отходить в горы. Понимая, что прямого боя им не выдержать, абреки под командой османов начали выставлять заслоны и спешно уходить, бросая весь скарб, кроме оружия и боеприпасов.
Вышедшие из крепости навстречу войскам казаки вволю повеселились на остатках брошенного лагеря. Поучаствовал в этом развлечении и Елисей. Отказываться от трофеев означало снова привлечь к себе излишнее внимание, так что выбирал парень только то, что имело ценность в его глазах. Порох, свинец, деньги и, конечно, оружие. Но не абы какое, а только нарезные штуцера или булатные клинки. Благо определять качество стали и уровень выделки стволов он умел.