Зайцев! закричал стоящий в башенном люке лейтенант Попов. Хватит лясы точить. Собирай своих бойцов. Капитан приказал соединяться с ним и догонять бригаду. Пленными немцами пускай артиллерия занимается. Справятся. Мы здесь и без того сильно задержались.
2. Встречный удар.
15-й танковый корпус, больше года назад развернутый из 36-й легкотанковой бригады, под командованием генерал-лейтенанта Богомолова, заранее выдвинутый в пункты сосредоточения, получив приказ, перешел в наступление в направлении венгерской границы. Ударили практически вне дорог (разве что, когда было по пути, пользовались подходящими большаками и проселками), параллельно ворвавшемуся на румынскую территорию германскому танковому клину, обходя его на десяток километров южнее. За неимением (как у немцев) полугусеничных бронетранспортеров, мотострелков-автоматчиков временно пересадили из штатных грузовых автомобилей прямо на броню танков (к чему их заранее готовили).
В этом Красная Армия от немцев с их предназначенными для бездорожья «ханомагами» действительно отставала. Как не напрягался воспрянувший духом советский народ под руководством партии и правительства, но в довольно ограниченное время во всем «догнать и перегнать» давно и далеко оторвавшуюся вперед на пути индустриализации Западную Европу было невозможно. Даже воспользовавшись толковыми подсказками из будущего. Зато советские танки, самоходные орудия и многие другие виды техники и вооружения давали германским аналогам с лихвой ощутимую фору.
Кроме новейших Т-34, танковый корпус вместо артиллерийского и истребительно-противотанкового полков с орудиями, транспортируемыми гужевой и механической тягой, получил два полка самоходных артиллерийских установок: средних СУ-85 и тяжелых КВУ-152. Имелось и еще одно до сей поры никем в боях не применяемое новшество: полк особо секретных залповых систем, ЗС-15, правда, не на гусеничном, а на автомобильном ходу и потому сейчас отставший и выдвигающийся вперед другим маршрутом.
Основной ударной силой корпуса являлись две танковые бригады. Третьей по значимости была бригада механизированная, имевшая хоть и всего лишь один танковый полк, зато в достаточном количестве обладавшая мотострелками.
Одной из танковых бригад, оставившей себе по наследству 36-й номер вместе с геройским бригадным знаменем и всеми причитающимися атрибутами соединения, командовал полковник Персов. Его бригада включала в себя три танковых батальона тридцатьчетверок, двухбатарейный дивизион самоходок СУ-85, мотострелковый полк со своим автотранспортом, саперный батальон, зенитный и минометный дивизионы. Не говоря уже о множественных тыловых службах обеспечения, ремонта и прочих так необходимых на войне подразделениях.
На острие удара и корпуса, и бригады мчались, вытянувшись в походную колонну, тесно обсаженные пехотным десантом тридцатьчетверки 1-ой роты 1-го танкового батальона изрядно повзрослевшего и заматеревшего со времен Миролюбивого похода в Польшу капитана Владимира Иванова.
Укрывшись на всякий случай вместе со всем своим экипажем с подачи тогда еще комбата Персова от внимания бригадного особого отдела в учебном центре, готовившем из пленных поляков экипажи для бронеавтомобилей БА-10, Иванов и его подчиненные добросовестно передавали свой боевой опыт польским пехотинцам и кавалеристам. Вполне успешно передавали, заслужив благодарности по службе и от своего командования, и от польской стороны. Потом, без заезда на родину, была служебная командировка для почти аналогичной работы во внезапно ставшую дружественной прежде «боярскую» Румынию. Разница была только в том, что румыны не были пленными и вели себя более независимо, а временами (офицеры) даже довольно нагловато, свысока.
Конец командировки совпал с венгерской вооруженной провокацией в Северной Трансильвании. Советское командование приказало Иванову помочь новоприобретенным румынским союзникам не только словом, но и деломпришлось немного поучаствовать и в боевых действиях. С успехом поучаствовали. Когда изрядно получившие по зубам и прочим чувствительным местам венгры убрались восвояси (кроме большого количества попавших в плен или в землю), по договору с румынской стороной на ее территорию для предупреждения в дальнейшем подобных провокаций в числе прочих соединений Красной Армии ввели через время и танковый корпус генерал-лейтенанта Богомолова.
Высоко ценивший своего тогда еще старшего лейтенанта Иванова полковник Персов настоятельно рекомендовал ему и его экипажу переучиться на танкистов. Иванов согласился, его экипаж тоже, и все командировались на родину в учебный полк. Усвоив за полгода новейший танк (а их командир и управление танковым взводом) они вернулись обратно в свою часть в уже знакомую Румынию.
Учитывая его боевой опыт, Персов своей властью сразу поставил Иванова командовать не взводом, а танковой ротой, а через небольшое время добился и его внеочередного повышения в звании до капитаназаслужил (сам он, занимая генеральскую должность комбрига, почему-то застрял в полковничьем чине, дожидаясь в ближайшем будущем производства).
Нынешний экипаж Иванова состоял из тех же бойцов, что делили с ним все тяготы и успехи в броневике, только со слегка измененными специальностями. Механиком-водителем, естественно, остался вполне освоивший рычаги вместо баранки, гусеницы вместо колес и дизель вместо карбюраторного мотора охочий до техники отпустивший (для солидности) тощие рыжие усы уже не бесшабашный Колька, а слегка остепенившийся Коля Гурин. На левое сиденье наводчика с правого места заряжающего пересел невозмутимый и по-прежнему серьезный Гена Минько. А его бывшую профессию, хочешь, не хочешь, пришлось осваивать по-прежнему не растерявшему свою временами язвительную веселость Олегу Голощапову; к тому же в его полном ведении осталась новомодная радиостанция на секретных транзисторах, расположенная в задней нише башни. Когда началась армейская реформа, касающаяся смены званий и введения погон, Гурин и Голощапов получили звания младших сержантов, а Минько (обязывала должность наводчика)сержанта. Но товарищи на него за это не обижались и не завидовали. Понимали.
В танковой бригаде имелся, как и полагается, разведбатальон, оснащенный устаревшими бронеавтомобилями и мотоциклами, но сейчас его в головной дозор не пустили: наступали, как-никак, по своей, хоть и румынской территории; да и убранные поля с рыхлой почвой не самая удобная дорога для их колес.
Танки Иванова наступали на приличной скорости по бездорожью прямо через эти поля. Чуть впереди и параллельно колонне шел на рысях приданный им эскадрон кадровых румынской кавалерии, рошиоров, в касках голландского образца с характерными сильно скошенными вперед фронтальными частями и длинными назатыльниками. Сабли крепились в ножнах слева у седел, но не почти горизонтально, как у польских уланов, а вертикально; карабины системы Манлихера у солдат и советские автоматы ППС у командиров отделений и взводов висели наискосок за спинами. Имевшихся к этому времени в прошлой исторической реальности собственного производства автоматов «Орита» не было и в помине. Тогда, в 1941 г., их конструктором был чешский инженер Л. Яска, на волне дружбы с Германией в числе прочих земляков-оружейников помогавший румынским коллегам. А сейчас, кто бы его в Румынию пустил?
Машина Иванова шла четвертой. Пока не наблюдалось непосредственной опасности, все командиры экипажей спокойно выглядывали из своих открытых люков, прикрываясь по грудь броневыми крышками, и, прикрыв глаза противопылевыми очками, с биноклями в руках внимательно обозревали набегающие под широкие гусеницы окрестности. Высоко поднимающаяся за первым взводом густая пыль мешала Иванову наблюдатьон приказал Николаю, голова которого, также защищенная очками и шлемофоном, торчала вверх из отодвинутого вбок люка перед башней, выдвинуться вправо, не задев конных союзниковобзор ощутимо увеличился.
Немного сбросив скорость, проскочили через неглубокий ручей с заросшим камышом и слегка заболоченным восточным берегом; оставили справа невысокую, поросшую лесом вытянутую высотку и снова выехали на слегка углубляющееся посредине чашей поле. Справа, за полем, виднелись утопающие в садах постройки небольшой деревеньки. А где-то за деревенькой, напротив ее и левее, судя по нанесенным на карту данным, должна была держать оборону советская стрелковая бригада, если, конечно, немцы их не раздавили и не прорвались.