Значит ли это, что ты доволен своей участью? как ни в чем ни бывало, продолжил брат Исса.
Господь доволен мною, тут уже в голосе Посланника звучала явная угроза. И Глава. Почему же я должен быть недовольным?
Брат Исса замолчал. Он испугался. Саймей усмехнулся. Он любил ставить таких на место. Наверняка этот священник метил в кресло настоятеля и желал бы заслужить лестью поддержку Посланника. Или он знал, что его поддержат братья, и кресло настоятеля все равно будет его. Тогда он надеялся поставить Посланника в зависимость от себя, требуя от него отчетов. А сейчас брат Исса просто пробовал почву. В любом случае этот разговор что-то да значил. И Посланник был уверен, что вскоре последует продолжение.
Коли говорил ты о помощи, что надобна тебе будет, почти шепотом обратился к нему парис, не отрываясь от пищи. То имею я уверенность, что ко мне первому ты и обратишься, брат мой Саймей.
Верно, так же тихо ответил ему Посланник, переглянувшись с Арамом, который за все это время не проронил не слова в беседе. Почему-то думаю я, что сообщишь ты мне многое, что прольет свет на загадку гибели отца Иокима.
Я слышал, будто в медицине ты, Саймей-Тень, силен не меньше, чем в истории Слова Пастыря нашего, продолжал брат Веспас. Значит, тебе не составит труда оценить мой рассказ, да и умение твое облегчит нашу беседу.
Тогда я приду к тебе по окончании трапезы, сказал Посланник. В покоях твоих будет нам удобнее, да и не смутим мы беседой остальных братьев.
Это будет предусмотрительно, заметил парис, запивая еду соком винограда.
Посланник так же потянулся за своим кубком, отпивая сок, он увидел, что еще один священник ждет его внимания. Это был мужчина лет сорока, стройный, но склонный к пухлости. Внешность его была не выдающейся. В нем легко угадывалась принадлежность к народу ремов.
Я заведую в общине нашей просвещением послушников, голос у священника оказался на удивление приятен и мягок. Такой бывает у учителей, кто ежедневно привык наставлять отроков. И я, как и все мы, многое слышал о тебе.
Посланник отставил кубок с некоторой усталостью. Он ожидал еще одной словесной баталии.
Меня зовут братом Лукасом, продолжал священник. Прости, что не сказал сразу. Мне-то твое имя известно. Так вот, брат Саймей, не скажешь ли мне, где бывал ты раньше?
Я объездил почти всю империю, осторожно ответил Посланник.
На лице священника промелькнула улыбка, видимо, он заметил осторожность гостя.
Мне интересно знать, как в иных провинциях воспитывают послушников, объяснил он. Я слышал разное, но
Это трудный вопрос, с некоторым облегчением заметил Саймей. Рассказать я могу многое. И если ты непротив, я с удовольствием зайду к тебе и ты задашь мне все вопросы. На какие хочешь знать ответы.
Именно об этом я и хотел тебя просить, оживился брат Лукас. Тебе как никому известно, брат Саймей, насколько разной была история становления Церкви Пастуха, истинного бога нашего в разных землях. И традиции везде разные
Я понимаю тебя, Посланник искренне улыбнулся священнику. Мне и самому было интересно узнавать о различных традициях и нравах в тех провинциях, где я бывал.
Если уж речь зашла об обычаях, мой ученик, послушник Зосим, тоже хотел бы обратиться к тебе с вопросом, Высокий Посланник, молвил брат Исса с некоторой значительностью в голосе.
Чуть было налаживающееся настроение Саймея опять упало.
Отчего же и нет? Посланник не удержался от насмешливой улыбки. Брат Исса очень спешил утвердить власть свою уже нынче. И по его приказу встречал его давеча послушник Зосим, и сейчас, именно святой отец подготовил Зосима к беседе за трапезой.
Скажите, святой отец, хорошо поставленным голосом, с долей заискивания и подобострастия, начал послушник. А правдивы ли слухи, будто в Визасе принято возлежать у стола, принимая пищу?
Нет у меня уверенности, что обычай этот, повсеместен в домах столицы, начал с охотой рассказывать Саймей. Традиция пошла из Рема. И многие знатные люди в Визасе, после того, как столица империи нашей была перенесена в мой родной город, переняли и таковой обычай. Но никто не принуждал людей есть столь неудобным образом. В доме отца моего, где следуют светским обычаям, две трапезных комнаты. Многие гости предпочитают есть лежа, как и отец мой. Но другие гости едят за столом, как предписывает обычай трапезничания, заведенный Пастухом, истинным богом нашим.
Варварский обычай у ремов Визасских, возвестил брат Исса. Оглядывая братьев, и тон его был неприятен.
Что ж, спокойно отозвался Посланник. Удивлены будут братья мои, коли расскажу я им, что обычаи страны фарсов тоже в Визасе кажутся чудными.
За столом воцарилось молчание. Брат Исса, поджал тонкие губы в неудовольствии, но и выступать против слов Посланника он не решился. Зосим был испуган, ведь именно его вопрос привел к этой странной ситуации и испортил атмосферу мирной трапезы.
У каждого народа свои обычаи, тихо сказал священник, сидевший по правую руку от брата Иссы. Мир древен, и до прихода на просторы его Пастуха, истинного бога нашего, все жили по тем правилам, что оставлены им предками. И мы не можем хулить или славить обычаи, так как Пастырь завещал нам уважать предков наших и память их.
Всю эту речь священник посвятил отцу Иссе, но, закончив слово, посмотрел он на Посланника с улыбкой понимания. Саймей кивнул ему и тоже чуть улыбнулся.
Это брат Беньямин, тихо сказал Арам, не отрывая взора от стола. В общине нашей он заведует поступлением податей и расходами братьев.
Посланник чуть поднял брови в удивлении. Брат был не молод. Как и большая часть руководителей общины. На вид дать ему мог Саймей лет около пятидесяти пяти. Фигура брата Беньямина была суха и пряма, взгляд умен и доброжелателен, какой бывает у человека мудрого, а потому в себе уверенного. Худое, чуть вытянутое лицо брата украшали редкие светлые волосы, не знавшие порядка, в прядях блистала седина. А глаза у него были необычного для этой земли, голубого цвета. Саймей видел в брате Беньямине хорошего собеседника и умелого наставника, но никак не мог предположить, что этот человек заведует казной общины. Не было в нем и намека на сухость и жесткость, присущую всем казначеям, каких раньше довелось встретить Саймею. Не было в нем и некоей властности, что всегда есть у людей, имевших в распоряжении чужие деньги.
Ежели разговор наш зашел об обычаях, Посланник обращался только к казначею, давая тем самым понять, что принял речь его, как извинение за всех братьев, участвовавших в напряженной ситуации давеча. Так позволено ли мне будет узнать, одну вещь, что интересует меня? Обитель эта восходит историей своей к временам близким к земной жизни Пастуха, Истинного бога нашего. И я чту и понимаю обычаи братьев моих. Но в Городе Истины уже видел я, как изменил облик свой Дом Пастыря. Приемлемы ли новшества и в вашей общине?
Ты говоришь о куполе, что возведен над главой Храма? уточнил брат Биньямин. Знакомо мне из летописей, что его надстроил над домом для молитв еще потомокбрата земного Пастуха, Истинного бога нашего Ариил. А потому традиция такая мною почитаема. И брат наш Лукас разделяет ее. После окончания поста по гибели настоятеля нашего Иокима мы обсудим вопрос с братьями, но будем настаивать на украшении Дома Пастыря.
Брат Лукас, кивнул в подтверждение.
И думаю, что среди них многие примут такое новшество, ибо я рассказывал им историю обычая сего, заметил он.
А в северных землях империи, продолжал рассказывать Посланник. Храмы имеют строение иное. Они будто стремятся ввысь, легки и высоки. Архитектуру их можно назвать стройной и изящной. Сказывается влияние граксов, которые владели теми землями раньше.
За столом началось спокойное обсуждение архитектуры и истории граксов, ведь и здесь в земле фарсов тот народ оставил свой след. Посланник же вернулся к трапезе, обдумывая что-то свое.
До конца трапезы не проронил он больше ни слова. Мысли его заняты были братьями его по вере, с кем разделил он стол и хлеб. О каждом из них узнал Саймей и много и мало. Он легко понял, что брат Исса займет место настоятеля в любом случае, даже если будут и другие старейшины желать этого места. Он амбициозен, нетерпелив, иногда даже груб в методах своих. Но брат Исса и хитер. Где не имеет силы слово его, там ищет он другие пути для собственной выгоды. Посланник с грустью подумал, что при таковом настоятеле общину ждут перемены, которые многим могут прийтись и не по вкусу.