Ну что, повысим ставки? предложил Виктор, всё ещё находящийся на поверхности.
Согласен.
Толпа пионеров, наблюдавшая за финалистами, ахнула.
Как насчет тридцати секунд? Артём махнул в знак согласия головой, и Виктор нырнул.
Поднятый вверх большой палец означал, что с апноистом всё в порядке. Когда же время истекало, судья бил по плечу находившегося в воде игрока, и тот всплывал. По истечении трёх минут и тридцати секунд Рыбка всплыл, пионеры восхищенно аплодировали.
Давай уже, Артём приготовился принимать мяч, за которым отправился на берег Диего Альварес.
Виктор подкинул мяч и ударил так, как до этого ещё ни разу не бил. Артём не успел подставить своих рук, и мяч угодил ему прямо в лицо. Из обеих ноздрей Артёма потекла кровь.
Кажется всё, сдрейфит, проговорил чей-то голос в толпе, на который тут же откликнулся и другой. С разбитым носом ему не продержаться четырех минут.
Считай, стиснув зубы, произнес Артём, опускаясь под воду. Валерий Андреевич начал считать вслух. Оставшиеся десять секунд пионеры считали хором. Над водой ребята всё ещё видели большой отогнутый палец правой руки вожатого и уже восторженно ликовали, но на последней секунде рука Артёма дрогнула, и вяло ушла под воду.
Доставай! Доставай! Валерий Андреевич нырнул за потерявшим сознание вожатым, ему на помощь поспешил и Рыбка. Совместными усилиями им удалось вытащить Артёма на берег.
Доигрались, разочарованно произнесла Ванесса Игнатьевна, прильнувшая к посиневшим губам вожатого. Поочередно, сменяя друг друга, Рыбка и Смолянка давили на грудь утопленника. А врач тем временем пыталась искусственно провентилировать легкие Артёма. В конце концов вожатый закашлял, и из его рта начала выливаться вода. Валерий аккуратно перевернул Артёма на бок.
Кажись, спасли, облегченно произнес музыкальный руководитель, вытирая пот со лба.
* * *
Не по себе было в этот погожий день одному только Йозику, он не находил себе места, и дело было даже не в его неумении плавать, а скорее, в череде странных событий, следовавших друг за другом. Йозик нашел укромное местечко вдалеке от всех, он сидел за небольшим волнорезом, находившимся сразу за пирсом, по которому грациозно ходила Ирина, представляющая себя моделью на подиуме.
Чего сидишь, горюешь? спросила горниста рыжеволосая Ирина, глядя на кучерявого мальчишку сверху.
Да так, ничего, нравится мне горевать.
А знаешь, все девочки лагеря теперь без ума от Вити Рыбки, представляешь, он вожатого шестого отряда только что спас!
Молодец, равнодушно ответил Йозик. Ирина спустилась с пирса по лестнице, ведущей к берегу. Обогнув несколько валунов, она подошла к тому самому волнорезу, за которым сидел её приятель.
И какова причина твоих переживаний? взобравшись на волнорез, спросила Ирина.
Причина моих переживанийспокойствие всех остальных. Такое спокойствие, как будто вокруг ничего не происходит!
И что же, по-твоему, происходит?
Сначала Понасенко куда-то подевался, потом пропал Мишка Куряка.
В лагере эпидемия, их домой отправили. И было бы тебе из-за кого переживать: Куряка несносный мальчишка, без него только лучше станет, а вот Понасенко, ну с ним я не знакома, но раз он такой бардак у себя в отряде развёл, значит, поделом ему.
Ира! У тебя прямо над головой! воскликнул Йозик. Испуганная Ира схватилась за свою шевелюру и, потеряв равновесие, упала с волнореза в воду.
Чего там у меня было?
Нимб над головой засверкал.
Дурак! выругалась Ира.
Чего вы здесь спор устроили? спросил пионер, подошедший к ним со спины. Йозик развернулся, перед ним, засунув руки в карманы трико, стоял Диего Альварес.
Да спора, в общем-то, и не было. Просто Ира не замечает всех странностей, что творятся в нашем лагере.
Правда не замечает? удивился Альварес.
О, и ты туда же, подытожила Ирина.
Ты тоже считаешь исчезновение ребят загадочным? Йозик обрадовался тому обстоятельству, что хоть кто-то в лагере имеет идентичное мнение с его собственным.
Не просто считаю, я кое-что видел и слышал.
И что же? теперь уже спрашивала Ирина.
Вчера поздно вечером, когда практически все ребята нашего отряда спали, кто-то открыл двери и, просунувшись в проём, начал дёргать нашего вожатого за волосы. Я был накрыт простынёй, и Артём подумал, что я сплю. Но я бодрствовал и наблюдал за происходившим из-под тонкой простыни. За дверьми послышался чей-то знакомый до боли голос, и все же я не смог узнать, кому он принадлежал, лишь могу с уверенностью сказать, что собеседником вожатого был один из пионеров, голос был детским. После непродолжительной беседы Артём вернулся за фонариком, который находился под его кроватью, и снова вышел, после чего я уснул.
Ты расслышал, что говорил пионер? спросил Йозик кубинца.
Нет, к сожалению, мальчишка говорил шёпотом.
Мальчишка? Ира обратила внимание на пол неизвестного.
Да, подтвердил Альварес.
Значит, приходивший не был девчонкой. Ты на сто процентов уверен? встрепенулся Йозик.
На сто двадцать, уж голос девчонки от голоса мальчишки я отличить смогу!
Эх, была бы ещё какая-нибудь зацепка! разочарованно проговорил Йозик.
Я слышал, что говорил вожатый. Мой отец работал акустиком на советской подводной лодке, и если человек говорит нормально, пусть даже и в десяти метрах от меня, его речь я смогу разобрать без труда. Генетика
Можешь по памяти воспроизвести слова Артёма? с надеждой спрашивала Альвареса Ирина.
Чего ещё там случилось. Так давай зайдем внутрь. Да они как суслики спят. Пошли, есть тут одно заветное место. Только фонарик возьму, с точностью пересказал слова своего вожатого Диего.
Мда, негусто получилось, немного разочаровался Йозик. И все же у нас кое-что есть.
Неужели? произнесла Ирина с насмешкой.
У нас есть заветное место! И ещё кое-что, воскликнул Диего Альварес, вытащив из кармана кожуру инжира.
Пионерская зорькаЭфир четвёртый
Здравствуйте, ребята, слушайте «Пионерскую зорьку»! С вами вновь Алёна Макарова, и сегодня наш эфир будет не совсем обычным. Я расскажу вам о легенде этих красивейших мест. Давным-давно, когда ещё не было на земле социализма и гора Бурая называлась Гнездом Бога, в одном небольшом селении под горой жила семья Хазара. Всё в этой семье было замечательнокрасивые дочери, крепкие сыновья, здоровые отец с матерью. И только одно не давало семье покояпостоянные набеги злого врага Кочубека, чьи владения находились в крымской степи. И вот однажды после очередного нападения на селение семья не устояла под натиском врага. Село было разорено, мать семейства вместе с сыновьями убита, а дочери обесчещены и пленены.
«О, помогите мне, о, Боги, Боги, Боги», оставшись в полном одиночестве, кричал в безумии отец семейства Хазар, взывая к небесам. И небеса услышали его мольбу. Белоголовый сип, глотая яблоки глазные убитых сыновей, взмахнул крылом и, обернувшись к старику, шипенье издавая, молвил:
Что хочешь ты, отец семейства, мщенья?
Хазар отпрянул и, закрыв лицо руками, зарыдал:
Злой дух и падальщик небес, не знал я больше горя, мой род сегодня прерван навсегда! И если мщение вернёт мне всех моих родных по крови дочерей, тогда готов из ножен вынуть я свой булатный меч.
Кривая и изогнутая шея сипа, подобно змею извиваясь, прильнула к телу отрока без глаз, и тот восстал из мёртвых.
Отец, меня вернул из тьмы ночной злой, кровожадный дух, гонец меж двух миров, живых и смертью покорённых. Чтоб я поведал, где скрывается ларец той силы, что воздаст врагу сполна и отомстит за нашу мать и братьев.
Нет силы прежней у меня, мой сын убитый, и если эта сила поможет одолеть лихого недруга и возвратить из плена дочерей, готов пожертвовать душой своей!
Расправив крылья, белоголовый сип воскликнул:
Пусть будет так, твоя душа мне в храме мрака пригодится, ему позволю говорить теперь и дальше, продлив угасшее на миг!
Поднявшись на ноги, мертвец открыл свой рот, и от его зловония, подобно туче грозовой, рой мух отпрянул.
Внимай, отец, что не позволено знать смертным, о чем боится говорить умерший. На пике той горы, что возвышается над нашим домом, гнездо орла, в котором семь золотых ключей таится, возьми их все и ими ты открой ларец. Ларец находится на самом дне фонтана, в котором воду мы черпали, от жажды в полдень изнывая. В шкатулке этой сила всех стихий и знанья тысяч самых умных книг!