Маша ХрамковаНомадФантастический роман
Глава 0
Два андроида сидели на большом круглом камне. Он был тёплым, но не горячим до того, как солнце окажется в зените и работать на поверхности будет невозможно, оставалось ещё четыре часа.
Пока можно и отдохнуть.
Смотри, какая штука, сказал молодой человек и подкинул вверх небольшой шар, покрытый некогда белой кожей. Он приземлился в руку так легко и естественно, словно был создан для этого.
Ого, где ты берёшь такие? удивилась его напарница, рассматривая причудливый красный шов на поверхности шара.
Не знаю. Он задумался. Просто попадаются среди мусора.
Мусор был неотъемлемой частью их существования. На этой планете он был повсюду: за много лет до гибели цивилизации обитатели основательно загадили свои города, природу, моря и океаны. Сейчас это было уже неважно: планета официально считалась погибшей, и только мусорщики каждый день спускались на поверхность, чтобы искать среди хлама и пыли ценные соединения.
Как же это так получается? Ты здесь всего три месяца, а я за восемь лет не нашла ни одной интересной как ты сказал «штуки»? Мусорщица прищурилась, и её радужка засияла голубым светом.
Андроид улыбнулся.
Ты жила во времена, когда материальный мир уже перестал быть ценным, пояснил он. У нас всё было иначе. Деньги, машины, всякие цацки. Мы были коллекционерами.
Они были коллекционерами. Его напарница постучала по камню, подразумевая погибшую цивилизацию. Она взглянула вдаль, где до самого горизонта высились горы мусора, собранные роботами-грузчиками. Эти помойки росли из земли, словно муравейники, разбавляя картину выжженной солнцем пустоши. Ну ничего, совсем скоро этот дистрикт будет сожжён, и всё то, что мусорщики не сочли ценным, превратится в пыль.
Однажды мы очистим эту планету, сказал андроид, сжимая в узкой четырехпалой ладони мячик для гольфа. В голосе ТиТ-5 сквозило сожаление: он тосковал по своему миру и прежней жизни, которую у него так несправедливо отняли.
ТиТ-5 и РУТ-81 были человекоподобными андроидами-мусорщиками. Их полуорганические тела идеально подходили для работы: длинные руки и сильные ноги, синтетическая кожа, способная выдерживать резкие перепады температур, высокочувствительные линзы и многое другое. И только мозг был живым нет, вовсе не для насмешки над преступниками, отбывающими пожизненное наказание. Считалось, что, имея разум, андроиды работают эффективнее.
ТиТ-5, скажи, в той жизни у тебя было имя? спросила РУТ-81.
Да, и имя, и фамилия, кивнул тот. И даже отчество. Но это всё неважно. Главное, что у меня было призвание.
Призвание? переспросила РУТ-81.
То, что даёт жизни смысл. Твоё дело, после недолгой паузы произнёс ТиТ-5. Когда-то я был писателем.
Здесь, в колонии варнов, все андроиды были одинаковыми: для работы мусорщика не было необходимости в отличиях по внешности или полу. Но по сути все они отличались, ведь каждый из преступников вышел из своего самобытного мира. Иногда ТиТ-5 и РУТ-81 не понимали друг друга, ведь между их мирами была бездна в несколько сотен лет эволюции.
И всё же когда-то они оба были людьми.
Можно я буду звать тебя Писателем? поинтересовалась РУТ-81.
Для меня это будет большая честь. Синтетический рот андроида растянулся в грустной улыбке. Даже при жизни он не всегда удостаивался такой чести.
Обеденный перерыв мусорщиков, отведённый на то, чтобы выпить энергопунша и проверить исправность всех систем, давно подошёл к концу. Но андроидам не хотелось приниматься за работу никуда эти кучи мусора не денутся, а сидеть на тёплом камне и разговаривать было единственным доступным для них удовольствием.
Расскажи мне о своём мире, попросила РУТ-81.
Они стали напарниками недавно. До этого мусорщица работала с немногословным парнем под номером XeD-11, но он был списан в утиль по истечении срока эксплуатации. Об этом не принято было горевать: после того как жизнь мусорщика в колонии заканчивается, его разум отправляется в один из обитаемых миров. Разумеется, с запретом межпространственных путешествий.
Это будет долгая история, предупредил ТиТ-5 и устроился поудобнее.
Он любил рассказывать, а его напарница обожала слушать. Можно было сказать, что они нашли друг друга, пусть даже здесь, на всеми забытой колонизированной планете для ссыльных преступников.
Люблю долгие истории, сказала РУТ-81, и её глаза загорелись неподдельным любопытством.
ТиТ-5 усмехнулся и на секунду прикрыл глаза. О да. Он должен поведать кому-то о своём прошлом. Чтобы не сойти с ума. Чтобы ещё раз вспомнить, как замечательно всё начиналось и как глупо закончилось. Чтобы не забыть о том, что когда-то он и вправду жил.
Всё началось три года назад
Часть первая. Писатель
Глава 1. Ян Монастырский
Земля-1, 2015 год, Вологдинск
Всё началось три года назад. Как сейчас помню: я стою в книжном магазине, листаю одну книгу за другой, вдыхаю запах свежей краски и представляю, что это мои книги выставлены здесь. Новенькие, красивые, раскрывающиеся с тем самым неповторимым шелестом, который бывает только у новых, ещё не затасканных изданий. А на обложках моё имя: Ян Викторович Монастырский. Не псевдоним, надо сказать. Кто-то считал, что фамилия Монастырский, особенно в сочетании с редким именем Ян, звучит слишком пафосно, но имя это единственное, что мне всегда в себе нравилось.
Я был писателем Хотя кого я обманываю. Я отчаянно пытался быть им. Год назад, окончив универ, я бросил все свои силы, время и сбережения на то, чтобы пробиться в этот закрытый клуб успешных авторов. Я поднял свой сайт на Рустернете и ежедневно выкладывал туда свои рассказы и повести. Написал несколько книг и разослал во все известные издательства, вёл блоги в социальных сетях и осмеливался спорить с самыми что ни на есть гуру литературы. И, конечно, везде гордо оставлял свою подпись: «С уважением, писатель Ян Монастырский».
Но слава всё не приходила.
Издательства молчали, и только из одного пришёл честный ответ, что молодым писателям сейчас сложно пробиться из-за конкуренции на рынке. Дальше шло пожелание удачи в начинаниях.
Я знал, что мне нужна была особенная книга. Не стыренная у кого-то идея, не переиначенный исторический сюжет, который у всех на слуху, а нечто новое. Беспрецедентное. То, что разобьёт в пух и прах конкурентов и заставит издательства бороться за то, чтобы печатать меня.
Каждую неделю я придумывал новый грандиозный сюжет, но стоило мне рассказать его друзьям, как кто-то обязательно говорил: «А, ну это как в том фильме» Обычно это разбивало мне сердце, и ещё несколько дней я не мог писать, пока, наконец, не ловил за хвост новую идею.
Сюжет для книги стал моим наваждением. Я вставал и ложился с фразой: «А что, если?..» и кидался к блокноту с ручкой каждый раз, когда в голову приходило что-то стоящее. Я метался от жанра к жанру. Вчера я хотел писать про Средневековье, а сегодня про галактический флот, потому что вдруг понимал, что ничего не смыслю в истории Средних веков.
Однажды мой приятель сказал: «Чувак, остынь, всё гениальное уже придумано». Поначалу я не понял смысла этой фразы, но постепенно до меня начало доходить, что так оно и есть: всё, о чём можно было рассказать в книгах, уже рассказано. Осознать это было так же ужасно, как понять, что до тебя кто-то уже прожил твою жизнь. Так круто и ярко, как тебе и не снилось, и всё, что ты можешь, это пытаться повторить его былой успех.
Я и вправду остыл. Решил взять перерыв. Взялся за написание статей на заказ, а свободное время полностью посвятил самообразованию. Я читал, ходил в кино и музеи, встречался с друзьями и даже купил абонемент в спортзал загружал свой мозг чем угодно, лишь бы избавить его от поисков идеи. Если бы сейчас меня попросили охарактеризовать тот период, я назвал бы его «временем для пирога». Пойти и съесть пирог, думая лишь о пироге И всё. Никаких посторонних мыслей.
В то лето в Ростовии проходило много открытых конференций: «Как стать предпринимателем», «Как построить загородный дом», «Актуальные проблемы теории искусства». Думаете, это скучно? В большинстве своём так и есть, но я ходил туда, чтобы разгрузить свой мозг. Не думать о книге. А ещё для того, чтобы почувствовать себя среди образованных людей. Я даже избавился от джинсового стиля и купил пиджак, чтобы соответствовать. Мне казалось, что если я впихну своё тельце в шкуру успешного человека, внутри меня тоже произойдут перемены.