Вокзальная площадь словно негромко выдохнула и накрывшую ее на краткий, волшебный миг тишину сменил обычный деловитый шум.
Всегда подгадываю, чтоб перед отъездом на бой часов поглядеть! Езжу часто, а не надоедает!взмахивая тростью, так что капли из лужи разлетелись во все стороны, объявил господин в дождевике.Чувствуешь себя как ребенок! А вы?
Янет.отрезала я. Пусть сам решает, что «нет»не езжу, не часто, не подгадываю, не ребенок
Он решил:
О, мисс, тогда вам повезло! «Южный экспресс»лучший поезд Империи! С ним даже знаменитая «Звезда Франконии» не сравнится! Даже в третьем классе
У менявторой.буркнула я, подхватила подол и стремительно взбежала по ступенькам.
Ваши документы, сударыня!у дверей вокзала неожиданно обнаружился полицейский пост.
С чего бы такие строгости?удивилась я, одновременно пытаясь перехватить саквояж так, чтоб добраться до внутреннего кармашка с документами и не вывалить его содержимое на ступеньки.Раньше не было
Приказ, сударыня!явно не собираясь вдаваться в объяснения, строго отчеканил полицейский.
Это потому что магистра дорожников убили! И ограбили!все тот же назойливый господин в дождевике оказался у меня за спиной.Лакей сговорился с горничной
Не лакей, а шофер, и не спорьте, молодой человек, я лучше знаю!властно перебила его пристроившаяся в нашу очередь старуха с потертым кофром.Эти новомодные мобили никого до добра не доведут!
И они заспорилиуже не об убийстве, а о преимуществах лошадей и мобилей, пока я, наконец, вытащив из кармашка документы, не сунула их полицейскому. Тот изучал их мучительно долго, то и дело подозрительно поглядывая на меня: видно, даже под секретарским платьем чуял горничнуюа насчет участия в убийстве недавно нанятой магистром, а нынче бесследно исчезнувшей горничной сходились все слухи.
Наконец полицейский тяжко вздохнул, и под ворчание старухи, требующей поторапливаться, переключился на господина в дождевике. А я, наконец, шагнула внутрь украшенного традиционными южными мозаиками вокзального зала.
Возьми я третий класс, могла бы к белью прикупить пару-тройку носовых платков, а если поторговатьсято и кокетливый шарфик. Но ехать третьим классом Не то чтобы меня так уж смущала поездка в переполненном вагоне с саквояжем на коленяхи не в таких условиях путешествовать приходилось! Беда, что защита на этих вагонах хуже, чем на первом и втором классе, а даже моего мизерного дара достаточно, чтоб привлечь внимание безликих демонов Междумирья. Ехать несколько часов, зная, что вагон гроздьями облепили иные, не подвластные людскому разумению сущности. Ползают, ищут хоть щелочку, хоть пятнышко ржавчины, чтобы прижаться, надавить, просочиться внутрь, туда, где чуют людское дыхание и ток живой крови в жилах И течет, течет от них потусторонний холод, медленно вытесняя из вагона людское тепло, расползается по потолку уродливой изморозью цвета замерзших соплей, а потом начинает капать на пол и расплываться лужами, почему-то багрово-красными. Лужи эти шевелятся и тянут ложноножки к ботинкам медленно звереющих от страха пассажиров Заверения вагонного стюарда, что лужи и изморозьвсего лишь безвредные оптические эффекты, не действуют. А вот вокруг кого эти самые эффекты расползаются, пассажиры замечают с достойной имперских гончих наблюдательностью. А дальше в лучшем случае в тамбур выкинут, в худшем Довоенная история о том, как «Стрела Миров» пришла в пункт назначения с залитыми настоящей, не иллюзорной кровью стенами, и разорванными в клочья телами двух магов (и еще десятка случайных жертв), до сих пор служит пугалом для всей гильдии дорожного транспорта. А потому для магов на второй классхоть и небольшие, а скидки!
Цокая каблучками по мозаичному полу, я гордо проследовала мимо переполненного зала для пассажиров третьего класса: там на длинных широких скамьях народ сидел тесно, плечом к плечу, как воробьи на проводах. Дежурный у зала ожидания второго класса не только проверил мой билет, но и окинул испытывающим взглядом меня саму. Отметил добротную шерсть плаща, кожаный саквояж с заклепками, улыбнулся и приложив ладонь к фуражке, распахнул дверь. Все же не зря я госпожу Лукрецию ее вещей лишила!
Из зала ожидания первого класса тянуло вкусными запахами, слышался гул разговоров и стук столового серебра. Но и здесь, во втором, было неплохо. Лучше, чем когда я была на этом вокзале в прошлый раз. Пятнадцать лет назад. Улыбчивая буфетчица налила мне в фарфоровую чашечку кофе, и я устроилась за тем же самым столиком, что и тогда.
Тогда при мне тоже был саквояж с бельем и парой платьев, правда, стоили они не в пример дороже, а лет мне было не в пример меньшевосемнадцать. От окончания Академии и магистерского диплома, с которым никто, даже глава рода, не мог ни к чему меня принудить, меня отделяли два года. И десять тысяч золотых, которые мой старший брат Тристан, ставший после смерти отца главой рода де Молино, ни за что не желал платить. Тогда я также пила входящий в стоимость билета кофе: отходила от отчаянного ночного рывка. В окно комнаты, через сад, через забор если бы не наскоро наброшенная иллюзия, меня, застрявшую верхом на ограде, наверняка поймал бы сторож. Потом был долгий пеший путь через лес, лошадь, сведенная из табуна соседей, и бешенная ночная скачка до столицы герцогства. И наконец прыжок в вагон за пару секунд до отправленияя едва не стоптала беднягу кондуктора. Потом я поняла: спасло меня, что я сразу кинулась в бега. Понадейся я на утренний разговор с братом, поверь, что смогу его убедитьведь это же мой брат, не может он желать мне зла!и никуда бы я уже не сбежала. А теперь сама едут туда, где несмотря на новые имперские законы, женщин по-прежнему воспринимают как существ слабых и неразумных, а потому подлежащих опеке: снисходительной и безапелляционной.
Такое вот типично-южное семейство расположилось напротив меня в креслах: смуглый горбоносый муж, косящийся на супругу с усталым снисхождением, а на остальных дам, включая меня, с томной поволокой в «очах страсти огневой». Наследник лет трех, похожий на папашу как модель фрегата из кабинета лорда Трентонана сам фрегат. Даже глазки дамам строить уже пытался! И пять чернокосых дочерей! Старшая, лет восемнадцати, до смешного преисполненная чувства собственной важности и взрослости, и дальше по убывающей: от пятнадцатилетней барышни до шестилетней шустрой малышки. Судя по роскошному буклету техно-магической выставки в руках старшейприобщались к столичной культуре. А по количеству составленных в пирамиду бауловделали это, в основном, на Портняжей улице.
Я перевела взгляд на компанию офицеров, в основномбеловолосых сухопарых северян, хотя был там и плосколицый улыбчивый степняк, даже на стуле сидящий будто в седле, и дама в форме полкового целителя. Потом престарелая параэти явно бегут из промозглой слякоти столицы в приморское тепло. Попутчиков немного, если повезет, буду одна в купе!
Сударыня!раздавшийся у меня за спиной голос, в котором почти приторная любезность мешалась с искренним возмущением.Ну куда же вы сбежали! Мы же с вами наверняка попутчикия тоже едут вторым классом. Мог бы, конечно, и первым, средства позволяют, знаете ли но зачем тратить деньги зря? Милочка, мне чай и печенье! Угощайтесь, сударыня!широким жестом водружая передо мной блюдце, провозгласил господин в дождевике.
Щедроугощать даму печеньем, которое входит в цену билета. Я улыбнулась, вспоминая светские навыкинейтрально, одними уголками губи поднесла чашку к губам.
Дозвольте отрекомендоваться! Торри Торвальдсон, торговый представитель компании «Хран», защитные, охранительные, сторожевые артефакты, личные и на помещения! Направляюсь в южные герцогства.
Непохожи вы на северянина, сударья мазнула взглядом по кругленькому, как дынька на ножках, и темноволосому как типичный южанин господину Торвальдсону. Хотя не мне говорить
Я еще мгновение помедлила и наконец со вздохом представилась:
Летиция де Молино.ужасно хотелось добавить«горничная»и поглядеть, как он станет реагировать.
Приятно, госпожа Летиция!
Леди Летиция.поправила я. Раз уж я еду домой, скрываться не имеет смысла.