Организм - Игорь Колосов

Игорь КолосовОРГАНИЗМ

ПРОЛОГ

Я работал дома за компьютером, когда позвонил мой шефглавный редактор известного московского еженедельника.

 Слушай внимательно. Поселок называется Велич, там случилось что-то непонятное! Жители то ли парализованы, то ли в коме, большинство просто лежит в своих домах и не двигается! Даже точно неизвестно живы ли они!

Я уставился в стену за монитором. Вообще-то, когда человек в отпуске, с ним не говорят так, будто за последний час десять раз пересекались на рабочем месте.

 Понимаю, понимаю,  сказал шеф.  Ты всего неделю отгулял. И все-таки прошу пойти мне навстречу. У меня сейчас свободны только две молоденькие девчонки, но твоя кандидатураоптимальный вариант.

 Это почему? Поняли, кто у нас лучший журналист?

 Не в этом дело. Просто сейчас тот случай, когда нужен именно такой человек, как ты. С твоей дотошностью и упрямством

 Постойте. У каждого свои недостатки, и не надо их преувеличивать.

 Кто сказал, что дотошностьнедостаток?  шеф усмехнулся.  Дотошность, въедливостьэто то, что сейчас нужно. Объяснить? Человек, передавший нам эту информацию, уверяет, что на въезде в поселок скапливаются спецподразделения местных силовиков. Короче, Велич, скорее всего, блокируют. И неясно, как долго это может продлиться.

 Да что ж там такое случилось?

 Это и надо выяснить. Признаюсь, у меня большие сомнения, что власти заинтересованы в разглашении подробностей. Так что у тебя есть шанс поиграть в партизана. Ты же как-то говорил, что истинные репортеры обретаются исключительно на Западете, что лезут в зонах конфликта туда, где ведут бои враждующие стороны, а наши, мол, ползают, как будто спят на ходу.

На стол запрыгнул мой здоровенный рыжий кот. Наверное, решил, что хозяин уже закончил работу. У него привычка такаяпонюхать монитор, колонки, «мышку». Я столкнул его со стола, хотя обычно беру на руки. Кот спрыгнул на пол, удивленно посмотрел на меня.

 Как могло парализовать целый населенный пункт? Это что, террористический акт?

 Сомневаюсь. Кому нужен дохлый поселок в Воронежской области? Лично я больше склоняюсь к эпидемии. После атипичной пневмонии и птичьего гриппа я не удивился бы какой-нибудь новой заразе.

 Не знаю, не знаю Тут вот в чем загвоздка. Мне ведь надо

Я запнулся, соображая, как бы выразиться, но мой шефчеловек на редкость догадливый, да и в людях разбираетсязнает, чем живет едва ли не каждый его сотрудник.

 Мне все известно, не переживай. Про книгу и все такое.

Он был в курсе моих писательских дел. Ему было известно, что я подумываю после отпуска увольняться. После того, как мои первые книги получили хорошие отзывы читателей, одно московское издательство включило в план сразу три моих романа, которые я написал давно и, сказать по правде, уже не надеялся на их издание.

 Понятно,  только и сказал я.

 Решать, конечно, тебе. Дело даже не в хорошем гонораре за статью, не в том, что это будет информационная бомба. Лично мне интересно, что там случилось с такими же обычными людьми, как мы с тобой. Зачем понадобилось блокировать поселок? Я всегда считал: сколько бы власти не распространялись о своих благих намерениях, СМИ должны их контролировать в меру своих возможностей.

 Хорошо. Считайте, что я уже в Величе.

Я еще не уволился, а главред не каждый день обращается с такой просьбой к рядовому журналисту.

 В контору заезжать не надо,  сказал шеф.  Возьми такси и двигай в аэропорт. Билет тебе уже заказан.

Мы попрощались, он положил трубку.

Я закрыл глаза, откинулся на спинку стула.

У меня есть привычка в напряженные моменты жизни замирать на несколько минут, прислушиваясь к себе и окружающему миру. На верхних этажах моего дома кто-то играл на фортепиано. Тревожная, завораживающая, даже пугающая музыкаказалось, ее написали специально для триллера. В классике я разбираюсь неважно, но эта мелодия оказалась знакомой«Реквием» Моцарта.

Я встал из-за стола, выключил компьютер, стал запихивать в сумку вещи, блокнот, диктофон. И старался не думать, что меня ждет в поселке под названием Велич.

Часть 1ГНЕЗДО

1. Новые жители в умирающем поселке

1

Две семьи, переехавшие в поселок, выглядели странно.

Они прибыли в Велич на двух серых машинах в субботний вечержаркий, безветренный и безлюдный. Их приезд волею случая наблюдал лишь один человек.

Павел, учитель местной школы, сорока четырех лет, худощавый, крепкий, родился в Величе и уехал отсюда после выпускного вечера. Потом была учеба в университете и восемнадцать лет семейной жизни, закончившейся разводом прошлым летом. И Павел, оставив квартиру жене с дочерью, вернулся назад, к матери. На работу его взяли с радостьюв школе не хватало учителей.

Он переехал не только потому, что не хотел скитаться по съемным квартирам. Ему понадобилась смена обстановки, чтобы пережить стресс, и желательно смена мегаполиса на тихое местечко, где он смог бы больше находиться в уединении. Кроме того, здоровье матери ухудшалось, и его присутствие оказалось для нее очень важным.

Почти каждый вечер Павел отправлялся на прогулку, и для него по-новому открылись строчки из Ахматовой: «И долго перед вечером бродить, чтоб утомить ненужную тревогу». Он двигался по Тополиной улице к югук шоссе, уходящему в юго-восточном направлении и соединявшему Велич с автострадой. Павел прогуливался по шоссе и, когда чувствовал, что достаточно, возвращался назад той же дорогой. Иногда на обратном пути он не доходил до Тополиной улицы и сворачивал вправо на неприметную тропу, которая выводила на пустырь, заросший густой травой и обнесенный коконом кустарников.

Когда-то, еще до рождения Павла, здесь находилась окраина Велича, но поселок хирел, его территория уменьшалась, и жилые дома отступали, жались к центру, как разбитые армии, спешащие соединиться друг с другом. Сейчас на пустыре осталось всего два ветхих деревянных дома, два сарая, и между нимитакая же старая постройка, представлявшая некогда летний домик на чьем-то дворе, от которого сейчас не осталось даже ограды.

От пустыря к поселку тянулась узкая дорога, заросшая кустарником, и первый жилой дом располагался почти в километре, если не считать убогую хижину Ленькиместного бомжа и старьевщика.

Иногда Павел возвращался этой дорогойполучалось, он прогуливался по кругу. Этот путь исключался зимой, когда было много снега, после сильного дождя и во время весенней распутицы. Но в жаркий вечер он был предпочтительнейслишком густые заросли и много мест в тени.

Сегодня, в этот июльский вечер, была именно такая погода, солнце еще припекало, и Павел свернул на тропу.

Он остановился, чтобы развернуть шоколадную конфету, пока от жары она не превратилась в кашицу, когда услышал звук приближавшегося автомобиля.

Павел думал, что кто-то едет по шоссе к ближайшему повороту на Тополиную, но звук почему-то не удалился, наоборотстал ближе.

Проглотив подтаявшую конфету, Павел прислушался. Так и естьавтомобиль двигался по тропе прямо на Павла. По неизвестной причине кто-то избрал эту никудышную дорогу, хотя здесь не ездили давно: водитель рисковал оцарапать ветвями корпус машины, сломать боковое зеркальце.

Разминуться было нельзя, Павел сошел с тропы в кустарник, чтобы его не зацепили, и в этот момент понял, что приближается не одна машина, а две.

Он уже решил, что это кто-то из местных подростков-школьников на своих древних иномарках, но когда мимо проехал серый «Фольксваген», Павел заметил, что за рулем сидит взрослый мужчина. Рядом, на месте пассажира, сидела женщина, и еще кто-то на заднем сидении. Со второй машинойсерой «Ауди»  история повторилась: мужчина, женщина и кажется, двое детей.

За машинами тянулся шлейф пыли, лениво оседавшей на ветвях деревьев и кустарников. Пустырь находился всего в полусотне шагов, и Павел непроизвольно двинулся следом за машинами.

Показался просвет, Павел вновь сошел с тропы, чтобы его не заметили, и остановился. До последнего момента он не собирался этого делать. Возможно, так случилось потому, что две серые машины остановились на пустыре.