Одна рука с двумя суставами и двумя конечностями выгнулась назад, чтобы дотянуться до него сзади и вытащить аккуратно свернутую сеть из мешка, висящего на спине. Кожаные лоскуты вздымались и опускались в предвкушении, он методично раскручивал рыболовные снасти. Вылепленный из самых жестких волокон того же морского шана Сторра выткался в ткань, которую он вытряхнул, готовясь к отливке. Правильно брошенный, он закроет устье торалловой чаши. С силой подтолкнув одного или двух тораллов, безногие существа будут яростно моргать огнями. Разработанная, чтобы напугать и отпугнуть возможных хищников, реакция должна напугать кормящуюся маррарру и самодовольного ферраффа прямо в ожидающие глубины его сети.
Он держал косы последнего в четырех цепких ладонях левой руки и приготовился бросить их правой рукой. Плохой бросок и его добыча запаникует и может ускользнуть. Это могло случиться даже с таким опытным человеком, как он сам . Усики застыли и торчали вперед изо лба, он пнул ближайшего к нему торалла, быстро перешел к следующему и повторил действие. Взяв пример с этих первых двух, другие тораллы в полукруге ответили яростной пульсацией, чтобы отпугнуть предполагаемую угрозу. Он быстро отдернул все четыре предплечья одновременно и рванулся вперед. Летя во тьму и расширяясь, ловя ночной воздух, утяжеленная решетка морских шаней ударялась о воду с легким шлепком, быстро опускаясь вниз, чтобы поймать и запутать все, что попало в ее неизбежную сеть.
Втягивая воздух через вентиляционное отверстие перед лицом, Эббанай быстро двинулся, чтобы проверить свой улов. Там была одна маррарра, там другая, ине один солидный феррафф, а два! Два ферраффских бройлера и его первая броска за ночь. Справедливо и на этот раз Сторра был бы полон похвалы за его усилия. Возможно, даже достаточно, чтобы изменить химический состав ее тела и сделать его пригодным для генерации необходимой гормональной вспышки, которая позволила бы совокуплению. Он жадно тянул сеть, затягивая ее, закрывая ловушку на прекрасном улове. С благодарностью взглянув вверх, он поблагодарил три луны Хоун, Терлт и Ваввд за их щедрость в эту ночь.
И это было, когда он бросил сеть.
Медленно выскользнув из его обычно крепкой хватки, гладкие пряди жесткого морского шана упали в воду. По мере того, как сеть расширялась, теперь бесцельно плавая, паникующие маррарра и очень желанный феррафф находили бреши, возникшие в результате невнимательности, и без колебаний бежали в безопасное место на более глубокой воде. Если бы не небольшие грузики, пришитые прерывисто по ее краю, сама сеть уплыла бы в море.
Эббанаи было все равно. Он не мог поднять сеть, не смотрел, как ускользает его прекрасный улов. Его мысли больше не были заняты сбором урожая, или его парой, или чем-то еще. Каждая йота его существа, каждая частица его внимания была сосредоточена и прикована к невозможной вещи, которую он видел .
В небе появилась четвертая луна, и она падала прямо на него.
Ему отчаянно хотелось двигаться, бежать, бежать , но он не мог. Его ноги не работали. Тонкие мускулы были так же парализованы, как и его мысли. По мере того как невероятная, неправдоподобная четвертая луна приближалась, он видел, что она тут и там испещрена разноцветными огнями, более яркими, чем у любого торалла ; более интенсивными, чем даже те, что украшали замок Его Августейшего Высокородного Пира Пиррпаллинды из Вуллсакаа.
Мысли о Высокорожденных, наконец, дали ему необходимый толчок, чтобы отреагировать. Подставив под себя все четыре ноги, он рванулся к ближайшей пляжной дюне. Знание того, что сказал бы Сторра, если бы он вернулся без драгоценной сети, запечатлелось в нем достаточно глубоко, чтобы заставить его остановиться ровно настолько, чтобы собрать драгоценные складки и взять их с собой. С кусками сетки, волочащимися сзади и по обеим сторонам и угрожающими споткнуться на каждом шагу, он бежал по мелководью так быстро, как только могли двигаться его ножные крылья, не заботясь о том, сколько шума он издает или какую потенциальную добычу он может отпугнуть. .
/> Ухватившись за первую дюну, гребень которой возвышался выше его головы, в качестве подходящего укрытия, он отбросил промокшую сеть в сторону и поджал ноги под тело. Пытаясь вжаться туловищем в бедра, тяжело дыша, он вгляделся поверх гребня дюны и сквозь скопление тонкого, дрожащего курдла, когда быстро опускающаяся луна опустилась на землю.
Удивление его только усилилось , когда он увидел, что это не луна, а какое-то искусственное сооружение. Хотя один конец был огромен и закруглен, как сплющенная чаша, именно размер видения внушал ему благоговейный трепет: машина, или что бы это ни было, превышала в длину стены крепости Высокорожденной Пиррпаллинды. По высоте он был выше даже большого водяного колеса в Пвайгрите. Желая спрятаться в песке, но не в силах оторвать взгляда от увиденного, он попытался определить природу материала, из которого было сделано прибытие, но понял, что не может. Несомненно , что-то столь огромное должно было быть сделано из металла, но в свете трех лун оно не выглядело металлическим. У него был мягкий, почти податливый вид, что, конечно, было совершенно невозможно. Но в то же время идея чего-то такого большого и угловатого, управляющего управляемым полетом без помощи наполненных газом подъемных мешков, была столь же невозможна.
Если он думал, что ночные чудеса закончились с появлением и приземлением машины, то сильно ошибался.
Остановившись среди дюн далеко от отметки прилива, массивный механизм частично погрузился в песок. Глубина, на которую он погрузился без видимых усилий, свидетельствовала о его большом весе. Пронзительный визг, на пределе слышимости гномов, вырвался откуда-то из темных глубин устройства. После этого механического воя огни, усеивающие его изогнутые бока и огромную тарелку на одном конце, погасли.
Затем вся огромная, невозможная инопланетная масса начала исчезать прямо перед его изумленным взглядом.
Глаза Эббанаи недоверчиво сузились, а кожные лоскуты так плотно прижались к его телу, что он боялся, что растянет их все до единого. Перед его взором замерцала внешность огромного незваного гостя, словно сам лунный свет, освещавший его, начал изгибаться. Под его взглядом высокие, плавно изогнутые бока из возможно-металла меняли свой внешний вид. Они стали менее инородными, менее твердыми и болеепескообразными.
Все закончилось за меньшее время, чем потребовалось бы Сторре, чтобы плюнуть и потушить одну из маррарра. Там, где раньше лежал кусок неба, господствовавший над залитым лунным светом восточным горизонтом, теперь поднялась новая серия взаимосвязанных, струящихся песчаных дюн. Только их высота намекала на что-то из ряда вон выходящее. Только тот, кто был свидетелем настоящей трансформации, мог понять, что очертания новых дюн очень похожи на очертания машины, которая им предшествовала. Даже в глубине своего ужаса и замешательства Эббанай должен был признать, что иллюзия, если это было так, была совершенной. Конечно, было бы несложно установить, было ли новое проявление не чем иным, как иллюзией. Все, что ему нужно было сделать, это подойти к нему и прикоснуться к нему.
На самом деле, ему почти удалось убедить себя, что он стал жертвой не более чем тщательно продуманной галлюцинации, когда в стороне одной из парящих в воздухе дюн появился небольшой портал, и существо вышло наружу. Или существа, поправил он себя, еще раз завороженный видом невозможного. Их было двое.
Несмотря на средний дваррский рост, более крупный из двух инопланетных существ демонстрировал более тяжелое и мускулистое телосложение. У него было две нижние конечности для передвижения и две верхние, последние предположительно предназначались для манипуляций, хотя ни одна из них не была разделена. Зачарованно глядя на него, Эббанай недоумевал, как это существо умудрялось стоять только на двух передних ногах. Кроме того, его руки, казалось, разделились на множество более мелких пальцев вместо обычных сплошных хватательных фланцев. Его глаза были почти крошечными и располагались прямо перед собой, уязвимыми и почти параллельными остальной части лица. Он не мог придумать функцию для маленького выступа, выступающего наружу из центра лица, или выступающего по бокам головы. Сам череп был покрыт сотнями, если не тысячами крошечных красных щупалец. Хотя гость был совсем другим по внешности, он не был таким уж ужасным .