О да, моя гордость, эти каллиграфические литеры обошлись мне очень дорого.
Не будете ли вы так любезны, продемонстрировать их нам?
К сожалению, они лежат у меня дома я, конечно, могу принести
Тихие смешки, перешептывания.
И далеко вы живете?
На том конце Таймбурга.
Смешки становятся громче.
Пожалуй, не стоит мы вам верим Отлично, молодой человек, вас ожидает большое будущее
Смотрю на свою диссертацию, в которой не осталось ни слова про мистера Пена.
вот понимаете? обречённо смотрю на Азуса, мистер Пен ну я готов присягнуть, что и правда был такой мистер Пен, если бы не он, моей работы бы вообще не получилось, я столько на него ссылался И вот нате вам, как будто похитил его кто-то из нашей реальности, вот так вот был, и нету А что мне оставалось делать, только присвоить себе все его достижения, как будто его и не было совсем Нет, я понимаю, конечно, что это нечестно, только что мне оставалось?
Верно, больше вам ничего не оставалось.
Вы вы мне не верите?
Отчего же Азус поворачивает голову, как-то странно движется его страница, охотно верю.
Но согласитесь все это очень удивительно
Я бы даже сказал, невероятно. Но я вам верю, верю, с вами случилось что-то немыслимое. И правда, куда же мог подеваться мистер Пен надо разобраться
Он говорит так, подходит ко мне, как-то нехорошо подходит, бочком, бочком, не нравится мне это бочком, бочком, впрочем, он сам мне не нравится, так что все в порядке. Я слишком поздно понимаю, что ошибся когда уже не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, когда он хватает меня, тащит, как тряпичную куклу, куда-то в никуда, где нет ни верха, ни низа, где путается право и лево, где, черт возьми, я чувствую это почти физически, путается то, что было секунду назад и то, что будет секунду спустя. Очертания комнаты меняются они не исчезают, не тускнеют, но с ними происходит что-то другое, что я понимаю они за пределами моей досягаемости. На то, что я вижу, наслаиваются очертания других комнат, чуть отличных от моей, у меня не было часов на каминной полке, и вон той стены не было, и сад, раскинувшийся за французскими окнами, был совсем другим, у меня не было лабиринта в саду, и шахматных фигур тоже не было Смотрю дальше в те слои, где нет самого моего дома, вместо него возвышаются незнакомые постройки, а чуть дальше исчезают и они. Я хочу смотреть туда, туда, в бесконечность понимаю, что переоценил свои силы, мир буквально закручивается в ленту Мебиуса, находясь одновременно внутри и снаружи меня, мозг выворачивается наизнанку, становится непомерно огромным, занимающим всю вселенную, рвущимся за её пределы
нулись?
А?
Очнулись?
Собираю сознание по осколкам, по кусочкам, не могу
Не-е-е
Ладно, ладно, отдыхайте
Легко сказать отдыхайте, если это можно назвать отдыхайте, мир вокруг меня все еще вертится во все стороны, лежу на чем-то, напоминающем кровать, у которой стремительно меняется местами право и лево, количество углов само не знает, каким ему быть, наконец, выбирает какое-то не целое число с непериодической бесконечной дробью. Спать, говорю себе, спать если это можно назвать спать, это не спать, это вообще не пойми какое состояние
мир возвращается нехотя, рывками, рывками, или я возвращаюсь в мир, или мир возвращается в меня, или обоюдно. Азус не то сидит, не то парит в воздухе рядом со мной, терпеливо ждет моего пробуждения. Снова пытаюсь понять, что я вижу, снова не понимаю, слишком много вариантов реальности наслаиваются друг на друга, к тому же откуда-то из ниоткуда просвечивает непонятно что, еще какие-то миры, нет, не миры, что же это думай, думай, голова отказывается думать, голова забыла, что такое думать, как будто и не делала этого никогда. Наконец, смотрю бесконечно далеко по новому неведомому направлению, вижу, как осыпаются причудливые скалы, догадываюсь, что вижу отдаленное будущее и одновременно вижу, как эти скалы только появлялись из небытия бесконечно давно.
Это пытаюсь что-то спросить, чувствую, что не знаю, о чем спрашивать, чтобы спрашивать, нужно понимать хоть что-то. Понимаю, что не могу больше смотреть на бесконечности миров, закрываю даже не глаза, как-то непонятно как блокируюсь от увиденного, перевожу дух. Осторожно двигаюсь навстречу мирам, как будто пробую их на вкус, дальше, дальше
отдергиваюсь когда чувствую, что
да нет, этого быть не может
И, тем не менее
черт возьми, так оно и есть
Да, никакой ошибки времена с интересом наблюдают за мной, точно так же, как я наблюдаю за ними, да не точно так же, а много сложнее, глубже, они как будто знают про меня то, чего я сам про себя не знаю
Это снова пытаюсь что-то спросить, снова не могу, слишком много нужно спросить, слишком много непонятно, это
Варианты времени, Азус как будто тоже с трудом подбирает слова, для него все это слишком очевидно, слишком привычно, чтобы что-то объяснять, альтернативные реальности
Они снова пытаюсь что-то сформулировать, снова не могу, мысли не хотят складываться в слова, рассыпаются со звоном и грохотом.
мыслят, снова подхватывает Азус.
А
не сами, конечно, не сами мыслить может только тот поток времени, который поймал вариант реальности с разумной жизнью.
То есть временные потоки меняют направление
ищут разумную жизнь. И повезло тому, кто её нашел Азус задумывается о чем-то ни о чем, но еще больше повезло тому, кто нашел отрезок времени, в котором живет гений.
Догадываюсь:
Гений как мистер Пен?
Верно, Азус тускло мерцает, только сейчас понимаю, что то, что я принимал за экран с бумагой, на самом деле что-то куда более сложное.
Вот именно. И как сами понимаете, каждое время пытается урвать кусок реальности именно с этим гением.
Догадываюсь:
Один поток времени вырвал кусок реальности у другого?
Совершенно верно А с вами что-то пошло не так.
Я не успеваю догадаться кто-то или что-то догадывается за меня, кто-то или что-то объясняет, опять же за меня:
Я не должен был помнить мистера Пена да?
Верно.
И
вы должны забыть это.
Сжимаю зубы вроде бы понимал, что он так скажет, и все-таки чувствую, что до черта не готов к такому повороту событий, не надо, не надо, ну пожа-а-а-алуйста
Азус как будто предвидит мою реакцию, кивает:
Вы можете отправиться к мистеру Пену.
А
но вашего города Таймбурга там нет, вы будете жить в совсем другом мире впрочем, решать вам.
Позвольте мне подумать
Да, конечно же, мы вас не торопим.
Он отступает куда-то в никуда, даже толком не понимаю, в пространстве, в вариантах, или во времени. Выжидаю. Делаю вид, что неспешно прогуливаюсь по измерениям и мирам, оглядываюсь даже не глазами, а как-то иначе, я уже умею это делать Азус не смотрит в мою сторону, и этого достаточно, чтобы броситься бежать не ногами, как-то по-другому, и только уже на бегу я понимаю, что не знаю как именно, как вообще передвигаться в этом хаосе, и вообще, это не я двигаюсь, это хаос двигает меня куда-то в никуда, падаю сразу во всех направлениях, проваливаюсь в себя самого, хочется кричать, и страшно выдать себя криком, и что-то засасывает со всех сторон в бешеный круговорот, который вращается одновременно и вправо, и влево, и я сам кажусь себе не единым, а разделенным на какое-то нецелое количество меня с бесконечной дробью
проще было бы потерять сознание, только сознание не теряется, вернее, оно потерялось уже давно, это не сознание, это не сон, не явь, это не пойми, что такое. Проще сказать, меня подхватил временной поток и это тоже будет неправдой, еще непонятно, кто кого подхватил, то ли я его, то ли он меня, то ли и так, и так. Временной поток, в котором я оказался
и снова не так, не так, не было никакого временного потока и меня, теперь я был потоком, и поток был мной, крепко, неразлучно, неразрывно. Пытаюсь понять, что страшнее быть живым и почувствовать себя потоком времени или быть потоком и осознать себя после миллиардов лет небытия, познавать себя через то влажное, животрепещущее, пульсирующее, что втянулось в поток времени. Первый раз за небытие и небытие сказать кому-то никому, самому себе я есть. Прочувствовать себя от Большого Взрыва до Большого Коллапса, пробежаться по изгибам своей истории туда-сюда, посмотреть, как загораются и гаснут звезды, я раньше и не осознавал этого звезды.