Тёть Нинин сын, Геннадий, посмотрел на неё с высоты своего немаленького роста и кивнул.
- Зоя, мы тут, у двери, готовим дежурство на случай, когда электричество отключат, и дверь не будет закрываться. Давай так. Мы тебе откроем. Ты выйдешь за порог, посмотришь, что там, на улице, а мы пока подержим дверь. Договорились?
- Договорились.
Они решили - Зоя посмотрит, испугается и забежит обратно.
Она решила: "Уйду!"
Геннадий осторожно отворил дверь, сигнальный домофон которой уже отключили.
Она перешагнула порожек.
Сначала чуть не шарахнулась назад - от бросившегося в лицо густого крика и воплей, от огненного треска и воя словно умирающих машин. От всего того, что было только что приглушено подъездной дверью... Но устояла. Вдоха хватило, чтобы ещё и учуять беду. В прохладном апрельском дне, в его городских, уже устоявшихся без дождей пыльно-травяных ароматах, острыми струйками текла гарь - и не только горелого дерева или металла. Но и терпко сладкая с газона - от сгоревшего мяса. Это Зоя уловила сразу, едва очутилась на пороге подъезда ... Тревожно огляделась.
Потом-то поймёт, что на улице может быть и насторожённая тишина.
Но сейчас один только шаг вперёд - и, как будто этого шага и ждали, на неё обрушилась ещё более безумная звуковая какофония: на противоположной улице, на фоне воющих противоугонок, - пронзительно закричала женщина; в конце дома, на двенадцатом этаже, прогремел взрыв, а едва он закончил грохотать, из чёрных клубов дыма на асфальтовый приступок дома и на его газоны суховато-звонко посыпалось разбитое стекло. Только-только Зоя собралась вдохнуть, поняв, что осколочного эха больше не будет, как позади, тоже с верхних этажей, закричали в несколько голосов, и, заглушая этот тревожный крик, раздался сумасшедший визг - оглянувшись, Зоя увидела падающее тело - и резко отвернулась, жмурясь и затыкая уши. И так, с заткнутыми ушами, но уже открыв глаза, приготовилась поспешить к дороге перед домом. До следующего дома надо пройти пять подъездов своего дома и небольшую дорогу. Там кусты, которыми, прячась, можно пройти всю улицу. А там...
Зоя затаила дыхание, оглянулась.
- Счастливо!
- Удачи... - прошептали ей вослед.
И Зоя вышла на улицу.
Вторая глава
Опасливо поглядывая наверх, на окна, и уже вцепившись в края детского рюкзака, в рукоять припрятанного в его боковом кармане топора, Зоя пробежала мимо первых двух подъездов - с замирающим сердцем и больно бьющим в виски пульсом. Бросила ещё взгляд наверх - опустила глаза посмотреть, что впереди...
И, похолодев, чуть не споткнулась на полушаге. Вот дура-то - наверх пялилась... Навстречу, негромко гудя и время от времени вяло рявкая друг на друга, ковыляла толпа страшных существ с выпученными глазами. Откуда они появились так быстро, что Зоя их не заметила?! Вывалились из предпоследнего подъезда?
Да какой топор - против такой оравы?! Ноги оцепенели, отяжелели так, словно их надули густой жидкостью, которую вкачали насосом. Свои остекленевшие глаза, готовые лопнуть от напряжения, Зоя чувствовала, но ни моргнуть, ни повести ими в сторону не могла - только пялилась вперёд. Как не могла и сдвинуться с места. Понимание, что бежать поздно, нахлынуло следующей холодной волной. Остолбенела на месте...
Только автоматически считала: пятеро, семеро... Десять (не упасть бы! Не упасть!)... Краем глаза - есть даже дети... Пять метров до неё... Три... Сейчас ускорят шаг и бросятся на неё, повалят на землю, вцепятся в горло и разорвут его, высасывая кровь! Ударят головой об асфальт и сожрут разлетевшиеся по дороге ещё тёплые мозги!.. Ступор проклятый! Развернуться бы да побежать!! У своего подъезда соседи до сих пор сторожат - откроют на её крик! Успеют открыть! А не успеют, так помогут отбиться!
Шедший впереди всех крупный толстяк, с раскрытым ртом, с порванной щекой, вдруг шагнул в сторону - обойти Зою, застывшую, словно в трансе. И вся толпа послушно последовала его примеру: раздалась в стороны, обтекая, оставляя пространство и даже не задевая оцепеневшей от ужаса женщины. Последними прошли будто внезапно постаревшие дети - тяжело передвигая ногами, но мёртвыми глазами с одутловатых лиц резко стреляя по сторонам.
Она почувствовала только подобие короткого прохладного ветра, поднимаемого проходящими мимо существами - то ли мёртвыми, то ли суррогатно живыми. Ветра, в котором витали вонючие запахи застарелой крови, начинающей гнить кожи, устоявшегося аммиака на ткани - видимо, из-за органов пищеварительного тракта, уже не контролируемых сдохшими мозгами... Она нечаянно вдохнула этот ветер глубже - и её чуть не стошнило от проникшего в организм зловония...
Дорога впереди снова опустела.
Шаркающие шаги за спиной постепенно затихли.
... Отпускало медленно... Оставили живой! Эта мысль привела в чувство, будто плеснули в лицо ледяной воды. Обернулась: уходят по дороге мимо её дома, то и дело пошатываясь в сторону подъездов, но затем вновь присоединяясь к основной толпе.
Почему её оставили живой?! Лихорадочно вспоминая, что именно произошло, Зоя уверилась: при встрече с этими людоедами надо играть в детскую игру "Замри!". Кажется, они не замечают человека, если тот стоит неподвижно. Запомним. Хотя повторять опыт с вновь появившимися откуда-нибудь существами, дабы убедиться в нужном результате, не хотелось бы. От слова "совсем".
Отмерев, прерывисто хватая воздух, но боясь дышать громко, Зоя сдвинулась с места, старательно переставляя громоздкие, будто всё ещё надутые тяжкой жидкостью ноги и, посекундно оглядываясь, заторопилась к следующему дому. Больше навстречу - никого... Что ещё ничего не значит...
У последнего подъезда Зоя снова остановилась - и опять от неожиданности: переулок между её и соседним домами запружен машинами - причём таким образом, будто они все резко помчались друг другу навстречу и врезались почти одновременно в определённой точке. Вздыбившиеся, сломанные, вынужденно стоящие боком, с осыпанными стёклами окон, вылезшие на пешеходные дорожки, тоскливо воющие противоугонками... Обойти эту страшную свалку, внутри которой шевелятся те же жуткие существа, - невозможно. Даже полностью пришедшая в себя и решительно настроенная Зоя поняла это, машинально проверяя, нет ли в этой куче их, семейной "лады". Машины нет. Или погребена под другими, вздыбившимися легковушками.
Зато... Зато теперь появилась надежда, что необязательно прятаться по дворам. Ведь если люди пытались удрать на машинах от нагрянувшей беды, значит - дорога за домом ещё живая? Свободная от пробок? А значит, именно эту автосвалку между домами можно обойти, если выйти к самой дороге!
Она шарахнулась в сторону, когда внутри свалки раздался взрыв и кверху, в жирном от чёрного чада пламени, неестественно ярком в дневном свете, взлетели обломки машин. К редким тоскливым воплям противоугонок присоединился мощный воющий хор. Какофония резанула по сердцу, заставляя слабеть и подрагивать ноги.
Зажмурившись, Зоя в очередной раз потрясла головой, отрешаясь от нового катаклизма, и стремительно сбежала с дороги к самому дому. Она прижалась к стене под окнами первого этажа, нервно оглядываясь и замирая от страха: а вдруг увидели?!
Но никто в её сторону не шёл, не бежал... По газону, всё так же прижимаясь к стене, вцепившись в топор (когда только успела вынуть?! Не вспомнить), Зоя на подрагивающих ногах обошла дом и спустилась к когда-то оживлённой трассе, которая обычно виднелась из кухонного окна её квартиры.
Дорога полностью замерла. Просветы-то среди машин виднелись. Если осторожно править, можно и проехать - на хорошей, крепкой машине, носом которой не жалко время от времени, не выходя из неё, отодвигать мешающие корпуса...
Но дорога и опасно двигалась: открывались дверцы и снова хлопали; кто-то с заполошным визгом или криком о помощи бежал между машинами, а кто-то нестройной, разрозненной компанией неторопливо, но целеустремлённо преследовал бегущих; кто-то, лёжа на асфальте и мелко суча руками-ногами, хрипел и взбулькивал кровью из последних сил под псевдо-мертвецом, плотно усевшимся ему на грудь и впившимся в его запрокинутое горло, чёрное от крови...
Зоя судорожно вздохнула, быстро отвела взгляд и уставилась на дорогу, созерцая беспорядочные колонны троллейбусов, маршруток, легковушек - и нередко бродящие между ними согбенные фигуры. Машину водить не умела. А было бы здорово. Вон сколько брошенных, оставленных. Только сядь в любую и быстро окажешься рядом со своими родными... Взгляд зацепился за... Зоя торопливо отвела глаза от "лады", чья дверца со стороны водителя была настежь распахнута, а сиденье и ветровое окно сплошь залиты высыхающей сейчас коричневато-рыжей на солнце кровью. Отвернулась и насторожённо, то и дело оглядываясь по сторонам, побрела по газону, вдоль дорожного бордюра, за рядами стриженых кустов боярышника, понимая, что лучше не выходить на пешеходную дорожку, ведущую параллельно дороге.