В этот момент вернулась Эмили, прервав мои мысли. Она выглядела веселой и оживленной, а я почувствовала, как по спине пробежал холодок от понимания, что рядом со мной находится чрезвычайно сильное и опасное существо, чьи цели неизвестны. Существо, которое лишь прикидывается моим защитником, а на деле служит неизвестно кому!
Но подумать дольше над этой ситуацией не вышлоподошел паром, о чем сообщила все та же жизнерадостная Эмили, она подхватила мои чемоданы, а я в свою очередь помогла с вещами Терезе, довольно быстро мы заняли наши места и отправились в это короткое, но приятное плавание, ведущее в безопасную гавань. Оно продолжалось всего два часа: уже к вечеру мы ступили на Остров и были препровождены в дом, выделенный специально для меня.
Это был очаровательный живописный коттедж, утопавший в цветах и зелени, ничем, впрочем, не отличавшийся от коттеджей, где жили другие литераторы. Здесь господствовало всеобщее равенство. Дом был одноэтажным, с мансардой из темно-коричневого материала, похожего на дерево, но, разумеется, настоящим деревом не являвшимся, органическая, искусственно созданная смесь, по своему составу напоминающая древесину. В доме, несмотря на небольшие размеры, было довольно просторно, предполагалась даже отдельная комната для Эмили, еще одна для мамы и еще одна оставалась свободной. У меня была главная спальня на втором этаже с чудесным видом на сад и залив.
Едва оказавшись в этой комнате, я разложила свои вещи и почувствовала, что успокаиваюсь. Опасности города остались позади. Здесь меня ожидала спокойная и счастливая жизнь. И пусть в соседней комнате находится непонятная Эмилисюда не сможет приехать ни назойливая Маша, ни докучливый Андрей. Отныне они существуют лишь как голоса, живущие в виртуальном пространстве и отдающие Эмили неведомые команды.
После нескольких спокойных дней, которые я провела за работой и почти не общалась с Эмили, мы решили, что пора, наконец, заняться исследованием Острова, познакомиться с соседями и начать вести прежний активный образ жизни, подразумевающий большое количество социальных контактов. И потому мы первым делом направились в наиболее популярный пляжный бар, где собирались веселые шумные компании. Сидя за стойкой, слушая музыкальные переливы и глядя на воду, на колышущиеся пальмы, я подумала, что этот бар из тех, что в прежние времена понравился бы Хемингуэю. Здесь было здорово! Единственное, что осложняло ситуацию, повышенное внимание посетителей к моему андроиду, которого все принимали за Эмилию Коди и просили автограф. Вскоре нам надоело объяснять, кем является Эмили на самом деле, и она принялась просто раздавать автографы, а я слушала болтовню окружающих и старалась запомнить имена тех, кто счел нужным представиться.
К концу дня мы уже знали добрую четверть Острова, а ведь провели всего один вечер вне дома!
И с этого мгновения потекла мирная и спокойная жизнь, нарушить которую обещал приезд мамы, но он то и дело откладывался, и потому пока мы с Эмили наслаждались всеми прелестями и возможностями, что давала санаторно-курортная жизнь, и вскоре я совершенно забыла, что когда-то мне угрожала опасность. Мне настолько понравилось в этом тихом раю, что я уже не понимала, ради чего так стремилась в город прежде, ради чего боролась за эту идею? Кроме того, на Острове однозначно работалось более плодотворноидеи здесь словно витали в воздухе, а музы толпами бродили по переулкам поселений. Поэтому я могла целый день провести за написанием очередного романа: строчки вылетали, будто из пулемета.
Через некоторое время у меня даже появились поклонники, которые приглашали вечерами в рестораны и на танцы, и из-за этого я почти не слышала, как Эмили созванивается со своим Андреем, да и вообще, почти забыла о ее существовании. Все складывалось просто прекрасно!
***
Мир начал меняться чуть позже. Не могу понять, как и почему это произошло. Но однажды, когда я сидела днем в том же пляжном баре, наслаждаясь прохладным бризом, то вдруг почувствовала странное ощущение, напоминающее дежавю.
Словно реальность неожиданно замерла, потом вздрогнула, а в мозгу возникло ощущение, что все это уже было однажды. И было не один раз. Я с удивлением огляделась по сторонам: все было прежним, но почему-то все было другим.
С этого момента, общаясь с жителями острова, проводя с ними много времени, я все отчетливее чувствовала различия между нами. Другие литераторы работали с ленцой, словно из-под палки, говорили о своих произведениях в шуточной форме, да и когда зачитывали отрывки написанного, мне чаще всего казалось, что в них есть нечто странное и непонятное, почти недоступное. Я не могла бы объяснить, что именно не так в их книгах, но ясно понимала: все-таки что-то не так.
Со временем я стала замечать странности не только в их отношении к творчеству, но и в манере говорить, в манере двигаться, общаться между собой. Они казались отстраненными, равнодушными, иногда излишне поспешными, эмоциональными, иногда, напротив, медлительными, как если бы только что пробудились от долгого сна.
А еще все чаще я думала над случившимся в городе, и чем больше думала, тем понятнее становилась картина: убийцы промахивались не случайно. У них просто не было цели меня убивать! Создавалось впечатление, что кто-то настойчиво хотел удалить меня из города, заставить жить на Острове и для этого устроил это представление. А Эмили Она вела себя так странно, ходила на свидания и по магазинам, вместо того, чтобы защищать меня, потому что у нее вовсе не было цели меня защищать! Нет, она должна была всего лишь присматривать за мной! Наблюдать. Убедиться, что я покинула город и остаюсь на Острове.
Но зачем? Вот вопрос, который не давал мне покоя. Конкуренты? Вряд ли, ведь работать на Острове намного плодотворнее. Соперницы? Но у меня их нет. Я никому не мешала в городе. Единственный вариант: моя безопасность волновала кого-то настолько сильно, что он не побоялся заварить всю эту безумную кашу, договорился с «Genesys FG», подсунул мне в напарники боевого робота Неужели, мама? Ни для кого другого моя жизнь не представляет такой уж ценности. Серьезных фанатов у меня не наблюдалось. Да, были постоянные читатели, но ни один из них не озабочен моей судьбой. Что до мамы Она была неплохим ученым, это правда. Но не обладала серьезными связями и вряд ли могла бы убедить такую могучую корпорацию заинтересоваться моим существованием. Кроме того, нанимать убийц, пусть даже бутафорскихэто совершенно точно не в духе мамы. Нет, тут дело в чем-то другом! И чем больше я размышляла на эту тему, тем более серьезной, глубокой и даже глобальной казалась мне ситуация. И все более значимойсобственная персона. Моя жизнь почему-то важна для общества, ее почему-то пытаются сохранить и прибегают даже к таким стратегическим ресурсам государства, как «Genesys». Может быть, где-то есть пророчество о том, что я скоро спасу мир? Я усмехнулась этим мыслям. Совсем, как в наших романах!
Вскоре я уже даже не могла сосредоточиться на работе и лишь целыми днями просиживала в пляжном баре, смотрела на волны и напряженно думала над неразрешимой загадкой. И все время казалось, что истинагде-то рядом, поблизости, но каждый раз она неумолимо ускользала, словно полоска радуги, к которой пытаешься приблизиться, но никогда не сумеешь.
И еще мне казалось, что между историей с покушениями и моим общением с другими литераторами тоже есть какая-то связь. Когда они говорили со мной, иногда я замечала странные взгляды, которые они бросали друг на друга и на меня, и почему-то создавалось впечатление, что они знают тайну, неизвестную только мне. Нет, конечно, не только мне. Тереза, например, с которой я общалась все больше, тоже явно ничего не знала. Но те, кто жил на Острове давно, несомненно, что-то скрывают. Знает это и Александр, теперь я уже не сомневалась, что звонок, сделанный красивым мужчиной на мой номер, не был случайным.
Я думала, возможно, он был заинтересован во мне, как в женщине, но вроде бы ничто не подтверждало этого предположения. Да и сама я, с каждым днем все больше погружаясь в тайну, теряла интерес к новым островным поклонникам. Даже Эмили, будучи роботом, проявляла куда больше женского интереса! Я улыбнулась этой мысли. Ветер растрепал мои волосы, перекинув на лицо.
А когда я отбросила их, то увидела как раз Эмили, которая в пляжном платье направлялась ко мне, успевая по дороге оживленно перекидываться парой слов со встреченными литераторами. Она смеялась, кивала, разбрасывала улыбки, словно фонтан брызги, потом, заметив меня, помахала рукой, подпрыгнув от нетерпения. И все в ней было настолько искристым, звенящим, она вся словно лучилась энергией и теплотой, что на миг подумалось: в Эмили, хоть она и андроид, намного больше жизни, чем во всех окружающих ее людях вместе взятых!