"О, ничего, старина, кроме этого," - сказал Чарльз, подавая снабженцу конверт.
Кью с подозрением принял и открыл его с отстраненным выражением. Через мгновение он снял лупу и подошел к своему компьютеру. После нескольких касаний клавиатуры он потер челюсть.
"Очевидно, это было подослано в мою систему," - сказал снабженец вопросительным тоном.
"Не думаю," - вставил Маллинз. "Файлы зарегистрированы системами безопасности."
Кью изобразил гримасу отвращения и нажал еще пару клавиш. Тогда его выражение лица стало еще более бледным.
"Я взял на себя смелость заблокировать улики, пока был там, старина," - сказал Чарльз. "Просто делая свою работу, как порядочный гражданин. Эти картинки запрещены почти везде, кроме Нью-Лас-Вегаса; и они сомнительны даже там. Что этот парень делает с козой ай-яй-яй... "
"Э... "
"А это твое фото с овцой... "
"Какое фото???!" - сказал Кью, затем нажал несколько других клавиш. Его голова склонилась набок, и на его лице появилось неопределенное выражение. "Хммм ... Но это явно подделка!"
"Трудно доказать, старина," - сказал Чарльз. "То же со всеми остальными Я имею в виду, что ты даже не морпех."
"Эй!" - сказал Джонни.
"Извини, старик."
"Ублюдок," - сказал снабженец, сдаваясь.
"Конечно," - сказал Гонсальвес, передавая ему другой конверт.
Кью открыл этот с гораздо большим трепетом, и его глаза расширились, когда он прочитал список. "Что, черт возьми, ты хочешь с этим делать?"
"Уйти в отпуск, старина," - пояснил Джонни, похвально подражая своему партнеру. "Прага прекрасна весной, знаешь."
С более чем добровольной поддержкой Кью добраться до Праги было на удивление легко. С их сумками, помеченными как "Секретные материалы: только для курьеров", они достаточно легко попали на эсминец, направлявшийся к Василиску. Оказавшись там, они сменили личности на силезских дипломатов и снова без происшествий прошли таможню. Бродячий грузовик на Чосан, еще одна смена одежды, и менее чем через две недели они сидели в баре в центре Праги.
"Ты был прав, Чарли," - сказал Джонни на немецком. "Пиво здесь определенно лучше."
Одной из странностей, которая привела тогдашнего рядового Джона Маллинза из морской пехоты в группы проникновения, была его легкость овладения языками. Неизвестно, какая странность генетики позволила мальчику с грифонской фермы хорошо выучить девять языков, и работать над египетским. Ему достаточно было слышать язык всего несколько дней, и, прежде чем он даже осознавал это, он говорил, как-будто здесь родился.
Странные вещи происходят во вселенной. Но не много.
"И девочки, старик," - сказал Чарльз, засовывая десятикредитовую монету за стринги танцовщицы, стоявшей перед ним. "И девочки тоже."
Прага была заселена обществом арийских расовых гомогенистов со старой Земли. Сама планета была раем с температурой и погодным режимом, удивительно похожими на земные, а жители были одними из самых "красивых" из тех, что можно было найти в человеческих мирах. Вскоре после приземления первоначальные психи, которые основали колонию, были выброшены, и была установлена более реалистичная социальная структура, основанная на конституционной демократии. Колония, которая изначально была довольно маленькой и располагалась далеко от основных торговых путей, тем не менее переживала настоящий ренессанс, когда высадились хевы.
С тех пор она превратилась в очередную порабощенную хевами планету. Хотя с очень хорошенькими светловолосыми и рыжими проститутками.
Народная Республика Хевен технически была самым эгалитарным обществом во всей галактике. По крайней мере, в этом их Министерство информации хотело убедить всю остальную галактику. На самом деле социальное расслоение, особенно на таких планетах, как Прага, было ужасным. Было несколько высокопоставленных чиновников хевов, которые жили как римские императоры, их офицеры государственной безопасности и флота, которые принуждали к миру и жили как бароны и рыцари, и обычные люди. Последняя группа выживала, как могла, и многие женщины занимались старейшей профессией в истории. Любую из замечательно красивых девушек в комнате можно было получить менее чем за часовую заработную плату капитанов госбезопасности, форму которых Маллинз и Гонсальвес носили.
Чарльз смотрел, как танцовщица сошла со сцены и попала в руки майора Госбезопасности, и вздохнул. "И так всю мою жизнь." Затем он ахнул при виде следующей девушки.
Ее волосы были рыжими и достаточно длинными, чтобы коса вплеталась в ее минималистичную одежду, которая почти ничего не оставляла для воображения. Ее грудь была высокой и почти неестественно твердой, а одежда была достаточно короткой, чтобы определить, что на груди не было шрамов, что указывало на ее естественность. Ее фигура напоминала почти идеальные песочные часы, увенчанные потрясающе красивым лицом.
"Такая девушка должна сниматься в видео," - сказал Чарльз, толкая своего партнера. "А не танцевать в дешевом стриптиз-клубе."
Не получив ответа он посмотрел на Джонни, который замер в кресле с открытым ртом.
"Она красивая, мой друг, но не настолько," - сказал Чарльз.
"Угу..." - было все что он получил в ответ.
"Ты в порядке, Джонни?"
"О, Боже," - наконец выдохнул Маллинз. "Я покойник."
"Что случилось?"
"Неважно," - сказал Маллинз, начиная вставать. "Может, она не " но прежде чем он успел встать со стула, девушка протанцевала по помосту и теперь находилась прямо перед ним.
В довершение всего она была необыкновенной танцовщицей.
"Думаю, мне нужен холодный душ," - сказал Чарльз, когда она сделала серию сложных извивающихся движений. "И не один."
"Привет, Рэйчел," - сказал Джонни на новофранцузском.
"Привет, Джонни," - ответила Рэйчел. "Много времени прошло." Она изогнулась назад, балансируя на пальцах ног и рук, а затем покачалась взад и вперед. "Помнишь это?"
* * *
"Ты встречался с ней?" - спросил Чарльз, когда танцовщица покинула сцену.
"Это долгая история," - ответил Джонни. "Я был на миссии в Новом Париже " Он остановился, когда подошла Рэйчел. Она накинула голубой халат поверх бикини, но прозрачный материал не столько прикрывал, сколько соблазнительно открывал.
"Э... приятно видеть тебя снова. Хотя неожиданно," - сказал Маллинз хрипло.
"Да, ни писем, ни контактов," - сказала она и ударила его изо всех сил. "Это за то, что пообещал жениться на мне, а затем убежал, как трус."
"Жениться?" - сказал Чарльз, вставая на ноги и отодвигая стул, пока Джонни потирал щеку. "Каков подонок, это несомненно уловка, чтобы затащить вас в постель. Я, с другой стороны, джентльмен, миледи. Чарльз Гонсальвес, к вашим услугам."
"Приятно познакомиться," - сказала она на немецком, садясь между ними. "Как вас угораздило связаться с этим придурком?"
"Несчастная судьба," - ответил Чарльз, целуя ей руку. "Однако, если она позволила мне быть у ваших ног, значит она сменилась к лучшему."
"Ха!" - ответила она, повернувшись к Джонни. "Я вижу, тебя сделали капитаном. Очевидно, Госбезопасность скребет по дну бочки."
"Меня переназначили," - жалобно сказал он. "Это было ... предполагалось, что женитьба ... ну, на леди с темным прошлым негативно повлияет на мою карьеру. На самом деле, все было гораздо более прямо - мой командир сказал мне, что если я снова свяжусь с тобой, он отправит нас обоих на Аид. Я не хотел доставлять тебе неприятности."
"Хорошая отговорка," - сказала она. "Я прощаю тебя за то, что ты ушел; это обещание жениться выводило меня из себя. Я думала, ты какое-то время был серьезен."
"Я был," - сказал Джонни, глядя ей в глаза. Они были, как он помнил, темно-пурпурного цвета, тоже естественного. Почему-то пришло в голову сочетание "винно-темные моря". Через мгновение он встряхнулся. "Я был. Я ... также обещал увезти тебя из Республики."
Она осторожно посмотрела вокруг, затем на Чарльза. "Я так понимаю, вы этого не слышали?"
"Что? Мой партнер говорит про измену?" - сказал Чарльз. "Не слышал. Возьми себя в руки, Джонни."
"Возьму," - сказал Джонни. "Я... Рад видеть тебя, Рэйчел."
Она остановилась на мгновение, затем погладила его по щеке. "Я тоже рада тебя видеть, Джонни."
Маллинз покачал головой и улыбнулся. "Я не думаю, что ты сегодня свободна?"
Даже смех ее был прекрасным, счастливым звоном, как у колокольчиков в карильоне. "Ты не сдаешься, не так ли?"