Вернувшись на Землю, Александр первым делом написал специальный рапорт о загадочном инопланетном голосе, но, никому не сказав ни слова, положил его в стол. Прежде всего, он хотел встретиться с Константинопольским. Однако, выяснилось, что на данный момент это невозможно, так как Дмитрий Константинопольский проходил санаторно-курортное лечение в ведомственном учреждении. Точное место Александру назвать отказались, однако знакомая медсестра по большому секрету шепнула ему, что Константинопольский был направлен в психоневрологический диспансер на полугодовое наблюдение.
Отчаявшись встретиться с ним, Александр попытался разговорить остальных космонавтов, уже побывавших на орбите. Почти все они продолжали работать в отряде, но на прямой вопрос Александра о таинственном голосе в космосе от ответа уклонялись. Некоторые с усмешкой качали головой со словами: «Ну и перегрелся же ты, братец, на орбите!» Другие и вовсе сворачивали разговор, ссылаясь на занятость.
Отчаявшись получить хоть какую-то поддержку, Александр не спал всю ночь. Перед глазами у него стояли напечатанные им самим строки: «первый случайно обнаруженный представитель внеземной цивилизации», «открытие международного значения», «сложно недооценить важность дальнейшего изучения».
Утром он распечатал рапорт в десяти экземплярах и отправил руководству Космической корпорации и своему непосредственному начальству. Как и предупреждал голос, реакция последовала незамедлительно. К обеду за Александром уже прислали машину. Сперва его засыпала вопросами специальная комиссия, потом с глазу на глаз он повторил всё, что знал, руководству, а под вечер его отвезли в специальное учреждение, где в наглухо закрытом кабинете под прицелами видеокамер человек в штатском подробно расспросил его ещё раз, акцентируя внимание на мельчайших подробностях. После чего человек в штатском попросил его ожидать и вышел. Ожидая вердикт, Александр промаялся полчаса в пустом кабинете, когда штатский, наконец, вернулся. Александра попросили немедленно проехать в лабораторию. Там у него тщательнейшим образом взяли все анализы, и с ним ещё раз обстоятельно побеседовал спокойный седовласый старичок профессор, по манере речи больше всего похожий на психиатра.
Я не сумасшедший, твёрдым голосом заверил его Александр. И я не вру.
Я верю вам. Верю, успокаивающе заключил профессор и, переглянувшись со штатским, вышел из кабинета. Штатский последовал за ним.
Сотни разноцветных проводков тянулись от электродов на голове Александра, сплетённых в громоздкую конструкцию, тонкая линия записи прыгала по экрану, старательно выписывая пики и впадины, пока ассистент в белом халате в который раз задавал Александру всё те же вопросы. Снова и снова Александр терпеливо описывал первое появление голоса, свои ощущения, чудесное спасение, рассказ об инопланетном разуме и ночные разговоры.
За стеклом, глядя на выведенные мониторы, отображавшие всё в режиме реального времени, штатский вполголоса вёл беседу с профессором.
Итак, что вы полагаете?
Нет оснований для паники. Вероятно, просто некий неизученный нами синдром.
Так вы полностью исключаете версию существования инопланетного разума?
Уважаемый, я ведь учёный. Моё дело основывать свои выводы на фактах. А в данном случае мы опираемся на показания анализов. Взгляните на эту энцефалограмму. За сорок лет в профессии я не видал таких кривых.
Прошу вас, профессор, выражайтесь понятнее.
Налицо неестественно повышенная активность головного мозга. Ненормальное возбуждение, преобладающее над торможением. Импульсы, которые выбиваются за рамки адекватного состояния мозга.
Что же он, сошёл с ума?
Я бы не был столь категоричен. Ясно одно: по возвращении на Землю, а возможно, ещё и на орбите, у него возникла неестественная активность головного мозга, спровоцировавшая слуховые галлюцинации.
Так вы отрицаете возможность того, что он действительно слышал реальные голоса?
Отчего же. Не отрицаю. Напротив, уверен в этом. Как и в том, что эти голоса он сам и создал. Наш мозг порой творит и не такие чудеса, а воспалённое сознание тем паче.
Когда будет завершено полное обследование?
Мне бы хотелось понаблюдать за ним на протяжении полугода.
Так долго?
Случай действительно уникальный. Данный синдром науке не известен и подлежит детальному изучению.
По-вашему, что могло послужить причиной?
Кто знает. Возможно, влияние космической радиации. Или возбуждение от самого факта полёта на орбиту. Выход в открытый космос. Мозг человекаочень тонкий орган, почти не изученный. Осознание того, что космонавтпесчинка, висящая на тонкой ниточке в пустоте всей вселенной, не всем дано переварить.
Итак, а видения?
Галлюцинации.
Значит, галлюцинации?
Позвольте и мне спросить. У вас есть подтверждение его слов от остальных участников экспедиции? Экипажей прошлых лет? Астронавтов других стран?
Нет. Мы опросили почти семьдесят человек, побывавших на международной космической станции за последние пятнадцать лет. Никто из них не слышал о голосе.
Что ж, вы сами ответили на свой вопрос.
Был, правда, его предшественник, Константинопольский Дмитрий.
Ах, батя! Наслышан, наслышан! Не человеклегенда!
Шесть экспедиций на международную космическую станцию.
Вы знаете, что с ним случилось?
Знаю.
Я слышал, он живёт затворником после того, как его списали.
Списали?
По медицинским показаниям. Не прошёл комиссию. Всё-таки шесть полётов, девять выходов в открытый космос не проходят даром для организма. Ресурс человека небескончен.
Напротив. Ваши сведения неверны. Комиссии он прошёл. Он ушёл сам.
Сам?
Об этом не говорят. Засекреченная информация. Подал в отставку.
Что же тут секретного? Устал человек, имеет право отдохнуть. Может выступать с лекциями, помогать растить молодое поколение.
Нет, здесь дело намного деликатнее. Нельзя допускать огласки.
Так вам известно, где он сейчас?
Мы не отслеживаем всех космонавтов. Это не входит в наши задачи.
Бросьте. Вы хоть и в штатском, но меня не обманете. По долгу службы вы должны знать всё и про всех.
Да уж, профессор. Вас не обманешь.
Так вы знаете?
Знаю.
И?
Подался в обитель.
Обитель?
Мужской монастырь. Где то на Среднем Урале.
Что ж, пожевал губами профессор. Весьма неожиданно. Вот лишнее подтверждение того, что человеческая психикахрупкая вещь, вроде хрустальной вазы. Стоит лишь раз пойти мельчайшей трещинкеи она уже никогда не будет прежней.
Закончив работу, Валерий развернулся, чтобы ещё разок посмотреть на Землю из открытого космоса. Она плыла под его ногами как разноцветный шар, такая громадная и прекрасная в своём величии. Сверху над головой раскинулась опрокинутая бездна, пугающая своей засасывающей чернильной пустотой, и одновременно манящая мириадами далёких созвездий.
Жаль, что Алиса этого не видит, подумал он, внезапно вспомнив о доме и о маленькой дочери, которая всегда с жадностью слушала его рассказы о космосе.
Шланг, ударил вдруг в уши незнакомый голос. Шланг перекручен. Почти перетёрся. Может треснуть в любую секунду! Скорей возвращайся на станцию!