Осколок ученической линейки я нашел как раз на склоне позади машины, значит, поиски останков мальчика нужно будет сначала вести в этом направлении. Сектор впереди «копейки» представлялся, конечно, более перспективным для исследований. Там и трава росла гуще, и каменистые наросты встречались чаще. Но и вернуться к нему было никогда не поздно.
Фотографию школьника я положил в нагрудный карман походной рубашки, хоть и понимал, что узнавать по снимку будет не кого. Также я приготовил два больших чёрных пакета из пластика. Для прочности и большей светонепроницаемости я вложил один пакет в другой. В этой таре я и планировал привезти то, что осталось от детского тела. А отчитаться о выполненном заказе я думал тем же способомписьмом в конверте под дворником «копейки».
Трава 25
Меня не было здесь несколько дней, и трава успела приобрести тот самый вид, который запомнился мне в момент нашего знакомства. Тонкие пожухлые травинки снова мотались ветром в разные стороны. За этот «прыжок» я планировал обработать оба задних сегмента, и задача была реальной по исполнению. Настроившись, я энергично выпрыгнул из машины.
Я дал себе пару секунд, чтобы полюбоваться результатами своей предыдущей работы. Но увиденное заставило меня лишь плотнее сжать пальцы на топорище. Все каменистые наросты с моими маркерными отметками были чем-то исполосованы!
Озираясь по сторонам, я сделал пять шагов к ближайшему от машины бугру. Планшет с картой мне пришлось бросить на траву, так как не хватало рук. Оглядываясь и держа топор перед собой, я левой рукой сделал на камеру телефона несколько снимков того, что осталось от отметки «1.1».
Затем, подобрав планшет, я вернулся в машину и заблокировал все двери. Вставив ключ в замок зажигания, я стал рассматривать полученные фотографии.
Камера у моего телефона была не самая выдающаяся, но и её возможностей хватило, чтобы увидетьмои метки пытались содрать относительно острым твердым предметом. На каменистой поверхности нароста остались характерные борозды. Поначалу я даже подумал, что это следы когтей представителей местной фауны. Но тогда на камне были бы четко видны группы параллельных полос с одинаковыми внутренними интервалами, а этого не наблюдалось. Удары здесь наносились с разной силой и под разными углами. Вертикальные борозды были заметно глубже и длиннее горизонтальных. Но даже однонаправленные полосы сильно различались по протяжённости, что также исключало версию о когтях. Если бы дело происходило на Земле, то я бы с уверенностью сказал, что тут работал вандал, вооружённый куском арматуры! Или несколько вандалов.
Хоть приступ страха и прошёл, но я всё ещё не решался выйти из машины. Да, мне наглядно продемонстрировали, что я не могу иметь прав на этот Мир! Мир, о котором я толком ничего и не знал.
Я, как в фильме-комедии, просто въехал в чей-то дом на автомобиле, а потом всё в этом доме изгадил непонятными надписями. Я на секунду представил себе картину: из витрин продуктового магазина, занимающего первый этаж нашей высотки, торчит закопчённый зад летающей тарелки, а по подъездам с сосредоточенным видом ходит зелёный человечек и наносит на двери квартир какую-то несмываемую абракадабру. Мне стало смешно и одновременно за это неловко.
С другой стороны, во мне вдруг проснулся кроманьонец, который на чистом русском языке стал меня же убеждать в том, что всё этонаша земля! И действительно, что я такого сделал? Вытоптал тысячу травинок из миллиарда? Принёс химические вещества и микрофлору губительные для местной жизни? Да наши бактерии и микробы здесь сдохнут с первыми лучами синего солнышка! Это скорее местная «нано-братва» представляет серьёзную угрозу для Земли!
А ведь я, кроме того, что сам подвергался воздействию микрофлоры Травы, я ещё и переносил её домой, причём самым контрабандным способом! А если это опасно для человечества? Если я, сам того не желая, уже запустил будущую пандемию?
Оставалось только, вернувшись домой, пойти куда надо и во всём признаваться. Но что тогда будет со мной? На все эти вопросы у меня рождались лишь малоприятные слова ответов, точнее, их образы, которые шприцами вонзались прямо в мозг: изоляция, стерилизация, нейтрализация.
Близился синий рассвет. Тяжёлые мысли раскалывали голову. Я не знал, что делать дальше. В обоих Мирах мне грозила опасность. Но и сам я представлял опасность тоже! В этой чудной игре я зашёл слишком далеко. Я прошёл уже и точку отрыва, и точку невозврата, так же как неведомая мне сила сбила точки разделителей в моих отметках на каменистых наростах. Забавно, но я прожил три десятка лет в режиме хоум-офис-эдишн и не предполагал, что опасность станет одной из постоянных составляющих моей жизни.
И чтобы в этих двух Мирах выжить, мне придётся стать кроманьонцем! Кроманьонцем с высшим гуманитарным образованием, слабыми техническим навыками и ключом от уникальной ВАЗ-2101.
Я взялся за этот ключ и решительно, почти по-кроманьонски, повернул его.
Земля 26
В понедельник я на работу не пошёл, а вызвал врача на дом. Пришлось соврать, что ночью была высокая температура, которую лишь под утро удалось сбить парацетамолом. Впрочем, терапевт ни разу и не усомнилась в моём нездоровом состоянии. Мне было неудобно перед ней не только за обман, но и за возможный риск, которому я её подвергал. С этого дня я твёрдо решил общение с людьми сократить до минимума.
На больничном я планировал продержаться две недели, а в дни приёмов вызывать врача на дом, ссылаясь на плохое самочувствие. Почему-то я посчитал, что две неделиэто достаточный инкубационный период для заразы, носителем которой я возможно являюсь. И если в это время в моём организме произойдут какие-либо заметные изменения, то станет понятно, как действовать дальше. При этом я полностью отдавал себе отчёт в том, что не откажусь от «прыжков» на Траву. Эта странная логика просто зияла причинно-следственными нестыковками, но и другой у меня сейчас не было.
Дома я чувствовал себя совершенно разбитым, но одна лишь мысль о далёком противнике бодрила лучше всякого элеутерококка. И я не собирался без боя отдавать Мир Синего Солнца!
Я позвонил на работу. На том конце провода мне формально посочувствовали, посетовав на разгул несезонных инфекций, и озабоченно известили о проценте выполнения месячного плана. В ответ я заверил, что приложу все усилия для скорейшего выздоровления.
И говоря это, я действительно думал о своей физической форме, о своей готовности к противостоянию. А ведь я во всех смыслах не был борцом. Спорт от меня всегда был равноудалён. Карьерные потуги сослуживцев, стремящихся занять ячейку повыше в штатном расписании, никогда не вызывали во мне аналогичных желаний. А тут вдруг такие страсти! И из-за чего? Из-за куска каменистой земли с пожухлой травой на планете, которая имела несчастье образоваться в поле тяготения синего гиганта! Да, моя система ценностей за короткий срок изменилась кардинально!
А была ли эта система ценностей вообще? Дорожил ли я чем-нибудь раньше, так же как возможностью бывать на Траве? Строил ли я планы на свою земную жизнь, так же основательно как готовился перед каждым «прыжком»? Дважды нет!
Удивительно, но этот странный и пустой Мир позволил мне впервые испытать чувство полноты жизни. И я был благодарен ему за это, даже понимая, что плата за эту благодарность может оказаться слишком высокой.
Трава 27
От использования велосипеда я решил отказаться. Кроманьонцы на велосипедах не ездили! Они не ездили даже на лошадях, если верить современной исторической науке. Врага нужно будет встречать лицом к лицу, крепко стоя на ногах, с топором в правой руке. Конечно, у велосипеда было преимущество в скорости, но и недостатков виделось немало, особенно в случае быстрого и неожиданного нападения на меня из тумана. Во-первых, связаны руки и ноги: первыена руле, вторыена педалях, и их нельзя полноценно использовать для обороны и нападения. Во-вторых, плохой обзор сзади при езде. Двигаясь пешком, можно хотя бы периодически озираться. В-третьих, при падении набок, велосипед сам превращался в помеху, ведь из-под него нужно будет выбираться, а на это потребуется время.
Также пришлось отказаться от картографирования местностиодной рукой это делать было невозможно. К тому же нанесение отметок на карту требовало концентрации внимания, а мне, наоборот, нужно было все свои природные сенсоры максимально настроить на окружающее пространство.