Четыре сущности, которым я не мог подобрать сравнения ни с одним из земных созданий, парили в воздухе рядом с каирном, без крыльев или какой-либо иной заметной опоры, как будто они, так же как и барка, не были подвержены действию земной гравитации. Хотя рост у них был чуть меньше человеческого, весь их облик отличался той хрупкостью и невесомостью, что присуща лишь самым изящным птицам или насекомым. Материя их тел была почти прозрачной, позволяющей смутно видеть сплетения нервов и жил, точно переливающиеся нити под просвечивающей тканью жемчужного и бледно-розового цвета.
Одно из этих созданий, висевшее в воздухе перед лучистым колесом, с отвёрнутой от меня головой, держало в своих длинных, хрупких руках холодную блестящую звезду, венчавшую каирн. Остальные, грациозно склоняясь вниз, поднимали и разбрасывали в стороны каменные осколки, сложенные с такой безупречной симметрией.
Лица двоих были полностью скрыты, а странный профиль третьего слегка напоминал совиный, с клювом и глазом на безухом черепе, над которым поднимался высокий гребень, увенчанный плюмажом из покачивающихся кистей, точно хохолок калифорнийской перепёлки.
Снос каирна был произведён с поразительной ловкостью и быстротой. Похоже, что трубчатые руки этих созданий были намного сильнее, чем казались. В процессе разборки они опускались всё ниже и ниже, пока не зависли практически над самой землёй, перемещаясь над ней почти горизонтально. Вскоре все каменные осколки были убраны и существа начали раскапывать пальцами грунт, рыхлость которого, похоже, намекала на то, что недавно тут уже велись какие-то раскопки.
Затаив дыхание, испытывая неизъяснимый трепет при виде открывшейся передо мной загадочной картины, я наклонился вперёд, выглянув из своего орлиного гнезда, дивясь, что за немыслимое сокровище, что за клад неразгаданной тайны и великолепия собираются выкопать эти исследователи из другого мира?
Наконец одно из существ вытащило руку из глубокой ямы, вырытой ими в суглинистой почве, держа на весу маленький, бесцветный предмет. По-видимому, это и было тем, что они искали, поскольку все сущности тут же прекратили копать и вчетвером поплыли вверх, к барке, точно их несли невидимые крылья. Двое из них заняли места в задней части судна, встав за мачтовой колонной и её лучистым колесом. Тот, кто нёс сияющий звездообразный камень, и последний, в руке которого тускло мерцал неведомый предмет, разместились на носу, всего в девяти или десяти футах от утёса, на котором, скорчившись, сидел я.
Впервые, прямо перед собой я увидел их лица. Существа вперились прямо в меня своими светящимися, бледно-золотыми глазами непостижимо странного вида. Я даже не был уверен, видели ли они меня: казалось, их взгляд был направлен сквозь меня и дальшеза пределы пределовв таинственные бездны и миры, навеки сокрытые от людского взора.
Теперь я мог более отчётливо рассмотреть в пальцах стоящего впереди существа безымянный предмет, который они выкопали из-под разобранного каирна. Он был гладким, однообразно-серым, овальной формы, размером с соколиное яйцо. Я мог бы счесть его самым обычным камешком, если бы не одно странное обстоятельство. Из трещины на его толстом конце выходили несколько коротких, светящихся нитей. Почему-то он напомнил мне раскрывшееся зерно с проросшими корешками.
Позабыв обо всех возможных опасностях, я вскочил на ноги, пристально глядя на барку и её пассажиров. Через несколько мгновений я заметил, что лучистое колесо начало постепенно раскручиваться, точно подчиняясь какому-то скрытому от глаз механизму. В то же самое время я услышал сверхъестественное перешёптывание миллионов флейт и вдохнул устремившуюся на меня бурю ароматов эдемских пряностей. Всё быстрее и быстрее вращались лучи, овевая землю и небо своими призрачными спицами, пока перед моим взором не оказалась вращающаяся луна, которая разделила надвое серповидное судно и, казалось, расколола на части саму землю и скалы.
Мои чувства совершенно разладились под влиянием головокружительного сияния, бесконечно разливающейся музыки и благоуханий. Неописуемое недомогание пронзило всё моё естество, твёрдый гранит, казалось, вращался и раскачивался под моими ногами, как будто окружающий мир был пьян, а можжевельники с их могучими корнями метались вокруг меня на фоне опрокидывающихся небес.
Очень быстро световое колесо, судно и его пассажиры приобрели просвечивающую расплывчатость, исчезая трудно передаваемым образом, как будто они отступали без видимого уменьшения перспективы в какое-то ультрагеометрическое пространство. Их очертания всё ещё были различимыи в то же время я чувствовал, что они находятся неизмеримо далеко.
В тот же миг я ощутил ужасающую тягу, невидимое течение, более мощное, чем поток падающей водыоно захватило меня, пока я стоял, склонившись над краем скалы, и потащило мимо яростно молотящих по воздуху ветвей.
Я не упал на землю, потому что подо мной уже не было никакой земли. С ощущением, будто моё тело разрывают на куски среди разрушающихся миров, вернувшихся к изначальному хаосу, я погрузился в серое и холодное пространство, которое не содержало ни воздуха, ни земли, ни звёзд, ни небес; пустое пространство, существовавшее до момента творения, сквозь которое передо мной падал фантомный полумесяц странного судна, уносившего с собой призрачную луну.
Насколько я помню, за всё время моего падения я ни разу не утратил сознания, но ближе к концу меня охватило всё усиливающееся онемение, сильная неуверенность и невнятные видения чудовищных многоцветных сплетений, которые вздымались передо мной из серого ничто.
Всё было туманным и двумерным, как будто этот новый мир ещё не приобрел свойства глубины. Мне показалось, что я скольжу под уклон сквозь нарисованные лабиринты. Наконец, посреди мягкой опалесценции и лазури я приблизился к извилистой области розового света и остановился в ней, пока этот румянец не заполнил всё вокруг меня.
Моё онемение сменилось резким и болезненным покалыванием, точно от морозных укусов, сопровождавшимся возрождением всех моих чувств. Я ощутил, что мои плечи чем-то крепко сжаты, и понял, что голова и верхняя часть тела вынырнули из окружавшего меня румянца.
III. Бесконечный мир
На мгновение мне показалось, что я как-то косо выплываю из медленно падающего потока некоего сверхъестественного элемента, не являвшегося ни водой, ни воздухом, ни пламенем, но каким-то образом схожим со всеми этими тремя стихиями. Он был более осязаемым, чем воздух, но без всякого ощущения влажности; он тёк с нежным трепетом пламени, но не горел.
Две странных эфирных сущности вытаскивали меня на сияющий золотой утёс с многоцветной воздушной растительностью, подобной радугам взлетающих к небесам фонтанов, которая простирала свои невесомые своды в золотисто-зелёную бездну. Серповидная барка с её лучистым колесом, замершим сейчас в неподвижности, парила поблизости, странным образом лёжа на боку. Дальше, за ажурными деревьями, я увидел выступающие из утёсов горизонтальные башни. Пять солнц, утопающих в собственном сиянии, плавали в бездне довольно далеко друг от друга.
Меня поразило странное изменение гравитации, о котором свидетельствовало мое положение, но затем, словно восстановив равновесие, я увидел, что громадная скала на самом деле представляла собой плоскую равнину, а водопад был ласковым ручьём.
Теперь я стоял на берегу рядом с экипажем барки. Существа уже не поддерживали меня своими тонкими крепкими руками. Я не мог угадать их настроения, и, точно испытав сильный удар током, мой разум внезапно пробудился от сверхъестественного ужаса и дикой странности всего происходящего. Окружавший меня мир определённо не был частью ведомого людям космоса! Сама почва подо мной трепетала и пульсировала неописуемыми энергиями. Казалось, что всё окружающее состояло из ряда элементов, более близких к чистой силе, чем к привычной материи. Деревья были подобны фонтанам божественных фейерверков, вознесённых и навсегда застывших в воздухе. Сооружения, которые парили вдали, подобно небесным минаретам, казалось, были построены из формирующихся утренних облаков и люминесцентного свечения. Я вдыхал воздух, который пьянил сильнее, чем воздух альпийских вершин.